В свое время я тоже ломала голову над этой загадкой, а потом решила, что легче просто принять это, как данность. Чем больше эфира в человеке, тем сложнее предвидеть его будущее. Во мне эфира достаточно, но вот стоит передо мной мужчина, который ждал меня именно в этой точке пространства и времени. Который знал, что я буду здесь. Мне стало страшно. — Что вам от меня надо? Аргус сделал шаг вперед. Я попятилась. — Хочу рассказать тебе кое-что, Диана. Сон, что я увидел год назад. Страшное видение, которое лишило меня покоя. — Может, вы просто переели жирного на ночь? — я осматривалась, раздумывая, как сбежать. — Я хотел бы, чтобы это было так. — Аргус не улыбнулся моей глупой шутке. — Я увидел апокалипсис, Диана. Конец света. Уничтожение того мира, что все мы знаем. Я увидел свою любимую Италию, погребенную под толщей воды. Шедевры живописи, литературы, архитектуры — сметенные ураганом, уничтоженные землетрясением. Увидел прекрасные города мира, объятые хаосом и разрушением. Торнадо, цунами, извержение вулканов. Ядерная зима. Континенты, засыпанные пеплом, и высохшие океаны. Вот что я увидел, Диана. Я молчала, против воли проникнувшись его словами. Картина, нарисованная не раз, предрекаемая многократно, самый большой ужас человечества. — Погибнут не все, — продолжил Аргус. — Но те, кто выживут, станут рабами. Нашей цивилизации больше не будет, человечество отбросит в развитии на века. Это очень страшный сон, Диана. И поверь, я очень не хочу, чтобы он сбылся. — Но при чем здесь я? — Я увидел того, кто сотворил все это. Я замерла. — Кто-то из властителей мира нажал на ядерную кнопку? — О нет. Это вина лишь одного… создания. Не человека. Древнего. Иного. Я похолодела. Стиснула ладони. — Ты называешь его Ландар. — Вы ошибаетесь, — я вскинула голову. — Он не настолько безумен, чтобы сделать это. — Настолько, — жестко сказал Аргус. — Твоему князю плевать на человеческие жизни, разве ты не знаешь этого? Он не ценит их. Люди для него лишь скот, их чувства, мысли и желания не занимают Ландара. Я сжала виски ладонями. Боги, что говорит этот человек? — Но дело даже не в его душевных качествах. Дело в том, что тот, кого в прошлом называли демоном смерти, уже делал это. Ту катастрофу списали на тунгусский метеорит, люди, как всегда, нашли причину необъяснимого. Но в прошлый раз Ландару не удалось объединение, странники погибли, не отдав свою силу. Боюсь, он решит повторить. — Не отдав свою силу? О чем вы говорите?! Боги, я не хочу его слушать! — Ты знаешь, о чем. Ландар хочет провести обряд слияния, объединить силы тринадцати странников. Для чего, по-твоему, он столько лет искал их? Объединение убьет остальных, но увеличит возможности Древнего до максимума. Он станет новым богом, Диана. Уничтожившим старый мир. — Это все… — я на миг закрыла глаза. — Это все бред. Я не верю вам. Вы просто сумасшедший, которого посещают наркотические видения. Ландар в своем уме, он не сделает этого… — Сделает, — припечатал Аргус. — Если мы его не остановим. — Но почему я должна вам верить! — заорала, не в силах сдержаться. — Я вас впервые вижу! — Да, сейчас ты не веришь, — провидец кивнул. — Но… мы еще встретимся. А для начала мы дадим тебе то, чего ты желаешь. — Что я желаю? — моргнула непонимающе. — Да. Это будет прекрасно, — по губам Аргуса скользнула мимолетная улыбка. — Змея нельзя убить. Лишь усыпить на время, как твоего стража. Наслаждайся, Диана. До встречи. — Что? О чем вы… Троица развернулась и скрылась за поворотом. Водитель исчез. Мой волк отмер и затряс головой, скребя когтями сухую землю. — Место, — тихо скомандовала я, возвращая зверя в рисунок. То, о чем говорил Аргус, не укладывалось в голове. Честно, хотелось просто выкинуть это все из сознания — как бред или ненужный хлам. В конце концов, почему бы так не сделать? Почему я должна верить этому синеглазому незнакомцу? Чушь все… Я побрела куда-то, размышляя, что делать дальше, и все еще не веря, что меня отпустили. Или все это лишь очередная ловушка? Меня загнали в этот узкий проулок, рассказали страшную историю про апокалипсис и напоследок пообещали подарок. И как ко всему этому относиться? Я завизжала, когда меня вновь схватили. — Пусти… — Диана? — Ян? — я обернулась так резко, что едва не свалилась. — Ян, это, правда, ты? Это ты? Нашел меня? Уставилась на него жадно. Ран я на мужчине не видела, хотя на свитере темнели