Аморе помрачнела. — Есть одна особа, — произнесла она. — Видела ее несколько раз. Но вот в нее-то он как раз точно не влюблен. Выставлял ее из квартиры весьма невежливо. — А как она выглядела? Аморе описала. И выходило, что ненужная Славе поклонница вполне могла быть Олей — подругой Хаям. Теперь становилось понятным, почему она утверждала, что не знает этого Славу. Не хотела, чтобы он вообще оказался впутанным в это дело. Глупо. Ведь в милиции тоже не дураки работают. — А к вам из милиции уже приходили? — спросила Кира. — Может, и приходили, — пожала та плечами. — Но дома они меня точно не застали. Поговорили только с ближайшими соседями Хаям. А те, должна вам сказать, не слишком любезные люди. К себе близко никого не подпускают, но и сами в дела соседей не лезут. Бирюки. Так что вряд ли они могли сказать что-то конкретное про Хаям и ее личную жизнь. Просто потому, что им это неинтересно. И неизвестно. Понятно, поэтому следователь и не узнал о существовании Славы. А также о том сложном любовном треугольнике — Слава, Хаям, Оля, — который существовал в действительности. — Если так рассуждать, то Оля вполне могла желать смерти Хаям, — предположила Кира. — Устранить соперницу и быстренько занять ее еще не остывшее место, — согласилась с ней Женя. — Пользуясь тем, что в горе мужчина наиболее уязвим. — И время для своего злодейства выбрала такое удачное, когда Славы не было в городе, — добавила Леся. — Чтобы, не дай бог, не заподозрил чего неладного. А так чудесно получается, он возвращается из очередной командировки, а тут его — бац! И огорошивают новостью. Его любимая девушка погибла. Убита. Больше к общению не годна. Зато имеется ее ближайшая подружка, живая и невредимая, которая готова подставить плечо и вообще выступить в качестве жилетки. — Это могло сработать, — кивнула Кира. — Но не слишком ли велик риск? Стоит ли ради мужика, пусть даже и самого распрекрасного, затевать убийство? — Что же он, красив, этот Слава? — спросила у Аморе Кира. Та пожала плечами. Но ответ на свой вопрос подруги получили быстрей, чем ожидали. Выйдя от Аморе, они спустились вниз на один этаж. И с удивлением обнаружили, что из квартиры Хаям выходит высокий широкоплечий мужчина. На вид ему лет тридцать — тридцать пять. Мужественное лицо с правильными чертами и волевым подбородком, волосы светлые, да еще выгоревшие на солнце почти до белизны. А глаза пронзительно-голубые. Он с изумлением уставился на подруг, которые замерли в нескольких шагах от него, не в силах двинуться с места. — Если это и есть тот самый Слава, то ради него можно и десяток подруг положить замертво, — прошептала Леся, все еще зачарованно таращась на красавца. Кира молча кивнула, соглашаясь с подругой. — Простите, — выступила вперед Женя, которая оказалась наиболее устойчива к обаянию этого мужчины. — Вы — Слава? — Да, — ответил мужчина, и подруги радостно переглянулись. — Вы друг Хаям? — снова спросила у него Женя. — Можно сказать и так, — согласился мужчина. — А вы?.. Мы с вами знакомы? Или вы подружки Хаям? Кстати, вы не знаете, где она? Я не мог до нее дозвониться. И дома ее нет. Девушки замялись. Судя по всему, Славу еще никто не посвятил в ту трагедию, которая разыгралась во время его отсутствия. — Нам надо с вами о многом поговорить, — произнесла Кира. — Где это удобней будет сделать? — Даже не знаю, — произнес Слава. — Может быть, тут и поговорим? И он кивнул на прикрытую дверь в квартиру Хаям. Так как убийство произошло в другом месте, то милиция опечатывать квартиру не стала. Следователь ограничился лишь ее осмотром. Нашли записную книжку, из которой выудили имена и телефоны ее подруг и друзей. Может быть, в числе последних было и Славино имя. Но, наверное, он отключал телефон, когда уезжал в командировки. Поэтому менты и не сумели дозвониться до него и узнать, что он и есть весьма важное звено в цепи расследования убийства Хаям. Подруги прошли в квартиру Хаям. Она была уютной, всюду лежали пушистые ковры и висели занавеси, напоминавшие о восточных корнях хозяйки. Но в целом квартира была обставлена в традиционно европейском стиле, лишь с легким налетом Востока. Ничего особенного. Похоже, Хаям старалась не брать у отца слишком много денег. Во всяком случае, у столь богатой наследницы обстановка в квартире могла быть куда более роскошной. — Хаям эта квартира досталась от ее матери, — словно прочитав мысли подруг, произнес Слава. — А мебель она покупала сама. На те деньги, которые ей удавалось заработать. У отца она после смерти матери не брала ни копейки. — Серьезно? — удивилась Кира. — А чем же она занималась? — Занималась? — задумчиво приподнял бровь Слава. — Почему занималась? Хаям — дизайнер. И она идет нарасхват. К ней записываются в очередь за год вперед. — Вот как, — пробормотала Кира и замолчала, не зная, как сообщить Славе ужасную новость. — Вы ведь долго отсутствовали в городе? — произнесла наконец она. — Да, — кивнул Слава. — Порядком. Вернулся буквально полчаса назад. Зашел домой и спустился к Хаям. Очень уж соскучился. Подруги уже поняли, что у мужчины имелись ключи от квартиры Хаям. Что указывало на степень их близости. Похоже, на этот раз Хаям не играла. К Славе она испытывала серьезные чувства. И было непонятно, как Замаль собирался воздействовать на свою дочь, которая к тому же