- Роза их тебе растолкует, - сказала она и втолкнула обоих в хижину. - Кажется, моя сестра в хорошем настроении, - смущенно заметил молодой человек. - Она знает, что Розе приятно видеть своего брата. Джеймс уставился на девушку недоуменно. В ее чертах невозможно было уловить никаких новых чувств: тот же невинный ясный взгляд, та же естественная величавость, за которой, однако, не могло укрыться ни малейшее движение души. Она откинула занавес, провела его в свою маленькую комнату и опустилась на самодельную кушетку, предложив ему сесть на такую же, напротив. На стенах был развешен весь ее гардероб, кое-что из одежды отличалось не только элегантностью, но даже богатством. - Простите меня, ради Бога, мисс, но откуда в дикой глуши могли взяться эти великолепные наряды? - От вождя Соленого моря, - дрогнувшим голосом ответила она. - От вождя Соленого моря? Он бывает здесь? - Да. Когда его людям нужны дичь и табак. Часто он подолгу задерживается здесь и живет в вигваме. - Неужели и прекрасная Роза, неужели и она, ведет меновую торговлю с этим пиратом? Она бросила на него испуганный взгляд и с мольбой в голосе сказала: - Боль стрелой засела в сердце твоей сестры. Не коснись стрелы, брат мой, иначе она вонзится еще глубже. Твоя сестра была принуждена принять подарки пирата. Так повелел мико. Роза вдруг разрыдалась. Из-за бизоньей шкуры донесся голос Канонды. - Мой брат должен потише петь на ухо Белой Розе. Она очень нежна. Это моя сестра принесла вино и одеяло к месту его первого ночлега и охраняла его сон. Наши воины заставляют своих скво пахать землю и сеять зерно, но ни один из них не запускает жало извилистого языка в сердце своей скво. Мой брат любит любовью змеи, вонзая свой ядовитый зуб в сердце бедной сестры... - Довольно! - крикнул Джеймс. - Прости меня за неосторожный язык. Я хочу... - Мой брат должен осушить слезы моей сестры. - Мисс, могу я надеяться на прощение? - Мой брат прав, - ответила Белая Роза. - Не права была Роза, принимая подарки вора. - Еще раз молю о прощении. - Роза не таит зла, она больше не огорчит брата, она никогда ничего не возьмет из рук вора. - Неужели нет никакого средства освободить вас от него? Будьте откровенны. Скажите, и я сделаю все, что в моих силах. Глаза ее радостно вспыхнули. - Мико очень добр к друзьям краснокожих. Он дал пирату кров и много дичи. Он очень любит пирата и радуется, видя его в своем вигваме. Потому что пират воюет с янкизами. Мой брат говорит, что корабли его страны стоят в устье большой реки, что его брат тоже воюет с янкизами. Мико примет тебя как друга. - Значит, мико ведет войну с янки? - Они сделали ему много зла, они захватили землю его отцов, а самого мико прогнали. - И он начал мстить им на индейский манер - охотиться за их скальпами? - Нет, мико беспощаден и страшен, но он также справедлив и добр. Он ушел далеко к закату, чтобы никогда больше не видеть бледнолицых. - А как он ухитрился подружиться с пиратом? - Вообще-то индейцы не такие уж друзья людям Соленого моря. - Она перешла на шепот: - Двадцать четыре полнолуния миновало с тех пор, как пират подплыл к деревне в своей огромной лодке. С ним было много свирепых мужчин. Черных, коричневых, желтых. Как злые духи кинулись они к нашему берегу. Когда же увидели вигвамы, тут же откатились и сбились в большую толпу. Потом разделились на маленькие кучки. Каждая выбрала себе по вигваму и окружила его со всех сторон, кроме той, что обращена к лесу. Но вождь и воины были уже в лесу и держали чужаков на прицеле. Спустя несколько часов безоружный пират как побитый пес поплелся к лесу, вскинул свою открытую ладонь и начал просить мира. И странное дело! Мико, который ненавидит бледнолицых сильнее, чем водяных гадов, принял его, повел в свой вигвам и согласился стать ему другом. Тут и женщины вышли из леса, чтобы приготовить угощение, но воины и юноши оставались в лесу. Визит, а