Он был совершенно спокоен, добродушен и рассудителен. До Ивана, конечно, не дотягивал. Но я встречал таких в банках и госучреждениях, только они обычно не высказывались столь откровенно. Хотя, не сомневаюсь, в случае необходимости легко принялись бы пытать и убивать. – Аргумент понятный, – сказал я. – Чего вы хотите? – Вначале информацию. Что случилось с Продавцом и Татьяной Воробьевой? – Они умерли, – ответил я. – Почему? Не знаю, почувствовал бы он ложь в моих словах или нет. Но я не стал врать. – Татьяна принесла Продавцу какой-то кристалл. Редкий, разноцветный. Я про такие только слышал. Он его сожрал, он был наркоманом. Ел кристаллы и тащился от нахлынувших эмоций. Тут его и вштырило. Система безопасности Комка убила женщину, а Продавец сделал себе топор из какого-то сплава и убил себя. Вроде как я даже ухитрился не открыть природу Продавца и ни словом не соврал. Слуги переглянулись. – Спасибо за исчерпывающий ответ, – сказал Алекс. – Крайне интересно. Тогда вам нужно выполнить одну нашу просьбу, и мы предоставим вам свободу. Вот не нравятся мне такие формулировки! «Предоставим вам свободу» – это прекрасно подходит под определение «пули в грудь». Полная свобода, пользуйся! Что ему стоило сказать: «Отпустим вас живыми и невредимыми»? А с другой стороны, ну сказал бы он по-другому. Можно ли ему верить? Они только что перестреляли как минимум пятерых охранников. Им на людей плевать, и в честности они тоже не замечены. В клинике эстетической медицины Слуга врала нам так, что мы едва не поверили! – И в чем состоит просьба? – спросил я. – Нам надо поговорить с Инсеком. Я ожидал чего угодно, только не этого. – Так говорите. Я-то при чем? – У нас нет канала коммуникации, – объяснил Алекс. – У Прежних нет связи с Инсеком? – Мы не Прежние, – все так же терпеливо сказал Алекс. – У нас свои интересы и свои планы. Связь с Инсеком есть у Продавцов, но… Он развел руками. – Так вы с Татьяной были заодно? – сообразил я. – Она хотела купить канал связи? Алекс молчал. Нет, вряд ли всё так просто… – У меня нет с ним связи! – Есть. Вы общались через экран в Представительстве. – А вам кто мешает? – спросил я зло. – Вход в Представительство всегда открыт. Вы люди… ну, с точки зрения охраны. Пришли, сели, поговорили… – Пробовали. Он не отвечает, – Алекс был само терпение. – Нас он не считает заслуживающими внимания. С вами у него наладился контакт. Мы уверены, что следящие системы корабля отреагируют на ваше появление в Представительстве. – Ну… – Я заколебался. – Наверное. Я могу передать ему, что вы хотите поговорить. – Мы пойдем вместе, – сказал Алекс. Я посмотрел на Милану. Та пожала плечами. – Я схожу с вами. Никаких проблем, – сказал я. – Только Милану отпустите. И к чему было убивать людей? Просто подошли бы и объяснили свою просьбу! Я бы сходил с вами! Слуги переглянулись. – Давай я что-нибудь сделаю его подруге? – предложила девушка. Алекс размышлял. Покачал головой: – Нет, не надо. Если она будет повреждена при входе в Представительство, охрана может вмешаться. Милана взяла меня за руку. Ладонь у нее была холодная и влажная. – Алекс, я действительно готов выполнить вашу просьбу! – воскликнул я. – Нет никакой необходимости никого убивать или пытать! – То есть мы сейчас поедем в Представительство, вы спокойно пройдете с нами, вызовете Инсека и начнем разговор? – уточнил Алекс. – Да! Алекс обернулся к девушке и сказал: – Вот видишь, Ника. Всё в порядке, он достаточно мотивирован. В полной растерянности я смотрел на Алекса, пытаясь понять логику его слов. Ощущение было, словно общаешься с психом. Я ему про то, что готов организовать переговоры, а он рассуждает, достаточно ли мы напуганы! – Хорошо, – согласилась Ника. – Максим, если ты попытаешься нас обмануть, я накажу твою подругу. Это будет незаметно внешне, но причинит ей серьезную боль и оставит калечащие повреждения на всю жизнь. Она не сможет размножаться и получать удовольствие от секса. Предупреждение понятно? Мне показалось, что даже Алекс слегка смутился. – Предупреждение понятно, – сказал я. Я и раньше-то не слишком переживал, что стрелял в нее, а теперь пожалел лишь о том, что у меня было мало особых патронов. – Прекрасно, – сказал Алекс. – Тогда садитесь обратно в машину. Мы вернулись в фургон, двери захлопнулись. Заурчал мотор. – Максим, что это было? – спросила Милана. – Они чокнутые, – сказал я убежденно. Милана помолчала, размышляя. Машина начала выезжать, накренилась, мы сели на пол. – Знаешь, они не чокнутые, – вдруг сказала Милана. – И в охранников стреляли, и нас запугивают, потому что иначе не умеют. И вас с Наськой пытались схватить вместо того, чтобы подойти и заговорить… – Ну? – не понял я. – У них нулевая эмпатия. Ко всем! Ты же двоих убил? Они даже не вспомнили об этом. А любой человек стал бы давить: «Ты наших убил, сволочь, а мы всего-то поговорить…» Им всё поровну. Если кто-то умер, то он уже не играет роли. Если надо чего-то добиться, то проще заставить. – Роботы, – согласился я. – Нет, хуже. Продавец был робот, но пытался испытывать человеческие эмоции. Высший чувств не имел, но он ко всем так подходил, логично. А у этих есть чувства, но только к себе. Другие их совершенно не волнуют. – Это плохо, – сказал я. – Да, – Милана кивнула, глядя мне в глаза. – Они нас не отпустят. В этом нет никакой необходимости. Они врут… нет, даже не врут. Говорят то, что должно нас успокоить. Так мясник гладит корову, чтобы она не боялась. Я кивнул. Головная боль усилилась. Дрянью оказался их тоник. – У нас мало времени, – сказал я. – Но мы должны что-то придумать. Обе машины – и фургон, и джип – Слуги бросили на Воздвиженке, завернув с Моховой, прямо на выделенной полосе. Мне это не понравилось. Не потому, что я так беспокоюсь за соблюдение правил дорожного движения. Но это же центр, рядом Кремль! Через минуту у этих машин будет полиция. Хорошо, если просто погрузят на эвакуатор, могут и взрывотехника вызвать. Так машины бросают, лишь если не собираются возвращаться. Алекс шел впереди, девушка с красивым именем Ника взяла меня под руку, один из мужчин так же придерживал Милану. Еще двое шли сзади. Уже совсем стемнело, но здесь прохожих было немало. Алекс, однако, двигался с таким видом, что все расступались. Правильно делали, чего уж тут говорить. Вырваться я не пытался. Слуги сильнее и быстрее, чем люди, оружия у меня нет, к тому же головная боль вернулась в полной мере, даже в глазах всё стало мутиться. Вокруг фонарей расплывались цветные кольца, словно я смотрю сквозь поисковые очки. Ну и где же Лихачев, где, в конце концов, Иван?