Яркий луч фонарика осветил стоящего на крыльце Боба. — Черт побери, — пробормотал Чемберс, — это действительно вы, да? — Похоже на то, — подтвердил Свэггер. — Твою мать!.. Полковник, преобразившийся в четырнадцатилетнюю девочку на концерте своего рок-кумира, подбежал к Свэггеру и едва не задушил его в объятиях. Его переполняло восторженное возбуждение. Затем хлынул поток признаний в любви, и Чемберс снова крепко прижал к груди старого снайпера. — Полковник, — смущенно промолвил Боб, — я очень признателен, сэр, поверьте, однако на самом деле я здесь не для того, чтобы поболтать о прошлом. Сейчас меня интересует настоящее. Я работаю на правительство. — Вы сейчас в ФБР? — В каком-то смысле, сэр. — Ладно, проходите, проходите в дом! Они вошли внутрь, полковник закрыл дверь и снова включил сложную охранную сигнализацию. Затем провел Боба наверх по железной лестнице в коридор, стенами которого служила тонкая внешняя обшивка здания. В конце коридора находился личный кабинет полковника — храм, посвященный религии снайперов. Одну стену целиком занимал огромный сейф для хранения оружия высотой в человеческий рост, вдоль остальных тянулись стеллажи с любимыми винтовками, переходящие в книжные шкафы, заполненные военными мемуарами, справочными пособиями и наставлениями по стрелковому искусству; далее располагался современный компьютер. За ним — изрешеченные пулями мишени, фотографии великих стрелков, в том числе Карла Хичкока и Чака Маккензи,[19] не говоря про снимок двадцатишестилетнего старшего сержанта Боба Ли Свэггера, уроженца Блю-Ай, штат Арканзас, сделанного по случаю его победы в национальном первенстве по стрельбе на дистанции тысяча ярдов. Сразу же бросалось в глаза, в чем страсть полковника Чемберса. — Похоже на зал славы, — с благоговейным почтением произнес Свэггер. — Это мой зал славы, — подтвердил полковник. — Не желаете что-нибудь выпить, ганни?[20] Я могу называть вас ганни? — Друзья зовут меня Бобом, — сказал Свэггер. — В таком случае будем друзьями, — произнес полковник голосом, проникнутым щенячьей любовью. — Я буду считать это большой честью. Что-нибудь выпьете? Такой случай требует обильного возлияния. — Нет, сэр. На самом деле мне бы хотелось, чтобы это был обычный визит вежливости, однако в этом случае я бы пришел к вам в более пристойный час. Как я уже говорил, я здесь в полуофициальном качестве. Надеюсь, после того как это дело будет закончено, мы с вами станем друзьями. — Ладно, — сказал полковник, — давайте посмотрим, что у нас получится. — Я работаю в ФБР по временному контракту в качестве советника и консультанта по делу снайпера морской пехоты Рея Круса, который, как считалось, шесть месяцев назад погиб в Афганистане, однако сейчас он, возможно, находится в нашей стране, с недобрыми мыслями в голове… трагически недобрыми, по моему скромному суждению. Но я только что узнал, что вы были связаны с Крусом. — Рей жив? — воскликнул полковник, и его лицо ожило. — Господи, какая это была бы радость! Вот за это я бы обязательно выпил, честное слово. Чертовски замечательный парень. Вы бы влюбились в него с первого взгляда, Боб. Вы с ним оба братья высокой травы и стрельбы на большом расстоянии. — Сэр, возможно, это и так, и все то, что я узнал о сержанте Крусе, говорит об этом. Но если он жив, то попал в черный список правительства, сделав определенные угрозы. Если это действительно был он. Боб не отрывал взгляда от глаз полковника, высматривая в них искорки, говорящие о каких-то скрытых знаниях. Он уже отметил выразительный спектакль «Рей восстал из мертвых», показавшийся ему вполне спонтанным и правдоподобным, и это плюс. Отрицательным фактом стало то, что Чемберс, услышав о гибели Рея Круса, не выразил ни малюсенькой капельки личной скорби. Чемберс вообще никак не отреагировал на это известие. А затем спохватился, словно вспомнив, каким должен быть его персонаж в драме. — Когда я узнал о гибели Рея, у меня разорвалось сердце. Столько отличных парней сгинуло в этой войне, о которой половина страны даже не знает, а вторая половина ее люто ненавидит… Так не должно быть. Но не позволяйте мне оседлать своего любимого конька. — Я говорил о том, что парень пошел своим путем. Это похоже на того Рея, которого вы знали? — Несомненно, у него свои представления о том, что хорошо и что плохо. Он всегда стремился все сделать правильно. Но делал это тихо. Он не был ни крикуном, ни одержимым фанатиком. И никогда не останавливался на полпути. Полковник рассказал о том, как Рей занимался с первой модификацией «СР-25» Стонера, в то время еще не принятой на