— А Аня нашлась? — спросила она у Леси. — Абдул тебе не говорил? — Нет, — ответила Леся. — Слушай, а ведь странно! Уже вторая наша знакомая пропадает! Сначала Аня, потом Вета. — Они не были знакомы друг с другом, — покачала головой Кира. — Так что вряд ли эти исчезновения связаны между собой. — Зато они обе, и Аня и Света, были знакомы с нами, — сказала Леся. — На что ты намекаешь? — насторожилась Кира. — И на Женьку было совершено нападение, — продолжала развивать свою мысль Леся. — Не странно ли это? — Думаешь, дело в нас с тобой? — встревожилась Кира. — Мы кому-то насолили? И этот человек мстит нам, похищая наших подружек? Нет уж, извините! Какой-то нелепый у него план мщения! Этим вечером все три подруги снова собрались в квартире у Киры, куда за ними должны были заехать их арабские друзья, чтобы отвезти на вечеринку к Азизу. — Раз они хотят, чтобы мы выглядели как можно более привлекательными, надо нарядиться получше, — возбужденно вертясь перед зеркалом и примеряя одну вещицу за другой и безжалостно отбрасывая их в сторону, говорила Женя. Она была сегодня в салоне красоты, где ей нарастили и раскрасили ногти. Теперь казалось, что на каждом пальце у девушки цветет экзотический цветок. К такому маникюру обычная маечка никак не подходила. И даже самая нарядная тоже не годилась. Вскоре все вещи, захваченные ею из дома, оказались сваленными грудой на полу. А Женя как стояла в одном нижнем белье, туфлях и колготках, так в них и оставалась. — Мне ничего не идет! — расстроенно произнесла она. — Ничего? — искренне изумилась Кира. — Но тут же почти весь твой парадно-выходной гардероб. — Все эти вещи недостаточно хороши для моего милого Азиза. — Знаешь что! — вспыхнула Кира. — Пусть твой Азиз сначала купит тебе те шмотки, которых он достоин, а потом уж ты подумаешь, надеть их или нет. А если ничего пока не подарил, так пусть ничего особенного от тебя и не ждет. — Ведь в ту ночь, когда украли Магриба, они позаботились о маскарадных нарядах для нас, — добавила Леся. — Значит, отлично понимают, что такое для женщины красивое платье. При этом мысли ее совершили неожиданное фуэте, и она спросила: — Кстати, а кто-нибудь слышал, нашел Замаль своего жеребца? — И следов его пока нет, — грустно ответила Женя. — Кстати, тот конюх, которого мы нашли раненым на полу в конюшне, скончался по дороге в больницу. Так ничего и не успев рассказать. — А охранники? — Те проснулись, — кивнула Женя. — Вполне благополучно. Но опять же ничего ценного вспомнить не могли. Сказали, что сели пить чай, как обычно. Налили себе по чашке, не выпили и половины, как отрубились. — Выходит, снотворное было добавлено в воду? — спросила Кира. — Но кем? — Учитывая, что в конюшне были только лошади и эти четверо — трое охранников и убитый конюх, — можно предположить, что снотворное в чай подсыпал охранникам именно убитый. — Другими словами, он был вовсе не геройски погибшим защитником Магриба, а сообщником грабителей? И это они его убили, чтобы он их при случае не выдал? — Вполне возможно, — ответила Женя. — Но теперь уже ничего точно узнать не удастся. Впрочем, люди Замаля продолжают искать жеребца. Обшаривают все частные конюшни, допрашивают посты на дорогах и выясняют круг знакомств убитого конюха. Работы там, если честно, непочатый край. Так что если они и найдут ниточку, которая приведет их к Магрибу, то только чудом. — Не так много в окрестностях Питера мест, где можно держать такую лошадь, — задумчиво произнесла Кира. — Но и не мало, — возразила Леся. — Подойдет любой деревенский дом, возле которого есть сарай. Как бы ни был влиятелен господин Замаль, он не в состоянии обыскать всю страну. А за то время, которое прошло с момента пропажи Магриба, жеребца могли вывезти даже через границу. — В этом случае концы найти даже легче, — заметила Кира. — На таможне должна быть отметка. — Вывезти жеребца могли и по фальшивым документам, — пожала плечами Женя. — А во сколько примерно оценивали стоимость этой лошади? — спросила Кира. — Миллион или полтора миллиона, если я верно поняла, — сказала Женя. — Сколько? — ахнула Кира. — Полтора миллиона? — Рублей? — пискнула Леся. Женя посмотрела на них с жалостью. — Долларов, разумеется! — с достоинством произнесла она. — Ого! — воскликнули подруги хором. — Да за такой куш можно было и постараться. — Но учтите, эту цену за Магриба можно было получить только в том случае, если все его документы, родословная и прочее были бы в порядке на