– Всё замечательно! – выпалила она. Вырвала руку и умчалась по коридору. Ну вот. Все-таки я ухитрился поссориться с мелкой. Что мне стоило сказать ей две-три уклончивые фразы? Все равно она чувствует тот клинч отношений, в который я попал. Может, даже посоветовала бы что-то. Устами младенца глаголет истина и все такое… Я вздохнул. Нет, разбираться в отношениях придется самому. Никто мне ничего не подскажет. Ни «настоящий полковник», ни родной папа, ни маленькая умная куколка. Догонять Наську смысла не было. Если она не захочет, я ее в этих лабиринтах никогда не найду. Лучше сходить к Продавцу и закончить наши с ним дела. А уж потом вернусь и поговорю с девчонкой. Пусть пока отойдет. Глава восьмая Я был почти уверен, что Иван ждет меня у выхода из Гнезда. Сидит на невесть откуда взявшемся стуле, заложив ногу за ногу. Но у Гнезда никого не было. Ни охраны от Лихачева, ни зевак (иногда даже организованные группы туристов подъезжают на автобусе), ни Прежнего. Пожав плечами, я пошел к Комку. Вспомнил почему-то бездомного любителя поэзии, ошивавшегося раньше возле памятника Низами. Ага, я запомнил имя поэта. Даже почитал немного. Ну, ничего так… наверное, на его родном арабском, или каком там еще, звучит лучше. Надо будет заглянуть к памятнику Высоцкого, куда собирался отправиться поэтический бомж. У Комка ждал знакомый серчер с соседнего района, парень помладше меня, ушлый и активный, день и ночь шатается по центру. То ли очень деньги нужны, то ли копит на что-то. Мы поздоровались, обменялись ничего не значащими вопросами. «Ты как?» – «А сам?» – «Лут какой-то мелкий идет». – «И не говори». – «Где промышляешь?» Интересно, если бы я сказал, что вчера «промышлял» на Селене и убил троих Слуг – он бы счел меня психом или ушел от греха подальше? Впрочем, скорее всего и то и другое сразу. Когда серчер закончил свою торговлю, я зашел в Комок. Продавец возвышался за стойкой, но я больше не мог воспринимать его как человека. Под одеждами, похожими на арабский бурнус, скрывался всего лишь металлический бак с синей жижей – и фрагменты человеческого тела. – Максим, – сказал Продавец. – Ждал вас раньше! – Извините, задержался, – сухо ответил я. – Был на Селене. Сражался. Чуть не погиб. – Знаю, – ответил Продавец. – Рад, что вы справились. – Я закончил расследование, – сказал я. – Вашего коллегу никто не убивал, он сам покончил с собой. У него были какие-то странные отношения с Татьяной Воробьевой, Кандидатом в Прежние. В свою очередь Татьяна была связана с группой Слуг, которые хотят вырваться из-под власти Прежних и создать свою цивилизацию вне Земли. – Любопытно, – сказал Продавец. – Бунтующие Слуги? Помогающий им Кандидат? Невероятные отношения. – Но это так. Татьяна приносила вашему коллеге какие-то странные кристаллы. – Разноцветные? – быстро спросил Продавец. – Да. В последний раз она принесла красно-оранжево-желтый кристалл… если вам это важно. – Важно. – Ваш коллега клал кристаллы под язык, рассасывал, это вызывало у него какие-то глюки. Наркоман он был. – Красно-оранжево-желтый, – сказал Продавец задумчиво. – Боюсь, я бы тоже не удержался. – И умерли бы, – сообщил я с удовольствием. – Когда он стал рассасывать этот кристалл, ему поплохело, и Воробьева умерла. Я думаю, что ее убила ваша система безопасности, она сработала, но с запозданием. Продавец молчал. – Ну а ваш коллега подсел на измену. Стал вопить, что ему стыдно. Пошел, сделал в синтезаторе топор из какого-то странного металла. И убил себя. Я помедлил секунду и добавил: – Расплескался на несколько метров… – Это был символический акт, – тихо ответил Продавец. – Повреждение корпуса не способно вызвать смерть, как