точнее, неудавшееся нападение пиратов, Роза описала столь живо и просто, с таким неподдельным ужасом на прекрасном лице, что британец слушал ее как завороженный. - Солнце уже спряталось за верхушки деревьев, - продолжала девушка, когда из вигвама Ми-ли-мача послышался жуткий крик. Это кричала его дочь, над которой творили насилие два разбойника. Большой вор пришел в бешенство. Всех своих людей он собрал на скорый суд. Когда разошлись, шестеро из его людей схватили тех двоих, которые надругались над юной индианкой. Им скрутили руки, завязали глаза и отвели на обрыв. Там их поставили на колени и расстреляли из шести ружей. Поутру все пираты исчезли вместе со своим главарем. Через две недели он появился вновь. Привез много ружей для мужчин, шерстяных одеял и платьев для женщин, а эти, - она указала на развешенные на стенах одежды, - подарил Канонде и твоей сестре. Мико очень любит его. Другие сначала боялись, потом тоже полюбили. Она хотела рассказывать дальше, но заметила, что англичанин ушел в свои мысли. То, что он сейчас услышал, прояснило ему многие обстоятельства здешней жизни. Стало быть, он находится в вигваме друга печально известного Лафита, дерзость которого заставляла трепетать все и вся на Западном архипелаге и в Мексиканском заливе. Он отыскал себе столь укромное логово между непроходимыми топями и отмелями прибрежных вод, чтобы в случае нападения с моря всегда мог уйти через болота, где он успел проложить тайные тропы. Таким образом, хотя бы какое-то время он мог не опасаться военно-полицейских сил штата Луизиана, которые едва успевали отбиваться от англичан. А соперник или союзник такого ранга только льстил морской душе пирата, и он мог безнаказанно творить свои бесчинства еще довольно долго. Однажды он укрылся в глубине суши, совершив переход через Луизиану и примыкающую к ней Мексику. Тогда-то он и наткнулся на восхитительный бархатный гребень Натчеза и приютившуюся на нем деревню. Самый ее вид, манящие крыши хижин и великолепные сады вокруг просто околдовали его. Он решил во что бы то ни стало свести знакомство с жителями. Сметливый ум уже прикидывал выгоды, которые сулила связь с обитателями этого райского уголка. Потому-то и держал он на короткой узде своих головорезов. Войдя в вигвам мико, Лафит понял, что не ошибся в своих расчетах. Постепенно между пиратами и индейцами наладился натуральный обмен, от которого выигрывали обе стороны. Недоверие индейцев к бледнолицым он постарался развеять, совершив казнь над двумя наиболее ретивыми молодчиками. Индейцы поначалу недобро притихли, но вскоре прониклись к нему дружескими чувствами даже скорее, чем он ожидал. Они снабжали своих гостей маисовой мукой, дичиной, бизоньим мясом, за что получали оружие, одежду и даже предметы роскоши. При содействии пиратов в деревне появились две внушительных размеров хижины. В них неделями трудились ремесленники, отчего они имели вполне обжитой вид. Вообще говоря, именно этим деловым отношениям деревня и была обязана своим цветущим благополучием. - А часто пират навещает мико? - спросил Джеймс. - Когда мико вернется с охоты, пират должен приплыть за мясом... Их разговор был прерван появлением индианки, она встала между ними, пытливо оглядывая то Розу, то британца. - Канонда, - с торжественной серьезностью заговорила она, - отвела чужеземцу вигвам. Отец очень любит ее! Он наслаждается ее голосом, когда она поет о деяниях предков. Он не осудит свою дочь, он повернется спиной к пирату, а Розу введет в вигвам бледнолицего брата. Мой брат возьмет Розу в свой вигвам. Не так ли? Джеймс не сумел скрыть иронической усмешки, но тут же принял спокойно-бесстрастный вид. Но было уже поздно. Детям природы свойственна особая проницательность, и обеим девушкам стало ясно, что происходит в душе их гостя. Повисло неловкое молчание. Индианка, явно перестаравшаяся в своих хлопотах о будущем