Удивительно. Незнакомец держит меня за руку, и ладонь у него крепкая и теплая. Надежная. Такая, что не хочется отпускать. Вопреки страху, хочется улыбаться – ему в ответ. А еще хочется обнять его и прижаться щекой к груди. Боже, Наташа, что за мысли? Ты совсем недавно мысленно его проклинала! Какое еще обнять? Может быть, мне еще и на руки к нему забраться? – У тебя руки холодные. Так и не согрелась? – спросил Антон. – Они всегда холодные, – отмахнулась я, тáя от его заботы и с трудом признаваясь в этом себе. Рядом с ним действительно было спокойнее. И на мгновение мне показалось, что он – мой парень. Мой мужчина, который не даст в обиду и защитит от всего на свете. Эта мысль смутила меня, да и Антон так на меня посмотрел, словно прочитал ее. Еще некоторое время нас трясло, но страх отступил – благодаря Антону, который успокаивал меня. Он был странным, он умел ловко играть с моими эмоциями, он был с накладной бородой, черт подери! Но он был особенным. Его энергетика буквально захлестывала меня. Не подавляла, а поддерживала. Меня тянуло к Антону так, как, наверное, давно не тянуло к парням. Пропал не только мой страх к воздушной бездне, которая сейчас укачивала самолет на своих руках, пропали страх и недоверие к мужчинам, которые столько лет были со мной. Глупо, но я вдруг почувствовала себя живой. И я была благодарна за это. Вскоре зона турбулентности закончилась – капитан объявил по громкой связи, что из-за грозового фронта было принято решение лететь не по прямой, а сделать крюк, что увеличит время полета почти на два часа. Никто даже возмущаться не стал – все настолько перепугались зоны турбулентности, что были готовы на все. Главное – спокойно добраться до дома. Стало спокойно. Загорелся знак, что можно отстегнуть ремни, и я буквально кожей чувствовала, как изменилась атмосфера в салоне. Теперь это был не панический едкий страх, от которого вдоль позвоночника ползли мурашки. Это было облегчение. Даже дышать стало легче. – Я же говорил, что скоро все закончится, – сказал Антон. – Я спец в перелетах. Кстати, знаешь, что мне хотелось сделать все это время, пока мы держались за руки? – Что же? – удивилась я и услышала: – Поцеловать тебя. Я ничего не успела сказать Антону, как он обнял меня одной рукой за талию, притянул к себе и склонился к моему лицу. Его темные глаза блестели, а губы были чуть прикрыты. Он будто играл со мной, и мне нравилось это. Нравилось чувствовать его тепло, вдыхать аромат его необычного одеколона с нотками морской свежести и прохлады. – Ты мне нравишься, рыжая, – прошептал Антон, касаясь моих губ своими. Они у него оказались мягкими и горячими. До бесконечности нежными. – Есть в тебе что-то особенное. – В тебе тоже, – в ответ прошептала я, чувствуя его дыхание. Моя ладонь оказалась на его груди, которая вздымалась все чаще и чаще, и которая оказалась рельефной и горячей – это ощущалось сквозь ткань его дурацкого костюма. Мне хотелось почувствовать стук его сердца. «Если ты чувствуешь, как бьется чужое сердце, ты можешь сделать его своим», – так говорила моя прабабка, которую в ее родном хуторе почитали за ведьму. И волосы у нее тоже были рыжие – как у меня. И я хотела. Хотела сделать его своим. Хотела заворожить его, околдовать, заставить забыть обо всем, кроме меня. В теле снова появился знакомый жар, голова стала легкой и невесомой, а сердце забилось так же часто, как и его. Все вдруг потеряло значение. Антон скользнул своими губами по моей щеке, мелко целуя, опалил горячим дыханием скулу и вернулся к моим губам. Раскрыл их, обвел контур нижней кончиком языка, чуть прикусил ее… Остановился. Он словно дразнил меня. Ждал, что я сделаю первый шаг. И я сделала этот шаг. Я первой поцеловала его – жадно и глубоко, так, как и хотела в своих фантазиях совсем недавно – взахлеб, требовательно и страстно. С таким напором, что, кажется, сначала он растерялся, но после ответил не менее горячо. Этот поцелуй был голодный, тягучий и долгий. В нем не было весенней звонкости или осенней сдержанности – полыхал летний пожар. Дыхания не хватало и сидеть так было неудобно, но мне было все равно. Я не могла оторваться от Антона, гладила его по щекам, запускала пальцы в волосы, хватала за плечи. Я не знала его. Он был чужим человеком. Далеким, странным, не похожим на всех моих знакомых. Но безумно притягательным. Наверное, если бы сейчас мы были на земле, в каком-нибудь баре или клубе, все не закончилось бы простым поцелуем. Мы бы не отпустили друг друга, пока не погасили этот проклятый жар в теле, пока не оставили бы его на прохладных простынях постели – моей или его, а, может быть, постели в какой-нибудь гостинице, неважно. Но сейчас… Сейчас мы не могли себе этого позволить. Мы летели в самолете. И в какой-то момент я просто приказала себя