— В Челябинск, — вздохнул я. — В Сибирь и, может быть, на Путиловский. Так что набирай еще. — Да я-то наберу, благородие — сколько скажешь. Сейчас такое время, что на любую работу в коридоре с шапками стоят. — Настасья осторожно отхлебнула горячий чай. — Только чем я всю эту ораву займу? Заказов нет почти. Если бы с таксопарком не договорились на ремонт — сейчас совсем уже туго пришлось бы. — Работа будет, — пообещал я. — Дед выбьет заказы от казны. А я еще найду инвесторов. Обязательно найду! Вряд ли такое шило, как стрельба в юнкерском лагере, вообще можно утаить в мешке. Об этом наверняка уже знают и в губерниях, и в столице. А значит — и за границей. Даже если до Европы не дошли слухи о “глушилке”, кто-то непременно пожелает разобраться, какая именно железка задала жару целому лагерю, полному Одаренных. И тогда спрос на пулеметы и панцеры возникнет — а через полгода-год и вовсе станет запредельным. Даже если дед, Андрей Георгиевич и прочие многомудрые старцы этого еще не понимают — такое производство просто обязано стать золотым дном для того, кто успеет первым. О том, что мои враги, возможно, штампуют смертоносные железки прямо сейчас, я старался не думать. — Ну, если будет — тогда хорошо. — Настасья явно через силу улыбнулась. — Останешься еще, благородие? Чайку подлить? — Да хватит уже — чайку. — Я вздохнул и отодвинул опустевшую кружку. — Пора уже. Дела не ждут. — Дела, дела… Совсем уже скоро сюда заглядывать перестанешь. — Настасья поднялась. — Ладно, давай провожу. — Не надо, — улыбнулся я. — Все равно через дворы пойду. Пешком — там или на автобус, или на такси. В последнее время я нередко сбегал по своим делам без машины и охраны. Набор защитных и маскирующих плетений, “парабеллум” под курткой и неприметный наряд казались мне куда более разумным вариантом, чем кортеж из “Волг” набитых охраной. Дед бы со мной, конечно, не согласился, но я предпочитал думать, что чем меньше людей — пусть даже самых надежных и проверенных — знает, куда я собираюсь — тем лучше. Особенно сейчас. Пробравшись по задворкам, я вышел на улицу и зашагал в сторону Екатерингофа. Не торопясь, руки в карманы. Даже не стал бежать за автобусом, который уехал чуть ли из под носа — все равно на улице уже показался таксомотор. Редкое на окраине явление и, на мое счастье, похоже, свободный. Я поднял руку, и грязно-желтая двадцать первая “Волга” с шашечками вильнула в сторону и остановилась у обочины. Я уселся на заднее сиденье и назвал адрес поверенного: собирался решить пару вопросов перед возвращением в училище. Водитель — рослый горбоносый мужик в кепке — коротко кивнул и бодро покатился по дороге. А мне оставалось только пялиться в окно на проплывающие мимо дома. Несмотря на все опасения деда и мои собственные, Петербург выглядел совершенно обычно: полупустым, как и всегда в рабочие часы на окраине, серым, мокрым и немного сонным. Через километра полтора я и сам чуть задремал и… — Все еще шатаешься где попало без охраны? Не самое разумное решение. Я распахнул глаза, дернулся — и уже в следующее мгновение закрылся Щитом, готовясь влепить в водителя что-нибудь максимально убойное. — Расслабься, Саша. — Багратион скосился на меня, вздохнул и направил машину к тротуару. — Это всего лишь я. Как?.. Я ведь рассмотрел лицо, когда садился в машину! Не слишком внимательно, мельком, конечно — но все же не настолько чтобы не узнать светлейшего князя из Третьего отделения Собственной канцелярии ее императорского величества! И дело было уж точно не только в маскараде — хотя и с ним Багратион справился на отлично. Кепка, кожаная куртка, старенький тонкий свитер под ней, пачка папирос, брошенная на торпеду. Самый обычный таксист, невзрачный и предельно-усредненный. Похоже я увидел ровно столько, сколько мне пожелали показать. — Как вы это сделали? — Я откинулся обратно на сиденье, стараясь выглядеть не слишком удивленным. — Маскирующее плетение? Или просто залезли мне в голову? — Ну… Ты ведь не ожидал увидеть меня в таком месте? — усмехнулся Багратион. — И, как бы то ни было, должен извиниться, что позволяю вот так вторгаться… Но у нас слишком мало времени. Похоже на то. Если уж сам глава Третьего отделения