– Дела? Дела? – забормотал бомж, озираясь. – Говорить ты хочешь об этом? Какие дела могут быть у голоса мертвых поэтов? – С лутом хорошо? – терпеливо спросил я. Андрей потряс головой, будто выбрасывая из нее рифмы-паразиты. Сказал уже спокойнее: – С лутом хорошо, без лута плохо. А как у вас дела, добрый друг мой? – Всё в порядке, – ответил я. – Надо заглянуть в Комок. – Не люблю Продавцов, – вздохнул Андрей. – Именно Продавцов, не Инсеков? – полюбопытствовал я. – Всё это договор, договор зверей окраски разной, – бомж хихикнул. – Пойду я к Сереже, посижу до утра, почитаю ему… А вы приходите на новоселье! Там, дальше по бульварам! К Володе я пойду, к Высоцкому. Пил он еще больше Есенина, но надрыв у него другой, деятельный. Да, деятельный у него надрыв! А Сережу я не выдерживаю, всего-то день с ним провел – в глазах черная жуть! Но надо, надо и его навещать![1] Он побрел обратно к памятнику, недовольно отмахнувшись от бибикнувшей и притормозившей машины. А я покачал головой и двинулся дальше. У Комка стояли две девушки, мрачновато-суровые, в джинсах и рубашках мужского кроя. На меня они глянули настороженно и оценивающе. Подергали дверь, пошептались, потом с явным недоумением отошли. Комок выглядел… ну, как Комок. Бесформенная масса размером с двухэтажный дом, упавшая когда-то с неба и застывшая. Зато дверь была самая обычная – деревянная, со старомодной ручкой-скобой. – Закрыто, – сообщила мне одна девушка. Похоже, они были свои, серчеры, хоть и незнакомые. – А вы с лутом? – спросил я и заслужил презрительно-насмешливый взгляд. Без лута в Комок можно войти лишь один раз. Продавец расскажет, что именно ему нужно, покажет разноцветные кристаллики, продемонстрирует разные ништяки, которые у него есть. А в следующий раз двери откроются, лишь если ты найдешь кристаллы. – Странно, – согласился я. Но все-таки дернул ручку. Дверь открылась. – Эй, мы раньше пришли! – возмутилась девушка. Я отпустил ручку и пропустил девчонок. Дверь захлопнулась у них перед носом. И открываться не захотела, сколько они ее ни дергали. – Знаете, кажется, Продавец ждет меня, – сообщил я. Та девица, что пообщительнее, рассмеялась. Потом посерьезнела и замолчала. Спросила: – Так бывает? Конечно, я не собирался рассказывать ей лишнее. – Говорят, если Продавцу нужен какой-нибудь особый кристалл, – сказал я, – то он первым впускает серчера, который его принес. – А что у тебя? – поинтересовалась девица. Вопрос был не очень приличный, но я ответил: – У меня? Блюк в форме пирамиды. – Редкая штука, – согласилась девица. Помялась, посмотрела на подругу. – Ну попробуй снова. Я дернул ручку, дверь открылась. – Без обид, – сказал я и вошел в Комок. Добавил: – Вряд ли вам стоит ждать, это может затянуться надолго. Внутри помещение было разделено серым матерчатым занавесом, идущим от самого потолка. Потолок слабо светился, воздух стал ощутимо прохладнее – Продавцам нравилась температура около пятнадцати градусов. Большую часть Комка отделял высокий прилавок, за которым колыхался занавес и стоял Продавец – похожий на крупного человека, закутанного во множество накидок. Так мог бы выглядеть какой-нибудь пузатый арабский шейх, попавший в холодный климат, или солдат наполеоновской армии, намотавший на себя кучу тряпок при отступлении из России. – Максим, – сказал Продавец негромко. – Снаружи холодно? – Нет, но в вашем плаще не жарко. – Это хороший плащ, – кивнул Продавец. – Но он не мой, он ваш. Рад вас видеть. – Доброй ночи, – ответил я. Подошел ближе. Лицо Продавца (ну, та часть, которая выглядывала из-под ткани) выглядело совсем как человеческое. Нет, надо