вооружение. Он просиживал ночи в мастерской, разбирая винтовку по частям и снова собирая ее, чтобы проникнуть в ее религиозную суть. Крус хотел понять душу самого последнего винтика или пружинки. Просто не мог остановиться на полпути. — Наверное, это в нем говорила кровь матери-филиппинки, — добавил Чемберс. — Знаете, нам ведь пришлось изобрести патрон 45-го калибра, чтобы остановить филиппинцев. До тех пор, пока мы не изобрели для них эту большую, тяжелую пулю, если они вбивали себе что-то в голову, их уже ничто не могло остановить, вам это известно? — Кажется, я уже где-то слышал об этом, сэр. Я наткнулся на вашу связь с Реем Крусом всего часа два назад. Насколько я понимаю, это совершенно новая информация и еще никто не осознал ее значимость. Но завтра долг обяжет меня сообщить этот факт тем, на кого я работаю. Тут нет выбора. К полудню здесь будет оперативная группа ФБР вместе со следователями-криминалистами, помощниками генеральных прокуроров и ордерами на обыск. В своей охоте на Круса они разнесут к черту вас и ваше заведение. Перероют архивы, телефонные книжки, банковские счета, компьютерные файлы. Так что я здесь нахожусь неофициально, впереди приливной волны. Возможно, мне не следовало это делать и меня здорово отругают. Но это неважно. Мне показалось, что я в долгу перед вами за то, что вы сделали для тех, кто ползает в траве и стреляет на большие расстояния. Поэтому умоляю вас: если вам что-либо известно о том, где сейчас Рей и какие у него планы, лучше выложите все сейчас, и тогда в материалах дела вы будете указаны как добровольный помощник. Перед федералами поставлена задача, они полны решимости ее выполнить, и если вы окажетесь у них на пути, они без сожалений вас растопчут. — Я благодарен вам за ваше предупреждение, комендор-сержант, — сказал полковник, переходя на официальный тон. Затем добавил: — Вы ничего не имеете против, если я налью себе стаканчик бурбона? — Пожалуйста, сэр. Выдвинув ящик письменного стола, Чемберс достал наполовину полную бутылку «Ноб крик», плеснул виски в маленький стаканчик и осушил его одним глотком. — Если Рей вернулся, — продолжал Боб, — и действительно собирается попытаться завалить одну личность, которая появится в Вашингтоне на следующей неделе, для проведения операции ему потребуется база. До сих пор мы исходили из того, что он воспользуется своими связями в морской пехоте, быть может, во 2-м разведбатальоне. Я побывал у них в штабе и посмотрел, что к чему. Но Рей запросто может обратиться к вам, воспользоваться вашими, сделанными на заказ, винтовками, патронами, прицелами, лазерными дальномерами. Это логично, и, готов поспорить, вы настолько высокого мнения о Рее, что без раздумий поможете ему. Если бы он обратился ко мне, черт побери, я бы тоже, наверное, ему помог. Но нужно понимать — ну, если вы к этому причастны: не стоит играть с очень жарким огнем, который может спалить дотла все, что здесь есть. Дело того не стоит, сэр. И это станет самой страшной трагедией, если Рей, считая, что делает правильное и благородное дело, отправится на всю оставшуюся жизнь в какую-нибудь сраную дыру. Это будет очень несправедливо. — С другой стороны, — послышался чей-то голос, — быть может, Крус разыгрывает единственную карту, которая у него есть, и считает, что делает он это для морской пехоты, а не наперекор ей. Обернувшись, Свэггер увидел перед собой Рея Круса. Даниэльстаун, штат Южная Каролина, неподалеку от «Арсенала стальной бригады», 03.10 Мик уже считал себя свежеиспеченным экспертом по «Арсеналу стальной бригады» и ее основателю и главе полковнику Норману Чемберсу. — Итак, — объяснил он Тони Зи, убирая спутниковый телефон после ответного звонка Макгайвера, — этот тип — большой гуру в снайперском искусстве. — Кажется, я читал его статью в «Меткой стрельбе». Он ярый противник сошки. Считает, что снайперская винтовка не должна их иметь. От нее больше неприятностей, чем плюсов. — Попробуй выстрелить из «барретта» без сошки, — усмехнулся Мик. — И посмотри, как далеко в соседний штат тебя отбросит. Так или иначе, возможно, Свэггер каким-то образом наткнулся на то, что снайпер Крус в свое время был знаком с гуру Чемберсом. Поэтому Свэггер несется сломя голову через всю Южную Каролину, чтобы поболтать с Чемберсом. — В три часа ночи? — Парень привык действовать. Он не сможет заснуть, если его будет мучить какая-то мысль. Он должен все проверить. — Свэггер считает, что Чемберс сможет вывести его на Круса, — заметил Тони Зи. — Черт возьми, жаль, что у нас нет там микрофона. — Итак, когда он уйдет, что нам делать, твою мать? Оставаться