Алиса беспокойно заозиралась, но никакой констебль не явился, и мы беспрепятственно проникли в дом. Приземлившись в темной кухне, я поманила к себе Алису. С моей помощью и поддержкой Тома она вскарабкалась наверх. Рыжий забрался последним и закрыл за собой окно. Он зажег свечу и повел нас мрачным запутанным путем, затянутым паутиной, в большую галерею. Шаги отдавались разноголосым эхом, доносившимся издалека и с высоты. В громадном помещении пятнышко свечи Тома терялось, однако он быстро переходил от одного настенного канделябра к другому, зажигая другие свечи, и постепенно в комнате разлился свет. Высокие, от пола до потолка, окна закрывали пыльные портьеры красного бархата, пряча нас от постороннего взора. На полу под сводами длинной галереи простирались в шахматном порядке черно-белые мраморные плиты. Потолок и колонны украшала гипсовая лепнина – ангелы, фрукты и цветы. Стены покрывали тусклые пыльные прямоугольники – должно быть, когда-то там висели портреты и пейзажи. Помещение казалось волшебным, величественным и в то же время ужасно печальным. – Зачем ты привел нас сюда? – прошептала Алиса. – Я брожу повсюду, – отозвался Том, – все исследую. Этот заброшенный дом стал моим дворцом. Да вы гляньте, для большого приключения это самое подходящее место! – Он уселся на пол, скрестив ноги. – Ну что, Мэйв, давай посмотрим на твоего джинна? Мое сердце лихорадочно забилось, живот разболелся. Пора раскрыть тайну Мермера и загадать Желание Номер Два. Я надеялась, у меня все получится. Достав из самодельного мешочка банку «Экзотических сардин султана», я взяла ее в руки и постаралась как следует сформулировать желание. Банка вздрагивала и прыгала у меня ладонях. – Не может быть! – вскричал Том. – Твой джинн живет в банке с сардинами? – А ты не веришь? Сам же его видел. Я выдернула ключ, приладила к язычку, прокрутила с удвоенной силой, и из банки в клубах горчичного смрада вырвался Мермер. Я получила громадное удовольствие, наблюдая, как Том вытаращился на джинна. И закашлялся от его запаха. Увидев меня, Мермер закатил глаза. – Опять ты? – К счастью для нас обоих, – отозвалась я. По воздуху джинн подплыл сначала к Тому, затем к Алисе. Специально для нее он оскалил жуткие зубы и грозно выпучил глаза. Алиса завопила и спряталась за колонной. – А ну прекрати! – воскликнула я. – Хочешь над кем-нибудь поиздеваться, издевайся надо мной. – Не искушай меня, птенчик, – отрезал Мермер и лениво обвел взглядом галерею. – Так-так… Значит, у вас здесь пирушка для желторотиков, и вы решили позвать меня? Не припоминаю, когда был так обласкан… А засахаренные финики будут? Том недоуменно покосился в мою сторону. – О чем это он? – прошептал мальчишка. – Желторотики? Засахаренные финики? – Не обращай на него внимания. Это акула в сардиньей чешуе. Алиса, все в порядке. Мермер тебя не обидит, выходи. Подруга не двинулась с места. – Возвращайся, – взмолилась я. – Еще разок взгляни на эту уродливую старую рыбину. Когда к нему привыкнешь, уже не страшно. Откуда-то из глубин своего жилета Мермер вытащил длинный кинжал с тонким серебряным лезвием и искусно украшенной рукоятью, затем оскалил рыбьи губы и принялся ковырять этим зловещим клинком в щелях между зубами. В тот самый миг из-за колонны выглянула Алиса, и перед ней предстал джинн: огромная голова запрокинута, острые, словно бритва, клыки обнажены. Он ковырялся в коренных зубах сверкающим тонким ножиком и издавал омерзительные булькающие звуки. Взвизгнув, Алиса снова спряталась за колонной. А негодяй Мермер наблюдал за реакцией бедняжки. Он убрал клинок, причмокнул губами, ухмыльнулся и повернулся ко мне. – На этом все, мелкое исчадие? – осведомился джинн. – Продемонстрировала свою новую игрушку приятелям? Мы оба знаем, что ты не осмелишься потребовать исполнить желание. Так почему бы вам не разойтись по домам, чтобы мамочка уложила деток в постельку, и дать бедному старому Мермеру отдохнуть? – Бедный старый Мермер, угу, – пробормотала я. – Ты грубиян и задира! И ты неправ. Я как раз хочу загадать желание, так что слушай внимательно. Том весь обратился в слух. То же самое сделал Мермер. Зеленые глаза джинна горели огнем под косматыми белыми бровями. Он размял пальцы, щелкнул костяшками, затем похрустел шеей и плечами. Божий одуванчик мисс Розуотер, преподавательница хороших манер и этикета, пришла бы в ужас. – Я весь внимание, птенчик, – почти мурлыкая, заявил этот мошенник. – Произнеси желание, и оно исполнится. Последние сомнения мелькали у меня в голове, как мотыльки вокруг фонаря. Я отмахнулась от них, глубоко вдохнула и посмотрела в глаза коварному джинну. – Слушай внимательно, Мермер. Я