добавить: как встревоженное человеческое. – Это недобрая ночь, – не согласился со мной Продавец. Ну началось! Понеслось дерьмо по трубам! – Согласен, – сказал я. – Собирался уже спать, а тут явился ваш посыльный. В конце концов, это он ко мне обратился. – Мне нужна помощь, – сообщил Продавец. – Я не могу обратиться к человеческим властям… вы понимаете, почему? – Потому что там полно Прежних, – зло сказал я. – О чем вы мне могли бы рассказать и раньше… избавив от кучи неприятностей. А Прежние вас не любят. Продавец помолчал, потом терпеливо продолжил: – Совершенно верно. От Прежних я помощи не получу. Они не пускали нас на Землю, не позволяли наладить столь полезное торговое сотрудничество с людьми… В результате мы помогли Инсекам взять контроль над Землей. Что, разумеется, испортило наши отношения еще более. Вот этого я не знал. Значит, Продавцы не просто получили от Инсеков право торговать с людьми. Они еще и помогли им в схватке с Прежними! – А что ж Инсеков не попросите? – не удержался я. Продавцы не любят отвечать на вопросы. Но он ответил. Значит, дела у него и впрямь неважнецкие. – Инсек недоволен нашей ролью в недавних событиях. С его точки зрения мы… развлекались. И тем самым довели ситуацию до опасного уровня. – Могу его понять, – сказал я злорадно. – Ну, хорошо. Значит, вам нужна помощь от меня? – Да. Ты не лучший выбор, – Продавец пожал плечами. – Но у тебя есть потенциал, и ты уже многое знаешь. Лучше ты, чем кто-то другой. Я недоверчиво хмыкнул. – Еще я представляю, чем тебя можно заинтересовать, – сказал Продавец. – Удиви меня, – сказал я ехидно. – Раз я «не лучший выбор», то предложи побольше и дай выбирать мне. Может быть, и зря, потому что Продавец насмешливо прищурился. – Хорошо, ты сам попросил. Я предложу выбор, Максим. У меня есть два товара для оплаты твоих услуг. Первый – это информация. Я расскажу, кто такие Прежние, кто такие Инсеки, кто такие мы, что такое кристаллы и зачем они нам, для чего Инсек разрушил Луну, каким было прошлое человечества и каким может стать его будущее. Я расскажу про Измененных, куда они исчезают из Гнезд и какими бывают. Это очень хороший товар, Максим! Ни один человек на Земле не владеет таким объемом информации. Более того, одной частью информации владеют Прежние, другой владеют Инсеки, но все знания будут лишь у тебя. Это куда меньше, чем знаю я, но это всё, что нужно знать человечеству. – Офигеть, – сказал я искренне. – В чем подвох? – Во втором товаре, – ответил Продавец. – Это возвратный мутаген. Любой Измененный вернется к своему человеческому состоянию. На всякий случай уточню: здоровому и полноценному, даже если в момент мутации особь была повреждена. – Ты говорил, что это запрещенный товар и вы больше никогда его не продадите! – Да. Поэтому я считаю оба предложения равноценными. Зря я с ним так нагло говорил. Зря! Предложи он мне информацию или мутаген, я был бы счастлив. И не раздумывал бы ни секунды. Теперь мне надо было выбирать. – Информация не позволит мне получить мутаген? – спросил я. Продавец покачал головой. Добавил: – А мутаген не даст тебе информации. Люди не смогут его проанализировать и скопировать. Это порция мутагена на одного. И это большая драгоценность. – Вы меня удивили, – признал я. – Всё, я понял! Извините. Я нахамил. Я готов, я сделаю всё, что угодно, за оба товара! Продавец покачал головой: – Нет, Максим. Это урок вежливости, ты прав. Но изначально я и не собирался предлагать тебе информацию. Я знаю, что тебе нужно, цена справедлива. – А если я выберу информацию? – спросил я. – Мы же оба знаем, что ты выберешь, – ответил он.