отпустить его. – Что такое? – прошептал Антон и, не удержавшись, взял мою ладонь и легонько укусил за кончики пальцев. Такой дурачок! – Твоя борода щекочется, – засмеялась я тихо, чувствуя вкус его губ. – Я бы снял, но не могу, – вздохнул он и потер лицо. – Черт, Наташа! Да ты сумасшедшая! Как у тебя это получается? – Что? – Сводить меня с ума? – Таков мой дар, – пожала я плечами. – Тогда мне нужно держаться от тебя подальше. – Попытайся, – хихикнула я. – Может быть, еще вина? – спросил Антон. – Мне кажется, тебе нужно снять напряжение не только поцелуями. – Он подмигнул мне и бесстрашно направился вперед, к передней части самолета. Через несколько минут после того, как он вернулся, пришла улыбающаяся стюардесса и принесла нам два бокала вина. Я выпила свой почти залпом – была на адреналине из-за турбулентности и невероятного поцелуя. И сама не поняла, как меня стало клонить в сон. Сказалось нервное перенапряжение. Глаза просто слипались. – Спи, Наташа, у тебя есть время поспать, – сказал Антон, погладил меня по щеке и застегнул на мне ремень безопасности – на всякий случай. Я уснула, положив голову ему на плечо. И почему-то вдруг подумала, что, наверное, я наконец-таки, нашла своего человека. Я давно искала его – такого, с которым мне будет легко и спокойно. Мне было неважно, сколько у него денег и каким классом он летает на самолетах. Мне было важно, что от его губ я теряю связь с действительностью, а от его слов начинаю верить в себя, а не в свой страх. Может быть, у нас что-то получится? Может быть, мы не зря так глупо познакомились в аэропорту? Может быть… Додумать я не успела – уснула. Крепко, как и всегда. А когда проснулась, Антона рядом уже не было. Меня разбудила стюардесса – прямо перед началом посадки, и я, не понимая, куда он делся, стала вертеть во все стороны головой. Сначала я решила, что Антон ушел в туалет и сейчас вернется, но самолет начал снижаться, а его все не было и не было. И вещей никаких его не было – наверное, они остались в бизнес-классе… Может быть, он вернулся туда? Из-за того, что там кресла удобнее. Черт, не стоило мне засыпать! Вот дура. Слов нет! Одни маты – на двух языках сразу. Приземлились мы удачно, и в салоне раздались аплодисменты, да такие громкие, что я чуть не оглохла – народ благодарил пилотов за то, что мы в целости и сохранности долетели в город. Все так перепугались, что даже не стали вскакивать с мест во время движения самолета по посадочной полосе, как это обычно бывает, а цивилизованно поднялись только тогда, когда капитан корабля попрощался с нами по громкой связи. Я ужасно торопилась. Знала, что пассажиры бизнес-класса покидают самолет первыми, и хотела скорее увидеть Антона. Я буквально кинулась вперед, когда стюардессы разрешили нам проходить по телескопическому трапу в здание аэропорта. Едва ли не бегом кинулась на выдачу багажа, однако Антона там уже не было – видимо, он успел забрать свой чемодан раньше и уйти. Словно по закону подлости мой чемодан на ленте появился одним из последних и, схватив его, я помчалась на выход, пытаясь найти Антона взглядом. В зоне прилета его тоже не было. Я провела в аэропорту еще час, но так и не нашла его. Даже обратилась к сотрудникам за помощью – чтобы они сделали объявление о пропаже человека. На меня смотрели как на идиотку, пока я пыталась объяснить им происходящее, и никакое объявление делать не хотели. Мол, я же не близкий родственник и все такое. В результате у меня все-таки получилось уговорить их – пришлось блеснуть всеми своими актерскими способностями и пустить слезу. Однако и это не помогло. Антон пропал. Мы либо разминулись, либо он меня не дождался. Впервые за долгое время мне хотелось плакать. Так я потеряла особенного человека. Того, чьи поцелуи не просто свели с ума, а подарили надежду. Дура. Глава 5 – Спасибо за то, что выбрали нашу авиакомпанию. Надеюсь, полет прошел замечательно, – улыбаясь, точно кукла, сказала мне стюардесса. Она и сама была как кукла. Молодая, стройная, и, я уверен, – порочная. Все как я люблю. Если бы не рыжая, мы могли бы зажечь с ней этим рейсом. Люблю соблазнять таких кукол. А они любят меня. Даже если я с бородой, которая изрядно бесит. «Это потому что ты классный», – заявил внутренний клоун. Затыкать его смысла не было. И спорить – тоже. Я же классный. – Полет прошел великолепно. – Я подмигнул кукле, склонился к ее лицу и вдохнул запах ее волос, смешанный с ароматом духов. Цитрус. Сладость. Теплая горечь. – Но только благодаря вам. – Я не могла поступить иначе, – прошептала она, с интересом на меня глядя и даже не делая попыток оттолкнуть. Кукла с радостью пошла на уступку богатому пассажиру из бизнес-класса, который хотел пересесть в эконом. Заплатил я за это немало, но плевать. Мне нужно было лететь рядом с рыжей, и