— Для вас даром! По глотку! — Пошли, Тэо, выпьем. Запах спиртного неплох! — Ничего себе запах! Наступила пауза. Видно, выпивали. Чернобородый подошел вплотную к двери, чтобы лучше слышать. По деревянному столу стукнули кружки. — Где вы оставили ваших индсменов? — Это был голос старого Абрахама. — Наших индсменов? Там, в прерии, ваша вонючая конура не для них, да и продаешь ты только дрянные ситцевые рубашки да одеяла, словно половые тряпки. — О, не хули мои товары! За паршивые шкуры, что тащат сюда краснокожие, и мой ситец слишком хорош. — Для тех, кому он нужен. Нашим индсменам не нужны твои рубахи. Куртки из лосевой шкуры — получше. А больше у тебя ничего нет? — Чего ж больше? Чем могут твои голодранцы заплатить? — Спроси сам. Дай-ка своим старым друзьям еще по глоточку. — Не набивай цену, Томас! Держи, но это последняя, которую получаешь бесплатно. Ну, а теперь не темни. Говори ясно и коротко, кого ты притащил к моей фактории. — Не ори так громко. Если мои краснокожие друзья услышат твои оскорбления, то как бы не пощекотали тебя между ребер. — Томас, я знаю индсменов лучше, чем ты. Я имею дело с людьми разного сорта и разного сорта заключаю сделки. Итак, кого ты притащил? Что они хотят купить? Чем будут платить? — Не споткнись на тысяче вопросов, старый Абрахам, как молодой жеребенок, который путается в своих четырех ногах. Прежде всего — кто они: великий воин сиксиков, его зовут Мудрый Змей, а с ним — Топотаупа и Гарри. — Вот так имена! Чем они платят? — Спроси у них. Сначала скажи-ка: нет ли у тебя хорошего ружья на продажу? — Ружья? Я не продаю дряни. Мои ружья не купить индейцам, да и тебе, горе-охотнику, они не по карману. — Ну, об этом — потом. У нас есть время. Можно переночевать у тебя? — Мой дом — большой. Вы мои друзья. Складывайте здесь капканы и шкуры, а утром мы еще поговорим о вашей дурацкой затее. Располагайтесь в соседнем доме, а мне надо заняться своими делами. Чернобородый в соседней комнате проворно отбежал от двери, и, когда старик вошел, он безразлично стоял у стола с керосиновой лампой. Абрахам плотно прикрыл за собой дверь. — Ты ведь все слышал, Фред, — сказал он и пошел к полке. — Верно, я все слышал. Дурацкая история. — Мало сказать — дураки. Надо их взять в руки. Притащили обратно капканы! Да их в сумасшедший дом упрятать надо! — Уж вечер. Не выпить ли с ними? — Я не возражаю, если ты платишь. Ты, кажется, при деньгах? — Ну, ну… посмотрим… Фред подошел к двери, прислушался, потом открыл ее и вошел в помещение. Близнецы и тот, кого они называли Адамсоном, в это время направлялись к выходу. Видимо, они хотели взглянуть на коней, прежде чем уйти в соседний дом на ночлег. — М-м-м! — произнес Фред, и это должно было означать что-то вроде приветствия. Он вышел вместе с ними во двор, обнесенный палисадом, и, украдкой разглядывая всех троих, пришел к выводу, что легче всего, пожалуй, завести знакомство с Томасом. Лицо Томаса было необыкновенно подвижным, он непрестанно ворочал глазами, и даже кончик его носа шевелился, когда он говорил. — Добрый вечер, — сказал Фред после того, как его нечленораздельное приветствие не встретило возражений. — Можно вопросец? — Разведчики, лесные бродяги, охотники и прочий честной люд ко всему готовы, — ответил Томас. — Не выпьем ли мы вместе? Только и всего! — Виски дорого. Старый Абрахам, конечно, душа-человек, однако и живоглот порядочный. — Он мне кое-что должен. На четыре кружки хватит. — Иди ты один, Томас, — предложил Адамсон, — тогда каждому достанется по паре. Мы с Тэо останемся у лошадей. — Ты правильно решил, Адамсон. Конечно, это самое лучшее. Присмотри за Тэо и за моей лошадью. Я пойду выпью с черной бородой. Я объясню этому юнцу, чем отличаются прерии от Нью-Йорка, бобер — от бизона и индеец — от мерзавца. — Но не напивайся, — предупредил Тэо. — Две кружки меня не свалят с ног, малыш, — подмигнул он. Томас пошел за Фредом через темный по вечернему двор к третьему блокгаузу, в котором находился бар. Свободных мест тут хватало, и Фред с Томом заняли стол в уголке. Когда выпили по кружке и закурили трубки, Томас заговорил: — Ну, молодой человек, что у тебя за заботы? Тебе повезло, что ты пригласил опытного и честного охотника, который много знает и не обманет тебя! Фред чуть опустил веки и молча смотрел в свою пустую кружку. Его ироническую улыбку скрывала густая борода. — Мне повезло… мне повезло… Один вопрос! — Давай же. — Сначала наполним кружки. Э-э! Подошел высокий парень, наполнил им кружки и мелом поставил на столе еще два кола. Томас давно не пил спиртного и скоро почувствовал себя словно в покачивающейся колыбели. Он добродушно посматривал на своего соседа. — Итак, мои вопрос, — снова сказал чернобородый. — Топотаупа или Матотаупа, с которым ты сюда приехал, хочет купить ружье? — Абрахам рассказал? — Да. — Уж не хочешь ли ты его опередить? — Отчего бы нет. — Пожалуй, мы с тобой поладим. Ты кажешься мне настоящим парнем. С Топотаупой или… как ты сказал? — Матотаупа. — Да, да, так всегда его называет Гарри, но я ломаю язык на этом имени. Скажем просто — Топ. Итак, с Топом ты можешь совершить любую сделку, он джентльмен, гран-сеньор. — Что? — Гран-сеньор! Не сомневайся. Как тебя зовут-то? — Фред. — Не сомневайся, Фред. А слово это я слышал в Канаде, и оно означает: высокий человек, стоящий. Но ты же ничего не соображаешь, совсем как Тэо. Ты пойми, что можешь хорошо продать свое ружье Топу. Оно у тебя выглядит совсем неплохо. — Посмотрю. А что это Топ притащил сюда своего мальчишку? Я-то думал, он оставил его у сиксиков. — Ха! Да ты знаешь обоих! Это же превосходно. Да, они живут у черноногих. А мальчишку он притащил, чтобы купить ему ружье. У него еще есть деньги, у Топа. Может быть, зимой заработал или сумасшедший художник ему подарил. Как только купим ружье, Гарри уедет с Мудрым Змеем обратно. — А Топ — нет? Когда чернобородый спросил об этом, ему стоило огромного усилия не выдать своего волнения и спокойно продолжать разговор. Его трясло, как на холодном ветру, но Том ничего не замечал. — Нет, Топ не поедет назад к черноногим. Он хочет Таченку взять за горло. — Таченку? А не Тачунку Витко? — Вот, вот, именно его. — Топ многого захотел. — Это я тоже ему говорил. Но Топ — твердолобый. Вопит все время, что Таченка его оскорбил и он должен отомстить ему. — Жаль. — Почему жаль?