– Янтарю там было бы хорошо, – задумчиво ответила принцесса. – А почему ты спрашиваешь? – Потому что перед тобой, возможно, будущий бессарийский король. Эли не мигая уставилась на мэйта. Замерла, обдумывая сказанное. – Но… – Она не находила слов. – Джевехард – ключник Бессарии, – пояснил Габриэль, чувствуя, как подрагивает собственный голос. – Он смертельно болен и хочет, чтобы я стал его преемником. – Но разве тебе не нужно возвращаться на острова?.. – не понимала принцесса. – Я собираюсь отречься от трона, – на одном дыхании произнес мэйт. – Ради меня?! – испуганно спросила принцесса. – Я не хочу, чтобы ты… – А я хочу. Ради тебя. Ради себя. Ради нас. Глава 30 Пробуждение было жутким. Что-то звякнуло, кто-то вскрикнул. Мэйта вынесло из глубокого сна душераздирающим кошачьим визгом. И бросило в предрассветные сумерки реальности. Габриэль вскочил с кровати и, ничего не соображая, толкаемый вперед лишь инстинктами, метнулся к незнакомцу, который пытался стряхнуть с себя взбесившегося гарга. Принцесса тоже очнулась, и они вместе налетели на незваного гостя, сбивая его с ног. Прижимая к полу, заламывая руки. Разъяренный Изгой опустился на пол, шипя и скалясь; кровь капала с его клыков, краснела на морде и когтях. Подняв раненую лапу и волоча крылья, он добрался до угла и лег на рюкзак, где принялся зализывать раны. Мэйт с благодарностью смотрел на зверька-спасителя и еще круче заломил чужие руки, и еще жестче придавил коленями стонущего, извивающегося на брюхе чужака. В коридоре захлопали двери, послышался топот и бессарийские крики. Первым, как ни странно, в комнату ворвался Гром. И Эли сразу вскинула на него хаппу. – Стой, это друг! – едва успел предостеречь ее мэйт. Вид у Грома был совершенно разбойничий. На ногах он стоял крепко, но отеки с помятого лица еще не сошли; клок порванной алой рубахи болтался на плече длинным языком. – Друг? – переспросила Эли, не опуская жезла-гарпуна. – Гром. Он тоже с островов. Нашел его вчера, пока вы были в купальне. – Габриэль… Я все-таки… – Гром раздувался от счастья, подбирая слова. – Даже не знаю, то ли тебя выпороть за твой побег, то ли обнять от радости. – Пожалуйста, не сейчас. – Помочь? – наконец предложил Гром. – Неплохая мысль, – ответил мэйт, и старый отцовский друг сел на ноги чужака. В дверном проеме возник Оливер, сжимая меч и удивленно хлопая глазами. – Тот, что на полу, тоже твой друг? – поинтересовалась принцесса, наконец-то опустив хаппу. – Понятия не имею, кто он такой. Эй, ты кто? И как сюда пролез? Через окно?.. Подтянулся Джевехард со стражей. Не всем хватило места в комнате, поэтому четверо из пяти стражников глазели на пойманного незнакомца из коридора. – Вы целы? Никто не пострадал? – с беспокойством спросил чародей, осторожно поднимая с пола тонкий кинжал с изогнутой рукоятью. – Эли? – Мэйт наконец-то встал с колен, передавая стонущего гостя в руки стражника и Грома. – Со мной все в порядке. – Принцесса села рядом с раненым Изгоем. Гром и бессарийский стражник связали чужаку руки за спиной и усадили его у стены. Габриэль склонился над ним, чувствуя его ненависть и страх. Молодое бледное лицо чужака было изрыто царапинами, с разорванной губы и из-под взъерошенных темных коротких волос текла кровь. Текла и капала, пятная серые одежды незваного гостя. – Кто тебя послал? – спросил мэйт, едва сдерживая кулаки. Наступила тишина. Пленник молчал, опустив взгляд. Только Эли шуршала одеждой, спешно натягивая бледно-желтое платье поверх ночной рубахи. Подошел Джевехард, взял молчуна за ухо и без предупреждения резко полоснул кинжалом. Кровь брызнула на белые стены, а незнакомец заорал от боли, извиваясь всем телом. – Думаешь, это больно? – угрожающе спросил маг, бросая отрезанное ухо к ногам чужака. Джевехард поднял руку, сжимающую красный от крови кинжал, и всадил его в плечо чужаку. Незнакомец взвыл