На свадьбу Хены и Виктора Гюго были приглашены все жители Упрямой Твердыни, ну и остальные друзья, конечно. Главный сюрприз нам приготовил Дьюк, неожиданно приехавший с женой из Америки, чтобы быть свидетелем невесты, Хены. Он тоже вначале не мог поверить, что у жениха и невесты уже есть внуки и правнуки и что это – мы. Никто ведь не сообщил ему, что мы переехали из Генуи в Милан. – Сколько раз мы играли джаз вместе с Хеной и Китукси у нас в Америке! – воскликнул он. – И кто бы мог подумать, что это бабушка и прабабушка моего итальянского крестника! Узнав о папином возвращении, он заплакал от радости. А потом, выслушав всю историю, тут же на месте сымпровизировал зажигательную композицию под названием «Остров Блошки и вошек». Конечно, мы познакомили его и с Тали, которая теперь тоже носила фамилию Тоскани. Папа оказался жив, а значит, мамин брак с Кукарикарди был недействительным, и значит, Тали нам с Лео совсем родная. Несмотря на то что монахини уже успели крестить свою дорогую Тали, Дьюк и его жена сказали, что считают ее своей крестницей. (Лео это не очень понравилось, он хотел бы, чтобы Дьюк был только его крестным отцом.) По такому случаю мама решила дать моей сестре еще одно имя и в честь покойного графа назвала ее Наталия Антигьера. Забавно, но крестные и Наталии Антигьере подарили петушка-оберег. Поэтому старого мы вернули Липучке – положили в ее корзину, и теперь она ночью снова спит с ним в обнимку. Только не подумайте, что я посчитала это четвертым брачным союзом. Хотя четвертая свадьба была на самом деле: моя бабушка Китукси вышла замуж… угадайте, за кого? За Ланчелота Гривза! Хотя он младше ее на двадцать семь лет. Но оба говорят, что это любовь с первого взгляда, поэтому ничего другого им не оставалось. Пульче на них рассердилась, потому что без моего ведома строила планы выдать за Ланчелота меня – когда вырасту. Китукси извинилась. – Но мне уже почти семьдесят, – сказала мне она, – а у тебя еще все в жизни впереди. Что ж! Э-будем-посмотрети. В общем, после всех этих празднований мы были совсем без сил, но очень счастливые. Родители Пульче приняли участие в конгрессе антропологов, где их работа была высоко оценена и теперь скоро будет опубликована. Араселио, Станислав, Хена и Китукси, вступив в брак с итальянками и итальянцами, скоро получат итальянское гражданство. Моего папу взяли преподавать игру на скрипке в консерватории. Мама пригласила рабочих, и они переделали бывший офис «ПРЕСТНЕДВ» на третьем этаже и бывшую квартиру Кукарикарди в детский садик. Настоящий детский сад с лицензией, открытый для детей из других районов города. Мама не отказалась бы принять туда и младенцев джакузи из нашего квартала, но они в детский сад не ходят. У них есть филиппинские или эквадорские няни, с которыми они скучают по домам или выходят на прогулку в свой собственный сад. Мама взяла на работу в детском садике синьору Циляк, мать Леопольдины и синьору Ортолу, и им больше не надо вставать в четыре утра и ехать убираться где-то у черта на куличках. Часть нашего таинственного сада мама приспособила для малышей: там есть горки, песочницы, качели и дорожки для катания на велосипедиках. Другая часть, для детей постарше, осталась такой же, как была. Каждое утро мама берет Тали Антигьеру, которая, подвинув Лебебе, стала самой младшей из жителей Упрямой Твердыни, и поднимается с ней на третий этаж – к себе на работу. Первое время наш дом, а также дом «девчонок» и даже обитель монахинь-сакраменток подверглись настоящему нашествию журналистов и кинорепортеров. Целыми днями они надоедали нам по телефону, уговаривая дать интервью или прийти на какую-нибудь передачу, а когда мы пытались их отфутболить, они начинали возмущаться: – Но люди имеют право знать! Мы выполняем свой профессиональный долг. Это нужно для хроники! – Люди имеют