еще и находилась от него в полной финансовой независимости. Угроза лишить ее наследства? Но Хаям зарабатывала сама, и Слава отнюдь не бедствовал. Стоило только посмотреть на его одежду и дорогие часы, судя по всему, из платины. Нет, у господина Замаля в рукаве был припрятан совсем другой козырь. Не деньги. Но вот какой? — А почему вы сказали о Хаям в прошедшем времени? — внезапно произнес Слава. — С ней что-то случилось? И он с тревогой посмотрел на подруг. Тревога в его глазах нарастала по мере того, как он переводил взгляд с молчаливой Жени на печальную Лесю, а с Леси на совсем уж мрачную Киру. — Что случилось? — повторил он тихо. — Она… Она попала в беду? — Она умерла, — сказала Кира, решив, что больше мучить неизвестностью этого славного парня нельзя. В конце концов, он, похоже, ни в чем не виноват. — О господи! — опустился Слава без сил на низкий диван. — Не может быть! Что вы такое говорите? Я ведь звонил ей два дня назад! Она была жива и здорова! — Ее убили, — сказала Женя, на которую Кира посмотрела в ожидании поддержки. — Застрелили. В ванной комнате. Слава кинул дикий взгляд в сторону предполагаемой ванной. — Нет, не тут, — покачала головой Женя, верно истолковав его взгляд. — Это случилось в квартире ее брата. — Азиз! — воскликнул Слава. — Это он ее убил! Ах мерзавец! Как же он осмелился! Но это ему с рук не сойдет! И, вскочив на ноги, он ринулся к дверям. Подруги кинулись за ним следом. — Он не убивал! — кричала Женя, хотя совсем не была в этом уверена. Но сейчас никак нельзя было допустить, чтобы Слава в его шоковом состоянии помчался бы к Азизу выяснять отношения. Одному богу известно, чем мог закончиться разговор двух мужчин. Только ясно, что ничем хорошим он бы не кончился. Поэтому они повисли на Славе, не давая ему выскочить из квартиры. Драться с девушками Славе не позволило хорошее воспитание. Он остановился. И согласился присесть и выслушать подруг. Но по мере их рассказа лицо его мрачнело все больше и больше. — Так что, тело так и не нашли? — произнес он каким-то сдавленным голосом, словно с трудом сдерживал подступающие слезы. — Насколько мы знаем, ищут, — сказала Кира. — Но пока не нашли! — А почему вы думаете, что это дело рук Азиза? — спросила у него Женя. — Кого же еще? — пожал плечами Слава. — Он и Хаям прямые наследники своего отца. После смерти отца им должно было достаться внушительное состояние. Не подумайте, что мне это нужно, но… Но Азиз вполне мог позариться на эти деньги. Убить сестру, довести до инфаркта отца и — оп! Он единственный владелец всего его имущества. Согласитесь, весьма заманчивая перспектива для бастарда. Звучало все и впрямь логично. Но подруги отчего-то сомневались в виновности Азиза. — А вы не думаете, что дело тут совсем в другом? Что причина в вас самом? — вопросительно посмотрела на Славу Леся. — Что?! — изумился тот. — Чтобы я убил Хаям? Да я… да мы… Мы собирались с ней пожениться! Я ее любил! Больше всего на свете! И, уткнувшись в сжатые кулаки, мужчина застонал. Подруги перепугались. Весь его вид выражал такую скорбь и отчаяние, что они растерялись. — Мы вас не обвиняем! — поспешно произнесла Леся. — Что вы! Ни-ни! — Ни в коем случае! — поддержала ее Женя. — Но, может быть, это сделал кто-то из ваших бывших возлюбленных, — вмешалась Кира. — Вдруг какая-то девушка не пожелала смириться с тем, что вы ее бросили ради Хаям? Была у вас такая? Слава поднял на подруг лицо. Глаза его были сухими. — Не может быть, — произнес он, но кожа на его висках буквально посерела, несмотря на загар. — Этого просто не может быть. Зачем ей это? Подруги обрадованно переглянулись. Кажется, они угадали! — Как раз это очень просто, — сказала Леся. — Убить, чтобы занять место Хаям. Любимая убита, вы безутешны, и самое время принять вас в свои объятия! — Это чушь! — гневно заявил Слава. — Чтобы я, едва потеряв любимую женщину, обратил внимание на какую-то другую! — Однако так случается сплошь и рядом, — упрямо повторила Леся. — Я лично знаю женщину, которая знакомится, и весьма успешно, со своими новыми мужьями исключительно на… Тут Кира очень вовремя ткнула подругу под ребра, потому что дальше Леся собиралась брякнуть про похороны. А в состоянии Славы это было совсем лишнее. — Не вздумай! — прошипела она ей на ухо. Кира и сама была знакома с этой милой девушкой. Звали ее Ксана. И она в самом деле выбрала себе весьма оригинальный способ для новых знакомств. Выяснив, что кто-то из знакомых или даже незнакомых ей мужчин овдовел, она всеми правдами и неправдами пробирается на поминки по его безвременно ушедшей половине и старается держаться поближе к вдовцу. И странное дело, те очень быстро понимают, что лить слезы и ударяться в воспоминания о том светлом ангеле, которым была их почившая супруга, куда приятней, если под боком имеется симпатичная слушательница, которая и кофе сварит, и курочку вкусную приготовит, и в квартире приберется. А главное, главное — будет слушать и утешать. Одним словом, метод донельзя продуктивный. Из пяти вдовцов в расставленные Ксаной сети попались уже трое. Двух других увели их постоянные любовницы, существовавшие у тех еще при жизни законной супруги. Но вот одинокие кандидаты, пусть даже и обремененные некоторым количеством детишек, охотно западали на добрую и умело сочувствующую их горю Ксану.