хочу, чтобы ты перенес меня и моих друзей в империю столь великолепную и могущественную, что жалкое создание вроде меня и представить не может. Доставь нас во дворец своего отца со всеми его сокровищами, в самое сердце отчих владений, и позволь нам познакомиться с ним и твоими братьями. Глава 13 Мермер не шелохнулся. Он впился в меня взглядом, который я встретила, высоко задрав подбородок. Джинн моргнул первым. Из-за колонны выглянула Алиса. – Мэйв, – прошептала она, – ты уверена, что именно это хотела попросить? Мермер все так же висел в воздухе. – Вот тебе и джинн, – пробормотал Том. – Я думал, не успеешь загадать желание, как оно тут же исполняется. Мермер нахмурился, но на издевку Тома отвечать не стал. Казалось, джинн мысленно ищет решение неведомой мне проблемы. – Большая ошибка, птенчик, – наконец заявил он совершенно спокойным тоном, не насмешливо и отнюдь не громогласно. – Ты не получишь награды, на которую надеешься. Что-то в моем желании явно смущало старого болтуна. – Откуда тебе знать, на что я надеюсь? – На сей раз я знала: победа за мной. Похоже, джинн струхнул. – Давай же, Мермер. Я-то думала, тебе не терпится посмотреть, как я впустую потрачу свои желания. – Мэйв, – вмешалась Алиса, – полагаю, нам стоит прислушаться к джинну. Ему ведь лучше знать, правда? – О, дева непревзойденной красоты и мудрости, – глубоко склонился Мермер перед Алисой. Да ради всего святого! После всех его оскорблений в мой адрес в духе «мелкого отродья» замечание о красоте и мудрости Алисы звучало как довольно толстый намек. – Великолепная и могущественная империя… – проговорил Том, будто под гипнозом. – Мы должны непременно туда отправиться. Эх, надо было взять побольше мешков, чтоб поместилась вся добыча. Возможно, тут найдутся… – На земле есть и другие страны, не менее великолепные, – начал Мермер. – Страны, забытые человечеством, страны, неизвестные вашему народу. Позвольте, я покажу вам прекрасные города, древние замки… Чем больше он их нахваливал, тем сильнее мне хотелось увидеть его родину. – Желание произнесено, Мермер, – отрезала я. – Повинуйся своей госпоже. Джинн отпрянул и, кажется, даже немного уменьшился в размере. Сжал кончики пальцев и зажмурился. Наверху зазвенели подвески на зачехленных люстрах. Глаза Тома восхищенно вспыхнули. – Начинается! – вскричал он и схватил меня за руку. По комнате пронесся ветер, развевая портьеры, взметая пыль и дохлых пауков. – Мэйв! – завопила Алиса, я вцепилась в ее руку и притянула друзей ближе к себе. Ветерок превратился в ревущий ураган. Свечи вмиг погасли. Я пригнула голову и закрыла глаза. Пол вдруг ушел из-под ног. Ветер закружил нас водоворотом, поднял – все выше и выше, а потом принялся швырять по воздуху, словно пушечное ядро. Я осмелилась открыть глаза и увидела, что внизу проносится Лондон. Как же джинн сумел расправиться с потолком и крышей? Но под нами простирались такие чудеса, что я позабыла все вопросы. Холодный ночной ветер унес тучи прочь, и открылось зрелище, которого ни один человек – кроме разве что аэронавтов на воздушных шарах – прежде не видел. Только чайки. Облака поднялись, и луна теперь освещала сияющие изгибы Темзы, изрезанной мостами. Свет фонарей точками усеял Лондонский мост и пики Тауэрского моста. Среди темного океана могучим кораблем дрейфовала громада Вестминстера, и на высокой мачте его сверкали, словно круглые глаза совенка Морриса, пара часов – башня, на которой отбивал мелодию Биг-Бен. Величественный купол собора Святого Павла, блеск озера Серпентайн в Гайд-парке… О, как прекрасен был Лондон! Том сжал мою руку: он тоже это видел, впитывал открывшуюся картину распахнутыми глазами. – Посмотри, Алиса, – сказала я, – не бойся. Ветер унес мой голос прочь. И вот Лондон исчез, растворился вдали. Мы мчались вперед, набирая устрашающую скорость, вдоль Темзы к Ла-Маншу, где в лицо нам хлестнули ледяные брызги океана. Алиса наконец открыла глаза и увидела, как на нас надвигается берег. Она завизжала и заслонила свободной рукой голову. – Должно быть, мы во Франции, – прокричал Том сквозь рев ветра. – Привет, лягушатники! – И даже больше, – завопила в ответ я. – Смотри, там, впереди! Нас встречало еще одно соцветие огоньков. Огромный город раскинулся внизу, словно гигантское колесо. В ночное небо, освещенная миллионом лампочек, отчего она сияла, как полированное золото, вздымалась металлическая громадина – La Tour Eiffel, Эйфелева башня, самое высокое сооружение в мире. Я читала о ней и видела в газетах фотографии, но даже не мечтала однажды пролететь мимо этого чуда, притом так высоко, что смогу, лишь протянув руку, коснуться стальной остроконечной верхушки.