и потеря части сущности. Ему требовалось обозначить свой поступок, прежде чем прекратить жизнь. Он выбрал топор. – Я выполнил ваше поручение, – сказал я. – Остаются открытыми вопросы отношений моего коллеги и госпожи Воробьевой, происхождения и характеристик разноцветного кристалла, движущих мотивов Кандидата и Слуг. – Это не входило в задание. Вы велели узнать, кто и как убил Продавца. Вы даже добавили: «И всё». Я дал вам ответ, верно? Продавец помолчал. Сказал: – Да. Верно. Информация дала больше вопросов, чем ответов, но вы выполнили условия сделки. – Вы ведь всегда соблюдаете условия? – спросил я. – Без всяких уловок и хитростей? Продавец хрипло засмеялся. – О, да. Это интересное замечание. Вы имеете в виду, что я обещал вам возвратный мутаген, но не уточнил сроков? – Да, – кивнул я. – Буквально сейчас пришло в голову. – Мы соблюдаем не только букву, но и дух условий сделки, – обиделся Продавец. – Я не могу выдать мутаген прямо сейчас, поскольку занят выполнением очень важного и сложного заказа. Но вы получите его завтра утром, как только я завершу другой синтез. Приходите в это же время, Максим. Никакого обмана, обещаю. – А поговорить? – спросил я. – Что? – Продавец подался вперед, всматриваясь в меня. – Вы же понимаете, как я получил информацию? – спросил я. – Я знаю, как вы выглядите. Снимите свой капюшон, налейте чая и поговорим? Просто так. Без всякой сделки. – Зачем это мне? – спросил Продавец удивленно. – Какой в этом смысл? – А смысл иногда появляется совершенно неожиданно, в процессе разговора. Продавец некоторое время стоял, глядя на меня. Потом поднял руку и стянул с головы капюшон. Тот, чью голову он носил, был пожилым, лет пятидесяти, мужчиной. Лицо скорее худое, острый нос, цепкий внимательный взгляд, вообще он выглядел очень умным и собранным. Интересно, это качества… донора? Или самого Продавца? – И кто это был? – спросил я небрежно. – Был и есть, – ответил Продавец. – Он жив, он мыслит, он в сознании. Для него происходящее – долгое захватывающее шоу. Это лучше, чем смерть. Верно? – А отчего он умер? – спросил я. – Технически он не умер, – терпеливо повторил Продавец. – Существование как человек он прекратил по причине отделения головы от тела. Но к этому моменту ему оставалось жить несколько минут. Если вы предполагаете, что мы каким-то образом вредим людям, то не правы. Зачем? Мы делаем предложение умирающим. – Рак? – предположил я. – Нет, мы предпочитаем делать предложения жертвам катастроф и преступлений. Его расстреляли из автомата. Он был, как это у вас называется, криминальным авторитетом. На его совести трое людей, убитых им лично, и более десяти, приказ на устранение которых он отдал. Не самая приятная личность по вашим меркам. Я кивнул. Поинтересовался: – И он согласился? – О да. Всё понял, четко проанализировал и принял решение. Глупым он не был. Несколько самонадеянным… он надеялся перехватить контроль и подчинить мою личность себе. Смешно, правда? – Это ведь невозможно? – Даже теоретически. Тут вопрос не в силе воли и не в развитости интеллекта. Он это понимал, но в его картине мира существовал Бог, загробная жизнь, рай и ад. В ад он не хотел, а на рай рассчитывать не приходилось. – В каком-то смысле он все-таки попал в ад, – сказал я, глядя в лицо бывшего бандита. Продавец кивнул и едва заметно улыбнулся: – Возможно. Он привык командовать… Я сделаю нам чай. Как вы помните, я его не пью. Но есть сорта, которые мне приятно нюхать. Он исчез за шторой. Ждать пришлось недолго. Минуты через три Продавец вернулся с небольшим подносом, черным и лакированным. На подносе стоял чайничек и две маленькие чашки из сине-золотого фарфора.