— Пойдемте, покажем вам салон! Папа называет его отдыхательной комнатой. Там пианино есть. Вы играете? Наверное, да, Вирджиния играла. — Лестно, что ты считаешь меня не менее опытной, чем Вирджиния, Агата, — засмеялась София. — Да, я умею играть. По правде говоря, — девушка понизила голос и чуть наклонилась, словно хотела сообщить детям тайну, — игра на пианино, пение и рисование всегда давались мне легко, а вот шитье и вышивание — наоборот. — Ой, я тоже не люблю шить и вышивать, — закивала Агата, и Александр повторил за ней, хотя вряд ли ему кто-то давал в руки иглу. — В отличие от нашей тети Анны. У нее даже салон платьев есть в столице! А вы сказали, что рисуете, да? Вот с такими любопытно блестящими глазами принцесса становилась похожей на обычную девочку. Серьезность исчезала, сменяясь возбужденным интересом — и Софии нравились эти изменения. — Рисую. Показать? — Да-а-а! — сказали дети хором, а Агата добавила: — Мы с Алексом очень любим рисовать! Вирджиния говорила, у нас талант. — Тогда и вы покажете мне свои рисунки, — улыбнулась София и засмеялась, когда наследники радостно выбежали из комнаты с криками «Сейчас принесе-е-ем!» Конечно, она не знала, что ждет ее дальше, но пока ей казалось, что все складывается очень удачно. * * * Между совещаниями с представителями комитетов у Арена было немного времени, и он связался по браслету с одним из охранников детей. Парням были даны строгие указания не только охранять, но и следить за тем, как новая аньян справляется с обязанностями. Благо, им было, с чем сравнивать — оба работали во дворце давно и Вирджинию застали. — Как дела, Картер? — Все хорошо, ваше величество. Они сейчас в салоне. Агата и Александр показывали айле Тали свои рисунки. А теперь и сами рисуют. Император, хоть перед ним и лежала стопка финансовых отчетов, не удержался от слабой улыбки. — Что думаешь? — Пока все неплохо, ваше величество. Вам бы тоже понравилось, если бы вы видели. Если бы он видел… Арен покосился на часы. До следующего совещания целых двадцать минут. Он успеет. Когда император вышел из камина в салоне, ему сразу стало весело. Агата, Александр и София расположились на ковре посреди комнаты и совершенно не обратили внимания на его появление — прямо перед ними был расстелен большой лист бумаги, на котором они в шесть рук что-то рисовали. Арен подошел ближе, и настроение еще немного поднялось — там, на рисунке, было море. Александр раскрашивал голубой краской небо, Агата пыхтела над лазурными оттенками моря, а новая аньян… Она рисовала корабль. Совершенно чудесный парусник, парящий над волнами. — Папа! — воскликнул Алекс, первым заметив его. Сразу после этого восклицания Арен ощутил нечто похожее на то чувство, что уже приходило к нему в тот миг, когда он выбирался из камина в комнате Софии. Он никак не мог в нем разобраться, но это чувство, несомненно, было приятным. Погладив по головам вскочивших детей, Арен встал неподалеку, кивнул охранникам — те, наоборот, отошли дальше. София тоже хотела встать, но он махнул рукой: — Не нужно, творите. Я ненадолго, просто решил вас проведать. И вновь это чувство. Теплое, дрожащее, как ласковое касание весеннего солнца. — Я рада, — сказала аньян, чуть улыбнувшись, и в этой неловкой улыбке Арен увидел отражение чувств Софии. Она не врала — действительно была рада. — У ваших детей несомненный талант. Я просто поражена. Предложила им нарисовать одну картину на троих, у каждого — своя задача. И посмотрите, какое чудесное небо нарисовал Александр. А море Агаты! Вот здесь даже словно видно подводные камни… и рыб! Плеснуло восторгом — теперь Арен уже был уверен в том, что София чувствовала именно восторг. Ей нравилось то, что рисовали его дети. — Ваш парусник не хуже нашего моря и неба! — сказала Агата горячо, и по ее покрасневшим щекам император понял, что эмоции Софии пробили эмпатический щит дочери. Пока это частенько случалось. — Да, пап? — Да. Верни щит на место, моя радость. — Ой… София удивленно покосилась на Агату, которая резко зажмурилась — она всегда так сосредотачивалась, — и Арен пояснил: — Щит от эмоций. Его пробило. Девушка моргнула — и тепло, которое шло от нее, вдруг сменилось волной холода. — Пробило?.. Из-за меня? — Нет, — сказал Арен, но Агата его перебила: — Что вы, конечно, нет! Я просто плохо еще управляюсь со всем этим. Мне надо учиться. — Хорошо, — вздохнула София, явно испытав облегчение. Холод схлынул — и императору вдруг захотелось, как довольному жизнью коту, погреться на ласковом солнышке. Но когда тут греться? Пять минут до совещания. — Мне пора, — произнес Арен и, еще раз погладив детей по мягким волосам, обратился к Софии: — Мне доложили, что они решили показать вам дворец. Гуляйте пока по этому этажу, в оранжерею не ходите. Я познакомлю вас с ее величеством за обедом. Тепло задрожало — будто забеспокоилось. Что ж, это объяснимо — Софию наверняка предупреждали о сложном характере его жены. — А ты придешь на обед? — сразу уцепились за эту фразу дети. — Придешь, да? — Приду, — улыбнулся Арен, про себя подумав — пошло все к демонам, сегодня он должен пообедать. Потому что если он не придет, Виктория вместо супа съест эту бедную девочку. А ему пока не хотелось отдавать Софию на растерзание жене. Все же очень хорошо новую аньян приняли дети… И это куда важнее капризов Виктории. Уже выходя из камина в кабинете, Арен