вместе с ним? Пожалуй. Я хочу сказать, мы ведь подбросили ему «жучок», так? Ради этого нам пришлось столько потрудиться. Но если мы переключимся на Чемберса, быть может, именно он окажется волшебным билетом, ведущим к Крусу. Быть может, завтра он отправится к этому парню, чтобы рассказать ему про Свэггера, и тогда мы наведем на него «барретт», вырвем его из собственных ботинок, после чего вернемся домой богатенькими. — Мик, соблазн велик, но это будет непоследовательно. Как ты сам сказал, Свэггер у нас в кармане. Мы можем спокойно следить за ним, без спешки… — Эй-эй-эй, — внезапно послышался в наушниках голос Клоуна Крекера, — эй, вижу в комнате еще одного типа. — Что? — Я только что это обнаружил. Эта штуковина, эта оптика, она может усиливать сигнал, может регистрировать тепло, а может сочетать усиление и тепло… Мику захотелось придушить своего подручного. Ему нет никакого дела до всякого технического дерьма. Кто этот третий? — Итак, я переключаюсь на термо, вижу тепло, ночь прохладная, это здание по сути дела алюминиевая скорлупа, к тому же они в боковой комнате за одной стеной, и, черт побери, я вижу три сигнатуры тепла человеческого тела. Три. Не знаю, откуда появился этот третий. Когда первые двое вошли в комнату, его там не было. — Он прятался? — Может быть, там есть мертвая зона, сейф, еще один вход — не знаю. Я просто говорю то, что вижу. — Господи, — пробормотал Мик. — Если это Рей, — высказал предположение Тони Зи, — может быть, нам нужно закончить все сегодня ночью. Сейчас. В ближайшие десять минут. — Если это Рей, — задумчиво промолвил Мик. — Как это выяснить? — Никак, — проговорил Мик. И он был прав. Без визуального или хотя бы акустического проникновения в комнату нет никакой возможности установить с улицы, является ли третий человек Крусом. И что делать? Боджер лихорадочно перебирал в уме варианты. Первый. Ничего. Быть может, Свэггер убедит Рея уехать вместе с ним; в этом случае можно будет опознать его в машине, после чего подъехать поближе, полить пулями калибра 5.56 мм и гарантированно получить два трупа. Второй. Также ничего. Если Свэггер вывел их на Круса сейчас, он сделает это еще раз. Если Свэггер выйдет один, можно будет следить за ним. Торчать в этом городишке до утра нельзя, потому что к половине восьмого все начнут гадать, кто сидит в этом черном внедорожнике на обочине. В маленьких поселках жители очень любопытные. В этом случае у Рея Круса, если он действительно там, будет предостаточно времени уйти, и тогда, возможно, они его больше никогда не увидят. Третий. И снова ничего. Таинственный третий человек — сын полковника Чемберса, его работник, жена, краля, кто угодно, и он просто решил присоединиться к беседе. Эта встреча не имеет никакого значения, и завтра можно будет снова взяться за Боба; и в этот раз он, может быть, и наткнется на золотую жилу. Наверное, это решение будет самым разумным, вот только оно шло наперекор натуре Боджера. Четвертый. Ударить прямо сейчас. Высадить дверь, взбежать по лестнице, ворваться в кабинет в динамичной манере спецназа. Все можно завершить секунд за двадцать. Если это действительно Рей, отправить его к праотцам, а вместе с ним и свидетелей. Если нет, отметелить всех троих до полусмерти, выбросить телефоны, забрать винтовки и наличные, после чего скрыться, постаравшись представить все как обыкновенное вооруженное ограбление. А может быть, убить всех троих, какая разница? Разница, конечно, есть: это красноречиво даст знать, что делом занимается еще одна команда, и тогда поднимется шум, последуют нежелательные вопросы, начнется расследование, которое нельзя будет взять под контроль, и все это приведет к непредсказуемым проблемам. Нет, только не это. И тут возникал еще один возможный исход варианта номер четыре. Этот Свэггер, полковник и неизвестный третий — такие же звезды спецназа, как Мик и его дружки, и за двадцать секунд после того, как будет выбита входная дверь и начнется вторжение, они придут в себя, схватятся за оружие и начнут полномасштабную войну. И вместо того, чтобы, подобно простым тупоголовым обывателям, плестись в хвосте происходящего, они окажутся в голове, и тогда уже Мику, Тони и Клоуну достанется шквал пуль и они умрут, истекая кровью, через восемь секунд после того, как упадут на землю. И тут возник вариант номер пять. Мик покрутил его в голове так и сяк, попробовал на вкус, оглядел со всех сторон, пытаясь найти изъяны, и ничего не нашел. — Дай телефон, — сказал он. — Мик, я вижу в твоих глазах крошечные искорки свинячьего интеллекта, — заметил Тони. — Ты что-то придумал?