еще громче, с ужасом глядя на торчащий из плеча кинжал и продолжая испытывать терпение бессарийского чародея. – Говори, rakhassa! – закричал Джеверхард. – Ты знаешь, чей дом осквернил? – Он взял его за горло. – Прошу вас, – взмолился незнакомец, хлюпая носом. – Больше не нужно! Я все скажу. Скажу. – Ну? – наседал чародей. – Райвин. Меня послал принц Райвин. Имя врага было произнесено, и Габриэль вздохнул, прикрыв на мгновение глаза. До последнего момента он все еще робко надеялся, что незнакомец, сейчас истекающий кровью, был послан не за принцессой, а по душу бессарийского ключника. Как и любой другой король, ключник не мог не иметь недоброжелателей. Тем более такой, как Джевехард, – хитрый, грозный и… жестокий. Мэйт был уверен, что в Бессарии нашлось бы немало людей, желающих воткнуть кинжал в тело высокого чародея. Как тот только что воткнул его в тело чужака. Но теперь… – Что ты должен был сделать? Габриэль уже знал ответ, когда незнакомец предсказуемо поднял на него глаза: – Убить его и… пометить дом, где находится она. – Чужак указал взглядом на принцессу. – Пометить дом? – тревожно спросил мэйт. – Зачем? Незнакомец недобро улыбнулся, глядя в окно, а потом вдруг истерически рассмеялся. – За этим, – зловеще произнес он сквозь смех. И предрассветные сумерки залило огнем. Огромная тень пронеслась над Панталом, обрушивая на город ярко-желтый ливень; дома на противоположной стороне улицы утонули в пламени. Стало страшно и жарко; на мгновение все, кто находились в комнате, оцепенели, словно обездвиженные заклинанием. Первым очнулся стражник. – Rumah. – Бессариец, находившийся в комнате, указал магу на дверь, закрывая его со стороны окна, куда заливался густой едкий дым. Пантал пылал и кричал. Гвалт голосов несся над раскаленной улицей. – Из огня да в полымя, – не без огорчения произнес Гром. – Нужно уходить. – Куда? – не понимал мэйт, натягивая сапоги. – Внутри маяка есть старый скрытый ход, – торопливо произнес Джевехард. – Он выводит далеко за пределы города. Принцесса осторожно положила Изгоя в рюкзак и взяла его на руки. – Эли, вы с Оливером и Изгоем должны остаться, – предложил Габриэль. – Что? – вспылила принцесса. – Ты не поняла? – быстро проговорил мэйт. – Сейчас этот помеченный дом – самое безопасное место во всем Пантале. – Это правда, – хрипло подтвердил незнакомец. – Хочешь, чтобы я спокойно, без боя встретила того, кто желал убить моего отца? – закипела она. – Я иду со всеми. На пререкания времени не было. Габриэль бросил хаппу Грому, а сам взял Змея, заметив в глазах чародея нездоровый блеск. Джевехард выдернул кинжал из плеча незнакомца и тут же воткнул ему в сердце – как показалось мэйту, с большим наслаждением. Чужак судорожно дернулся, пуская кровавые пузыри, и затих, заваливаясь на бок. Все, кто находились в комнате, высыпали в коридор. К стражникам подскочили служанки, сомкнув вокруг ключника живое бледно-желтое кольцо. – Бежим! – крикнул мэйт, оборачиваясь. Эли, Оливер и Гром были рядом. А Джевехард, окруженный кругом охраны, семенил позади, теряясь за стеной загорелых тел. Слишком медленно!.. Они уже были на первом этаже, когда Джевехард только начал спускаться по лестнице. Сжимая меч, Габриэль распахнул дверь и вылетел на задымленную улицу. Крики не смолкали; щедро сыпались искры из почерневших домов. Жители Пантала в панике носились по улице. В основном бежали к причалу – видимо, надеясь спастись у воды. Из дома напротив выскочила женщина, объятая огнем. Закрутилась и рухнула огромным факелом. – Клянусь, Райвин ответит за это, – сквозь зубы процедила принцесса. – Ответит за все, что натворил. Габриэль посмотрел вдаль. Высоко над Панталом – там, за городскими воротами – возвышалась серая каменная башня маяка, в чьей огромной чаше все еще не угасло путеводное пламя. Огонь рядом разрушал и убивал, огонь вдалеке дарил надежду.