право знать то, что их касается, – терпеливо объяснял им Виктор Гюго, который был уполномочен нами говорить от всей семьи. – Например, что чиновник, за которого они голосовали, вместо того чтобы ремонтировать туалеты в больницах, покупает себе на деньги налогоплательщиков шикарные яхты. Что вода, которую они пьют, полна ядовитых веществ или что какой-нибудь банкир сбежал в Австралию, прихватив отложенные ими для семьи деньги. Но людям совершенно не нужно знать, что я делаю у себя дома, в кого влюблена моя внучка, что любит есть на завтрак моя жена и прочие вещи, которые касаются исключительно нас самих. Подглядывать за нами в замочную скважину телеэкрана люди права не имеют. И у вас, друзья, не хроника, а сплошная помойка. Так что не упрашивайте, милые. Ничего вам здесь не обломится. Пятого марта синьора Ризотто, у которой в виде большого исключения образовалось три свободных дня для общения с семьей, пригласила на прогулку Пульче, меня, моего брата и, конечно, Агнессу и Сабину. Меньше всего я ожидала, что она приведет нас… на кладбище. Там она купила букет белых роз и подвела нас к маленькой детской могилке. На мраморном пьедестале сидел ангелочек, тоже из мрамора, и показывал пальцем на высеченную в камне и выкрашенную золотой краской надпись: «Джанриккардо Риккарди». Кларабелла Ризотто вынула из сумки толстый фломастер и зачеркнула это имя, а поверх него написала «Карлито». Потом заботливо поставила в вазочку цветы. – Что вы делаете? Там же внутри никого нет! – удивился Лео. – Карлито не существует. Мы тогда его просто придумали. – Именно, – сказала мать Агнессы и Сабины, – никого. Но что-то там все-таки есть. Есть история. А для истории придуманные дети иногда значат едва ли не больше, чем всамделишные. Милан, март 1997 Осло, июнь 2000 Бьянка Питцорно Бьянка Питцорно родилась в Сассари – городе на итальянском острове Сардиния, сейчас живет и работает в Милане. С 1970 года и до настоящего времени она опубликовала более сорока книг для детей и подростков, многие из которых с равным удовольствием читают и взрослые. Бьянка Питцорно – одна из самых известных итальянских детских писателей. Ее книги переведены во Франции, Германии, Испании, Греции, Венгрии, России, Польше, Японии. Она – посол доброй воли ЮНИСЕФ от Италии. Закончив университет по специальности «Доисторическая археология», Питцорно переехала в Милан, где работала в кино (актером озвучивания) и на телевидении, придумывала сценарии телепередач для детей. Писала пьесы, сценарии, тексты песен. За первой книгой, изданной в 1970 году, последовало много других, преимущественно детских, полных юмора и фантазии и в то же время поднимающих важные нравственные проблемы. Из книг для малышей можно вспомнить: «Когда мы были маленькими», «Джулия Гав и Феликс Мяу», «Хлорофилла с голубого неба», «Кукла Алхимика», «Дом на дереве», «Школа для Лавинии», «Тайный голос»; для подростков – «Послушай мое сердце», «Диана, Купидон и Командор», «Удивительные приключения Полисены Пороселло», «У короля Мидаса ослиные уши», «Торнатрас». Лауреат многих итальянских литературных премий, Бьянка Питцорно дважды становилась финалистом международной премии имени Ханса Кристиана Андерсена. В 2001 году за книгу «Торнатрас» Бьянка Питцорно получила итальянскую премию Андерсена в номинации «Лучшая книга для детей 6/9 лет». На русском языке вышли такие ее книги, как «Дом на дереве», «Джулия Гав и Феликс Мяу», «Послушай мое сердце», «Удивительные приключения Полисены Пороселло», «Диана, Купидон и Командор», «Когда мы были маленькими». О книге Многое, о чем говорится в книге «Торнатрас», может показаться сегодня устаревшим. Речь идет о бессовестных застройщиках, о студии красоты, из которого выходят с чужим лицом, о партии, спекулирующей на проблеме иммигрантов, о тщеславном подлеце Мильярди, готовом абсолютно