момент торгов! — поспешно сказала Женя. — Сам по себе он просто отличный жеребец. Но при этом ворованный! А это значит, что он никогда уже не сможет участвовать в скачках на известных ипподромах. И не принесет ощутимой прибыли своему новому хозяину. — Но как же так? — удивилась Кира. — Ведь его все же украли! Зачем, если он не принесет прибыли? — Могли украсть для того, чтобы использовать для получения потомства, — предположила Женя. — Но это тоже как-то странно. Получение потомства — в мировом коневодстве — вещь тонкая и требующая больших затрат времени, чтобы получить нужный результат. Когда там еще родившийся жеребенок вырастет и начнет выступать и собирать призы пачками. И тоже не факт, что жеребенок от породистого производителя обязательно сам будет рекордсменом. Может получиться новый фаворит, а может и нет. — И что тогда? Все траты насмарку? — удивилась Леся. Женя пожала плечами. — И потом, — сказала она, — если использовать Магриба как производителя, но под чужим именем, под своим же нельзя, жеребец краденый, тогда его жеребята без родословной будут стоить совсем недорого. Подумаешь, какой-то резвый жеребенок от неизвестного родителя. Темная лошадка! Нет, не многие дадут за такого жеребенка настоящую цену. А значит, дохода Магриб в любом случае своим похитителям не принесет. Подруги задумались. По всему выходило, что красть Магриба было глупо. Воры не смогли бы использовать жеребца так, чтобы он принес им ощутимый доход. А значит… Значит… — А выкуп? — воскликнула Кира. — Может быть, господину Замалю пришло требование о выкупе за любимца? — Нет, — покачала головой Женя. — Ничего такого Азиз мне не говорил. — Выходит, Магриба могли украсть просто для того, чтобы досадить господину Замалю, — задумчиво произнесла Кира и отложила в сторону щетку, которой расчесывала свои густые волосы до зеркального блеска. — И по этой же причине сожгли его дом! — высказалась Леся. — Вполне возможно, — пробормотала Кира. — Даже очень, очень вероятно. Но кто? Кто этот мерзкий злодей? Впрочем, долго размышлять на эту тему у подруг не было времени. С минуты на минуту за ними должен был заехать Абдул, чтобы и отвезти на вечеринку. Поэтому девушки торопливо снова схватились за пудреницы, колготки, расчески и платья. И дело у них пошло веселее. Женя наконец остановила свой выбор на красном платье, которое было ее самым удачливым туалетом. … «Собираясь на свидание, главное — это настрой, — вспомнила Женя, когда в очередной раз сделала зацепку на эластичной ткани своего любимого платья. — Настроиться вы должны на волну успеха, удачи, счастья и любви, которая вас обязательно ожидает там, куда вы собираетесь. И даже в дороге. Помните, что вы просто обязаны излучать волны, которые привлекают к вам самых прекрасных мужчин. Вы — звезда! Вы свет, на который они летят! Вы само совершенство!» И в этот момент с кисточки, которой Женя второпях красила свои ногти на ногах, чтобы они хоть немного соответствовали ее маникюру, сорвалась большая капля ярко-красного лака и шлепнулась на ее платье. — О нет! — взвыла Женя, поняв, что в данный момент она, как никогда, далека от совершенства. — Что же мне теперь делать? — Протри жидкостью для снятия лака, — быстро нашлась Кира, вообще склонная к быстрым решениям. — Погоди, пятно может остаться! — остановила ее осторожная Леся. — Но если не стереть лак, то сам по себе он тоже никуда не исчезнет! — не сдавалась Кира, уже стоя над Женей с резко пахнущей ацетоном ваткой в руках. — А платье хоть тоже красное, но совсем не того оттенка, что лак. Женя сочла этот аргумент своей подруги весомым. И сказала: — Ладно! Давай три, только осторожно. Кира протерла подол Жениного платья. Как ни странно, цвет его не изменился. А лак совершенно исчез. — Прекрасно! — обрадовалась Кира. — Чего уж прекрасного! — сморщилась Женя. — Теперь я буду благоухать ацетоном, как квартира, где живут наркоманы. — Выветрится! — легкомысленно заметила Кира. Но запах и не думал выветриваться. — Надо было обычным ацетоном пользоваться, по двенадцать рублей пол-литровый флакон, — пыхтела Леся на Киру. — А ты накупила какой-то вонючей дряни за триста рублей. Что теперь делать? Ее недовольство можно было понять. Дорогущее средство для снятия лака с щадящими ноготь добавками оказалось на редкость вонючим. И запах даже вроде бы со временем становился все сильней. Во всяком случае, когда подруги загрузились в машину Абдула, он тут же начал беспокойно принюхиваться.