точка. Я послал воздушный поцелуй и первым из пассажиров покинул самолет, который порядком надоел. Я их вообще недолюбливал – всех, кроме личного самолета «Лордов», где можно было существовать с комфортом. Чертовы железные птицы, которых подстрелить может любая молния. А этот раздражал больше обычного. Просидеть столько часов в экономе, где даже ноги толком не вытянешь! Да пошло оно в задницу! А может быть, я просто привык к шикарной жизни? Да пофиг. Главное, узнал все, что хотел. Шагая по лестнице вниз, я оглянулся – пассажиры эконома все еще не вышли. И выйдут лишь через несколько минут. В том числе и она. Наташа. Забавное имя. Самое известное русское имя у иностранцев. А вот ассоциации не самые прикольные. Оставить Наташу было… легко? Пожалуй, да. Она была классная – красивая, чего греха таить? Тонкая фигурка, симпатичная мордашка, дерзкий взгляд. Огненные волосы, в которые хочется зарыться носом. Почему же ты встретилась мне, мисс истеричка? Это было так забавно – сначала она опозорила меня, выключив блютуз, и все решили, что я дикий извращенец, который смотрит порно прямо в аэропорту. А во всем виноват был тупой Марс! Прислал мне этот видос со словами: «Смотри, бро, этот тип похож на тебя, когда ты с бородой». Ну я и открыл. А тут эти дети и Наташа. Честно, когда она начала со мной спорить, меня от ее наглости едва не вынесло. Я ведь еще и на нервах был из-за задержки рейса. Вообще мне было плевать на нее. Но когда она стала по телефону обсуждать Октавия, я обалдел. То ли от ее запредельного бесстыдства, то ли от того, что этот разговор был при мне. Октавий – ударник в нашей группе и мой друг. Он действительно всегда в маске и не показывает свое лицо никому, кроме близкого круга друзей. Журналисты из кожи вон лезут, чтобы узнать, какую тайну он скрывает, но дружно идут к дьяволу. Они ни о чем не узнают, пока он сам этого не захочет. А он не хочет. Несколько раз папарацци были близки к цели. Кому-то даже удавалось щелкнуть его морду, да только наша команда умеет урегулировать почти всё на свете. Наташа обсуждала бабки. Сколько ей заплатят, если она сделает фото. И меня это так взбесило, что захотелось ее придушить. Такие, как она, на все идут ради денег. Им плевать, что чувствуют другие. Им плевать на всех, кроме себя и своей шкуры. Она решила, что сделает фото Окта и заработает бабла. Но она не знала, что рядом я. Человек, который стоит на страже счастья своих друзей. Ладно-ладно, я неидеальный друг, я бы даже сказал, дерьмовый. Но «Лорды» – моя семья. Я могу разбить Октавию рожу, но не позволю, чтобы это сделал кто-то другой. «И сколько за это можно получить? Двадцать тысяч долларов? Тридцать? Сорок? Что, больше? Неужели, сто?» – спрашивала рыжая у своего собеседника, не подозревая, что я все слышу. И что я слышал про то, что она сотрудничает с концертным агентством, которое привозит «Лордов». Я сел рядом, прикинулся идиотом, даже попытался подкатить. Но она так меня раздражала, что мой подкат то и дело скатывался в какое-то убогое желание подшутить над рыжей. Я должен был узнать информацию о ней. Желательно – кто заказчик, потому что исполнители – это всегда мишура. Я узнал ее имя, когда поднимал билет и паспорт. Фамилия у нее, кстати, была забавная – Шутейко. И мои подозрения о том, что мы полетим на одном самолете, подтвердились. Я думал расположить ее к себе и посадить в бизнес-класс за дополнительную плату, но эта ведьма убежала, как только объявили посадку на наш рейс. Пришлось импровизировать. Самому идти в эконом-класс. Вообще женщины редко не поддаются моему обаянию. И меня всегда манило к тем, кто мне недоступен. Наташа исключением не стала. Эффектная и холодная, да еще и с такими шикарными волосами – просто отвал всего! Охотится на таких одно удовольствие. Если бы не обстоятельства, я бы затащил тебя в постель. Тебе бы понравилось – я умею общаться с женщинами. Может быть, я бы даже помог тебе – знаю, у тебя нелегкая жизнь. Но ты сама выбрала свой путь. Тебя не интересовала жизнь человека, с которого ты высокомерно решила сорвать маску. Тебя интересовали бабки. Я вспомнил ее мягкие податливые губы. На мгновение перехватило дыхание. Это было кайфово, не буду врать. Между нами точно проскочила искра. Ну почему же ты так любишь бабки, лапуля? Она уснула, трогательно положив голову мне на плечо. Вино и страх сделали свое дело. А я просто вытащил из кармана ее телефон и посмотрел номер, с которого ей звонил заказчик. А потом ушел, оставив ее одну. Прощай, Наташа. Ты улетно целуешься. А я знаю толк в поцелуях, поверь. Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах. Все могло быть иначе. Искра могла стать пламенем. Кто знает, может быть, я бы решил на тебе жениться? На моем лице появилась ухмылка. Жениться? Нет, я не собираюсь.