на все, лишь бы победить на выборах… И конечно тут будут телевизоры – вечно включенные, вездесущие, пожирающие время, обесценивающие слова, разрушающие семьи, – лживое телевидение, манипулирующее сознанием, в погоне за сенсацией потчующее зрителей небылицами, оболванивающее рекламой, растлевающее тела и души. Все это немыслимо для нормальной страны и должно существовать либо в прошлом, либо в каком-нибудь романе. «Когда жители города поймут, кого они выбрали себе в губернаторы, они этого не потерпят, – говорит, сердито жуя конец кубинской сигары, старый художник синьор Петрарка. – Мыслимо ли, чтобы бездарь, шарлатан и соблазнитель молодых вдов обманывал целую страну?» И в самом деле. Такое может быть только в книге или в кино. Только в вымышленном мире люди могут так резко делиться на хороших и плохих, добрых и злых – почти без оттенков. С одной стороны – музыка и танцы, с другой – рекламные заставки. С одной стороны – шумный и дружный двор, с другой – бронированные двери. Тут – воображение, там – пресловутый имидж. Богатые запугивают бедных, а каким-то жильцам не нравятся ароматы индийской и китайской кухни, доносящиеся из соседних квартир, острова на глазах появляются из моря, оживают погибшие родители, дети все понимают, влюбленные находятся, у кошек обнаруживается чутье ищейки, народ освобождается от гипноза злодеев и наконец делает правильный выбор. Однако автор книги и телевидение, о котором так много говорится в этой книге, совершенно по-разному относятся к своим читателям (или зрителям). Телеведущие ни во что не ставят своих зрителей, от них требуется только рейтинг, с ними обращаются как с детьми-малолетками. А дети от восьми до одиннадцати лет необыкновенно умны и не похожи на других, могут за себя постоять, владеют своими чувствами, различают добро и зло, думают и принимают решения. Это не персонажи, а личности. На ребенка похожа, скорее, мама, не мыслящая жизни без телешоу и телелотерей. Роль взрослой берет на себя одиннадцатилетняя Коломба. Тяжело переживая гибель отца, она тем не менее заботится о младшем брате, сочувствует маме, ведет хозяйство и справляется со всеми трудными и непредвиденными ситуациями. «Э-будем-посмотрети», – часто повторяет другой персонаж книги, чилиец Араселио, который иногда неправильно произносит слова, но никогда не ошибается в поступках. И действительно, в книге есть на что «посмотреть» (пересказывать не буду, чтобы не лишить кого-нибудь удовольствия от чтения). Вкратце так: дикие монстры выходят на тропу войны с преследами и противостоят джакузи. Или, например, Блоха оказывается настоящей подругой, а любимец домохозяек – врагом. Или еще – тот, кто рядом, становится чужим; тот, кого не чаяли увидеть, – возвращается. И в Упрямой Твердыне жить веселее и лучше, чем в каком-нибудь «Белейшем квартале». Но не все, что кажется нам черным или белым, оказывается таковым… В общем, всего не расскажешь – водоворот событий такой, что просто дух захватывает. Потому что жизнь (даже придуманная) не укладывается ни в какие рамки и форматы. И наконец, о читателях. Книга предназначена для детей среднего школьного возраста, хотя ее не возбраняется (как раз наоборот) читать и малышам, и взрослым. Не помню, чтобы, говоря даже о самых серьезных вещах, Бьянка Питцорно употребляла в книге какие-нибудь непонятные и заковыристые взрослые слова, хотя, кажется, могла бы. Она говорит просто, ясно и с уважением к собеседнику. Главное, не считает его глупее себя, как описанные ею телевизионщики и политики, желающие видеть нас исключительно потребителями – пассивными, одурманенными и одинаково серыми. Но, может быть, это действительно уже все в прошлом? Может быть. «Э-будем-посмотрети». Джованна Цуккони * * * notes Примечания 1 И Паломита (исп.), и Коломба (ит.) означает «голубка». 2 Не всех, некоторых (исп.).