пятна крови, а на волосах лежал пепел. Лицо застывшее и взгляд тяжелый, мрачный. Ян коротко осмотрел меня с ног до головы, а потом шагнул и притянул к себе. Так резко, что если бы я не вцепилась в его плечи, то наверняка упала. Короткий вдох, и наши губы соединились. Торопливо, обжигающе, без капли нежности, лишь с болезненной необходимостью почувствовать друг друга, поверить, что живы, что рядом… Я хотела раствориться в его силе, объятиях. Дыхании. Рваный хрип в мой рот, руки, впечатывающие в стену. Дерганое движение, попытка добраться до тела, ощутить его ближе… Этот поцелуй отличался от того, что был в дольмене, как шторм от сквозняка. В том была мягкость, в этом лишь дикость и желание обладать. Злая настойчивая потребность ощутить друг друга, не ласка, а озверевший инстинкт, требующий соединения, погружения, слияния. Его язык у меня во рту, его руки на моем теле. Яростные объятия — обжигающие и почти болезненные. Такого Яна не знала, он пугал и притягивал одновременно, но даже если бы я захотела отстраниться, не уверена, что сейчас он позволил бы. Но я и не хотела отталкивать. Ян дернул край моего свитера, нетерпеливые пальцы сжали грудь. И от этой ласки я выгнулась, не сдержавшись, откинула голову. — Я по тебе с ума схожу… — с яростью выдохнул он. От его хриплого голоса я теряла разум, забывала, где мы, забывала все на свете, кроме желания принадлежать. Боги, от его губ я становилась самкой, жаждущей, чтобы ее покрыли. Забралась ладонями под его свитер, прошлась по горячей коже, ощущая сильные мышцы. Я хотела почувствовать на себе его тяжесть. И в себе — тоже… Добралась пальцами до пряжки ремня, дернула, совершенно потерявшись в урагане чувств. Кончики пальцев ощутили его возбуждение, и внизу живота родилась такая мучительная сладкая боль… Ян издал короткий хрип, перехватил мою руку, прижал к губам, прикусил палец. Такие торопливые и жадные прикосновения, когда нет сил на игру, нет сил на ласку. Когда потребность соединиться сносит крышу. Когда не имеет значения ни место, ни время — до ужаса неподходящие, когда все исчезает, оставляя лишь желание. Я ощутила спиной шероховатость и прохладу стены, когда Ян прижал меня к ней, подхватив под ягодицы, прикусил кожу на шее, заставляя вновь застонать… — Эй! — сверху распахнулись зеленые ставни, и свесилось недовольное мужское лицо. — Вы что это тут делаете? Я зажмурилась, тяжело дыша и раздумывая, не убить ли того, кто помешал нам. Никогда не подозревала в себе такой кровожадности. — Занимаемся любовью, — сказал по-итальянски Ян. — А, ну тогда ладно, — хмыкнул мужик, закрывая ставни. — Но лучше найдите какой-нибудь отель. — Ты знаешь итальянский? Боги, о чем я говорю? — Да. Мы уставились друг на друга, возбужденные, неудовлетворенные, жаждущие. Ян перевел взгляд на мои губы, и в его глазах отразилось такое откровенное, неистовое и дикое желание, что вся моя женская сущность возликовала, а колени подогнулись. Его тело все еще прижималось к моему, когда Кхана заворочалась на шее. Я охнула и резко вырвалась из его рук, отстранилась. — Время закончилось, — тихо сказала я. Ян уставился на мое горло. Похоже, охваченный страстью, он тоже забыл о страже. — Я понадеялся, что эта тварь сдохла, — с ненавистью сказал он, отодвигая мне ворот, но не прикасаясь. — Стража нельзя убить, — тихо повторила я слова Аргуса. — Лишь усыпить на время. Значит, провидец действительно видит будущее. Он усыпил Кхану, зная, что я встречу Яна, и что произойдет дальше. «Наслаждайся, Диана». Стыдиться за подобное «подсматривание» я не стала, были думы и поважнее. К тому же я предпочитала размышлять об этом, чем о том, что только что была готова отдаться прямо здесь, под чужими окнами, у шершавой стены какого-то дома. Да. Лучше думать о предсказателе и грядущем конце света. Значит, все сказанное на той улочке — правда? И Ландар уничтожит нашу цивилизацию? — Диана? — Ян смотрел хмуро. Я подняла на него взгляд, и вновь нахлынуло все, что только что произошло между нами. Щеки обожгла краска смущения. Его зрачки сузились, он дернулся ко мне и замер, занеся руку. Сжал ее в кулак. Шагнул в сторону. — Он жив, ведь так? — негромко спросила я. — Да. Ландара отвезли в клинику святого Георгия. — Я должна пойти к нему. — Ты не должна, — Ян прищурился, в глазах вспыхнула злость. — Должна. Ты не понимаешь… — Чего? — рявкнул он. — Чего я не понимаю?