связался по браслету с единственной постоянной служанкой супруги. До совещания оставалось две минуты, и ему как раз хватило времени на быструю просьбу. — Матильда, докладывай мне, пожалуйста, обо всем, что говорит Виктория про новую аньян. И с кем она ее обсуждает. Все, что услышишь. Матильда понимающе усмехнулась. Эта женщина родилась и выросла во дворце, она была личной служанкой его матери — что она могла не понимать в интригах? — Да, ваше величество. Разумеется. * * * У обоих наследников оказался талант к рисованию, и София мысленно возликовала, предвкушая увлекательные уроки. Интересно, у кого Агата и Александр это унаследовали? Представить императора рисующим она почему-то не могла. Может, императрица?.. Почти до самого обеда София и дети рисовали — только немного прошлись по коридору еще, показав своей новой аньян тренажерный зал и небольшую библиотеку, полную исключительно детских книг. Впрочем, небольшой она была только по сравнению с основной библиотекой, как понимала София. В остальном же — огромная комната, полная стеллажей с разноцветными книжными томами, уютные диваны и — самое удивительное, — настоящие качели, широкие настолько, что на них могли поместиться сразу пятеро детей. На этих качелях они и качались с Агатой и Александром, когда в библиотеку заглянул один из слуг и, чуть поклонившись, проговорил: — Ваши высочества, айла Тали, прошу вас следовать за мной. Пора обедать. Софии уже давно хотелось есть, но как только она услышала эти слова, аппетит вдруг пропал. Обед означал знакомство с императрицей, а у девушки было отчетливое предчувствие, что ничего хорошего из этого знакомства не получится. «Глупости, Софи, — сказала она себе мысленно. — Император с этой женщиной восемь лет в браке и двоих детей сделал. Значит, с ней как-то можно договориться. Ты же аньян ее детей, и одно только это уже неплохой аргумент». «Угу, — хмыкнул в ответ внутренний скептик. — Сравнила себя с императором. От него-то никуда не деться, а вот аньян можно и поменять». Чуть поморщившись и отринув от себя подобные мысли, София поднялась с качелей и вместе с детьми пошла в столовую следом за слугой. Замыкали шествие два молчаливых охранника. Столовая оказалась небольшим помещением, посреди которого стоял длинный стол, покрытый белоснежной скатертью. Стены были оклеены тканевыми обоями с растительным орнаментом, и на них, не считая немагических светильников, висели только разнообразные натюрморты, в основном с фруктами. У самой дальней от входа стены располагался малый пространственный лифт — через него, как София понимала, должны были доставлять еду из кухни, — и возле лифта стояли двое слуг в белой форме. Охранники куда-то растворились, как только она и дети вошли в столовую — София даже не успела заметить, куда и когда именно они делись. Остались только слуги. — Садитесь, ваши высочества. И вы тоже, айла Тали. Сюда, пожалуйста, — сказал их сопровождающий. София опустилась на предложенный стул с мягким сиденьем и огляделась. Слева от нее с идеально прямыми спинами садились дети, деловито укладывая на коленях алые тканевые салфетки с золотым шитьем, изображающим золотого орла. Справа, во главе стола, стоял стул, больше похожий на резной деревянный трон, а за ним горел камин, и София поняла, что там должен сидеть император. Она сама находилась от него по левую руку, значит, императрица будет прямо напротив нее, по правую… Но пока ее величеств не было, зато в столовую заходили какие-то другие люди. Первой вошла невысокая молодая женщина в темно-красном платье, с волосами, убранными под золотую сеточку. — Тетя Анна! — воскликнула Агата, на секунду утратив взрослую серьезность. — А вы сегодня с нами обедаете?! — Да, моя хорошая, — ответила женщина, мягко улыбнувшись. «Принцесса Анна, сестра императора», — вспомнила София, поймав на себе любопытный взгляд. — И не только я. Ваш отец просил прийти и меня, и Анастасию, и Адриана, и тетю Ванессу. Простите, Адель я не привела, она еще болеет. — Ой, как замечательно! — почти подпрыгнула на стуле Агата и обратилась к Софии: — мы редко обедаем вместе. Особенно после… Что «после», София не услышала — принцесса Анна, расположившись на соседнем от места для императрицы стуле, громко сказала, словно желая остановить Агату: — Значит, вы — наша новая аньян? Рада познакомиться. Я Анна, старшая сестра Арена и тетя Агаты и Александра. У меня есть годовалая дочка, ее зовут Адель, и вы с ней тоже скоро познакомитесь. У моей малышки нет аньян, — принцесса развела руками. — Я сижу с ней сама пока что. — Софи может быть аньян Адель, — сказал Александр важно и торжественно, словно указ зачитывал. — Будем иглать вместе! Анна засмеялась, и София поймала себя на мысли, что сестра императора ей, пожалуй, нравится. В ней было что-то уютное и совсем неторжественное — словно она пришла в эту столовую из кухни или ателье. Ее легко можно было представить среди противней с пирожками или с иголкой и ниткой в руках. Удивительно — потому что как маг принцесса была очень сильной, ненамного слабее императора. — Я смотрю, не успели мы получить новую аньян, как дети уже рвут ее на части, — раздался чей-то веселый голос от входной двери, и София, повернув голову налево, увидела темноволосого молодого человека с синими глазами и широкой улыбкой. — Это похвально. Значит, хорошо исполняет свои обязанности. Да, Алекс?