любимой подруги, обняла Розу, убитую стыдом. Та стояла бледная, как изваяние, не в силах ни говорить, ни двинуться с места. Джеймс тоже застыл, как столбняком пораженный. В душе его шла мучительная борьба. Он порывался что-то сказать, но всякий раз робость брала верх. Наконец он, запинаясь, произнес: - Роза... Канонда... Но индианка лишь сделала англичанину знак оставить их вдвоем с Розой. - Я должен покинуть вас, милые девушки. Так повелевает моя присяга, моя честь. Это зов долга. Все пойдет прахом, если я останусь. Индианка бережно уложила Розу на постель и, резко выпрямившись, сказала: - Неужели белая змея считает Канонду такой глупой? Как может надеяться чужеземец, что Канонда протянет ему руку и выведет предателя на тропу возвращения? - В таком случае, мне придется искать ее самому. - Я вижу, белая змея способна состязаться в беге с оленем, в проворстве - с белкой, в плавании - с аллигатором, если вздумала бежать из вигвама мико! - с едкой насмешкой воскликнула индианка. - Белая змея в ловушке. Разве не твердила Канонда своей сестре, что этот бледнолицый не кто иной, как лазутчик. - Повторяю, Канонда, я англичанин, морской офицер, подвергшийся нападению пирата. Но я принял решение окончательно и должен покинуть вас. Он хотел коснуться руки Канонды, но та отскочила от него, как от прокаженного. 10 Этот разговор означал для Джеймса разрыв отношений с молодыми хозяйками. И хотя он по-прежнему находил пищу в своем вигваме, подавалась она невидимой рукой. Несмотря на то, что охлаждение произошло по его вине, спокойнее от этого не стало. Напротив, его терзали и тревога, и собственная беспомощность. Хижина и деревушка сделались вдруг необычайно тесны. Он убегал в лес, бродил среди стволов пальметто, но с каждым часом лицо его все более омрачалось, на душе становилось тревожнее. Случилось это в последнюю ночь второй недели. Какие-то неясные предчувствия сорвали его с места и погнали в лес. Он начал бесцельно бродить среди зарослей, покуда промозглый вечерний воздух и дикий хохот сов не заставили вернуться в деревню. Едва Джеймс подошел к хижине, как увидел белеющую за углом фигуру. Эта была Роза. - Брат мой, - с дрожью в голосе начала она, - Канонда повела сестер ставить силки на речных птиц. А Роза поспешила к своему брату. - Бесценная моя сестра, этот визит... - Здесь холодно. Войдем в вигвам. Ветер разносит наши слова по всей округе. Она скользнула в проем и тщательно закрыла его бизоньей шкурой. Потом извлекла из корзины сосуд с угольями и зажгла лучину. Совершив эти приготовления, она сделала знак, приглашающий присесть для разговора. - Мой брат сердится на свою сестру. Канонда огорчила его. - Нет, дорогая сестра, я не сержусь. Если то счастье, которое мне посулили, было бы возможно... Она не дала ему закончить. - Канонда добра, очень добра. Она - мать всем краснокожим женщинам, но она не может заглянуть в сердце Белой Розы, и ей не понять своего белого брата. - Да, пожалуй. - Твоя сестра очень любит тебя, но совсем иначе, чем думает Канонда. Роза любит тебя как брата. Джеймс пристально посмотрел на девушку. - Роза полжизни бы отдала за то, чтобы иметь и белую сестру, и белого брата. Она охотно пошла бы к нему в услужение, подавала бы ему ягдташ, шила бы одежду, работала бы в его поле, хотя скво и смеются над ее нежными руками. Брат мой! У Розы нет сестры, которой она могла бы открыть свое сердце. Только и остается, что говорить с самой собою да с птицами в небе, изливать им свою боль и свою радость. - Несчастная девочка! Так ты пленница? - Нет, брат мой. Роза - не пленница. Скво любят ее, а Канонда заменяет ей мать. Но у них... - Роза расплакалась, - у них красная кожа, а у Розы - белая. Их сердца чувствуют иначе. Они не понимают Белую Розу. Ей так одиноко здесь. Слова девушки подняли в его душе целую бурю. - Несчастное, брошенное дитя! Бедная Роза в краю дикарей!