– Поговорить, – признался я. – Возможно, прийти к соглашениям. Ника облизнула губы. – Хорошо. Тогда я принимаю твое предложение. Я уйду и сниму контроль над скафандром девушки. Вы меня не преследуете, возвращаетесь на корабль. – А Инсек? – спросил я. – И его предложения? Ника ослепительно улыбнулась. – Да, конечно, поговори с Инсеком. Я только за. У тебя есть некая договоренность с Иваном, так? Продавцы тоже тебя наняли, верно? И что-то тебе предложит Инсек. Почему бы нашему предложению не оказаться четвертым? Выслушай все и выбирай. – Что ты задумала? – спросил я с подозрением. Ника продолжала улыбаться. – Я не знаю, что тебе обещали и что будут обещать. И я не люблю таких, как ты. Но уверена, Максим, – выслушав все стороны, ты удивишься тому, что наше предложение самое честное. Помогите нам захватить корабль – и владейте планетой. Я подумаю, чем мы можем скрепить временный союз. – После разговора мы вернемся на Землю. Я уже ничем не смогу помочь. – Сможешь. Инсек тебе доверяет и идет на контакт. Наш с тобой разговор он не услышит, я отключила запись. Да, и в качестве доказательства добрых намерений… Она уверенно пошла ко мне, шагая твердо, будто на Земле. Тоже искусственная гравитация. Я попытался поднять руку – и не смог! Мой скафандр превратился в твердую, неподвижную скорлупу. Ника подошла вплотную, приблизила лицо к шлему. Сказала: – Тебе стоило сообразить, что твой скафандр ничем не отличается от скафандра подруги. И не позволять мне тянуть время. Я дернулся изо всех сил. Это было все равно что биться об стену. Скафандр превратился в застывшую кольчугу, в пустотелую статую, где я был замурован. – Вначале я хотела убить тебя, когда сумею подчинить скафандр, – пояснила Ника. – Мучительно, но довольно быстро, времени для игр мало. Потом прикончить твою подругу и пойти к кораблю. Но… Она положила ладонь на шлем, побарабанила пальцами по стеклу. – В одиночку у меня мало шансов добраться до Инсека. А ваша смерть мало что значит. Поэтому я меняю планы и ухожу. Подумай над моим предложением. Повернувшись, Ника зашагала прочь, в ту сторону, откуда они пришли. Что там у них, корабль? Портал? Я беспомощно смотрел на нее, не веря до конца, что мы остались живы. Со Слуг станется играть, будто кошка с мышью… – Не правда ли, это неплохое доказательство честной игры? – спросила Ника, не оборачиваясь. Она удалялась все дальше и дальше, а я смотрел вслед, пока ее фигура не затерялась среди непроглядных теней. И только тогда поверил, что мы и впрямь живы. Скафандр вдруг утратил свою твердость, и я мягко повалился вперед. Одновременно я услышал голос Миланы: – …сразу бить! Сразу надо было, балбес! – Я тебя слышу, – сказал я, выпрямляясь. Милана тоже начала двигаться, с недоумением обернулась, выискивая глазами Нику. – Где эта ведьма? – Она ушла, – ответил я. – Действительно ушла. Мы медленно сошлись. Неловко посмотрели друг на друга. – Извини, что ругалась, – сказала Милана. – Ничего. Она предложила нам временный союз. – Я всё слышала. Думаешь, не врет? Я пожал плечами. Сказал: – Не вру я и не врешь ты. Еще Дарина не врет. А эти… все… только и делают, что врут. – Мы расскажем Инсеку про ее предложение? Я подумал. – Вернемся и выслушаем его. Мне кажется, мы заслужили право кое-что узнать из истории человечества, верно? А там посмотрим, кто из них хороший парень. – Ты извини, – еще раз сказала Милана. – Да я и впрямь балбес, – признался я. – А… ты только про балбеса слышал? – А что еще мог услышать? – насторожился я. – Ничего, – быстро ответила Милана. – Я так, вслух рассуждала все время вашего разговора: «Дорогой Максим, ты умный и хороший, зачем же ты ведешь с ней разговоры, если знаешь, что она может делать со скафандрами? Это неосмотрительно, и только не самый сообразительный и очень наивный юноша не поймет подвоха!» – Вот-вот… – Я взял ее за руку. – Пошли в корабль. У нас было задание защитить Инсека, а не уничтожить всех нападавших. Мы справились. Милана кивнула, и мы двинулись прочь от «Орла». На секунду мной овладело сильное желание оторвать кусок фольги или отвернуть какую-нибудь гайку – на память. Потом я решил не искушать судьбу. В конце концов, Ника могла передумать и вернуться. – Она психопатка, – жаловалась Милана, пока мы шли. – Я бы справилась с ней, уверена, но она сломала скафандр. Потом стояла рядом и говорила гадости… в основном о том, что мне отрежет и что я почувствую. Ей и впрямь почти сто лет? Ведьма… – Представь себе бедную, некрасивую и глупую девчонку, – сказал я. – И вдруг ей дали красивое тело, сделали умнее, дали маленькую, но власть. – В кино после этого люди меняются к лучшему. – А в жизни не всегда. Милана некоторое время молчала. Мы шли, точнее, перемещались большими неспешными прыжками. Воздух в моем скафандре слабо, но неприятно пах по́том, мочой и кровью, Инсек, при всей его мудрости, не задумался о такой мелочи, как обоняние. Может быть, сам он вообще не чувствует запахов? – Все думают, что власть и благополучие развращают, – сказала Милана. – А на самом деле нищета и бесправие ничуть не лучше… Ты готов с ней сотрудничать? – Я готов с дьяволом сотрудничать, – ответил я. – Если удастся убрать с Земли всю эту компанию. Корабль ждал нас – открыл дверь и впустил. Мы стащили скафандры – в атмосфере они легко раскрылись по спинному шву. И, ничего не говоря, отправились мыться. Наверное, нас могли бы понять только космонавты, совершавшие многочасовые выходы в космос. Ну или астронавты, летавшие на Луну. Если Инсеки и впрямь лишены обоняния – в этом есть свои плюсы. Мы стояли под струями воды, разбивающейся о наши тела в теплые влажные облака. Яростно намыливались. Потом просто постояли в водяной пыли, глядя друг на друга. Мы были на Луне, а всё, что происходит на Луне, там и остается. Глава шестая Инсек отвел нам не так много места для ожидания. Душевая комната и шлюзовая, вот и всё. Никакой мебели не было, но при слабом притяжении она не особо и нужна. Пищи и воды нам тоже не предложили. Я невольно подумал, что, если Инсек не перенесет курса лечения или оно затянется, нам придется туго. К счастью, через час в стене открылся проход. Помещение, в котором нас ждал Инсек, было совсем небольшим. Он сидел на круглом подиуме, в своей странной манере – подогнув под себя брюшко и вытянувшись вверх. Глаза, похожие на человеческие, внимательно смотрели на нас.