вынужден прибегать к странным уловкам — вроде переодевания в таксиста. И зачем?.. — Думаю, ты уже успел вдоволь пообщаться с дедушкой, — полувопросительно проговорил Багратион, останавливая машину, — и уже знаешь, как обстоят дела в столице. — Увы. — Я пожал плечами. — Похоже, все становится только хуже. — Верно. Но проблема не в этом. — Багратион отщелкнул ремень безопасности и повернулся ко мне. — А в том, что все еще страшнее, чем ты думаешь. — Что вы?.. — Я хочу предупредить тебя… Только тебя — лично. — Багратион поморщился. — Хотя бы потому, что ни дедушка, ни его старая гвардия меня слушать не станут. Уезжай из столицы, Саша. — Что? — Я тряхнул головой. — Почему я?.. — Это даже не будет бегством. Нарушением присяги, возможно… Но едва ли кто-то станет упрекать тебя потом, когда все закончится. — Багратион посмотрел мне прямо в глаза. Уезжай — или тебя убьют. — Меня?! — Всех. Любого, кто не успеет удрать или хотя бы запереться на десять замков. Мы потеряем Петербург со дня на день… если уже не потеряли. — Что за… странные вещи ваша светлость изволит говорить? — Я еле сдержал рвущиеся наружу слова покрепче. — Кто потеряет? — Корона. Власти города. Лично я — если тебе так больше нравится. — Багратион поморщился, будто от зубной боли. — Не знаю, какие прогнозы тебе дали дома — но все вспыхнет вряд ли позже, чем через неделю. — Как? — Я стукнул кулаком по ни в чем не повинной обивке сиденья. — В городе пока еще достаточно Одаренных. Гвардейские полки мобилизованы. И если даже Третье отделение… — Третьего отделения больше нет, Саша. Меня будто ударили обухом по голове. На мгновение из головы вылетели вообще все мысли — конечно, кроме одной. — Что?.. — кое-как выдавил я. — Целое здание на Фонтанке, полное Одаренных. Кто вообще способен? — Здание никуда не делось. — Багратион мрачно усмехнулся. — Пока еще. Но ты не хуже меня знаешь, что тайная канцелярия — это не только боевые маги на службе ее величества. Кто-то слил наши списки внештатных… сотрудников. Я звучно проглотил слюну. Слова как-то не шли на ум — да и без них было понятно, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Не просто страшное — а дикое, почти немыслимое. То, что не вписывалось в уже ставшее привычным “дело плохо”. — Все? — зачем-то уточнил я. — Да. Филеры, осведомители… За одну ночь несколько сотен человек исчезли или были найдены убитыми. И еще столько же — ударились в бега. И это в Петербурге. — Багратион пристроил локоть на спинку пассажирского кресла. — Что сейчас творится в губерниях, мне вообще неизвестно. — Вас предали? — одними губами спросил я. — Так? — Можешь придумать объяснение получше? — Багратион чуть сдвинул брови. — Конечно, у меня еще есть несколько рот жандармов и канцеляристы, из которых я теперь не доверяю и половине — но мы лишились глаз и ушей. Как думаешь — многое ли можно сделать такими силами вслепую? — У вас еще есть армия! — Я едва не сорвался на крик. — Городовые, в конце концов… — Которых с каждым днем становится все меньше, — ответил Багратион. — А связь с гвардейскими полками я потерял уже давно. Высшие чины и раньше не слишком-то любили посвящать меня в свои дела, а теперь у меня не осталось своих людей даже среди обер-офицеров. — Вы думаете, гвардия перейдет на сторону Куракина? — Не знаю. — Багратион поджал губы. — Проблема в том, что теперь я вообще ничего не знаю — а значит, случится может вообще что угодно. — Я не… — Послушай меня, Саша. Послушай — и просто уезжай отсюда как можно быстрее. Если не для блага государства — то хотя бы ради собственного рода. — Багратион улыбнулся, протянул руку и осторожно взял меня за плечо. — Слышишь? Я понимаю, что не должен говорить подобного — но для всех так будет лучше. Даже для твоего дедушки… потому что даже трусливый наследник куда лучше, чем мертвый. — Уже не думает ли ваша светлость, что я разом предам и семью, и корону? — Я крепко взял Багратиона за запястье и отбросил его руку. — За кого вы меня принимаете? — За разумного человека! — По салону такси будто прошелся ветер. — Я не успел раскопать, что именно они собираются сделать с родами, но только идиот полезет на Одаренных высших классов, не имея на этот случай четкого плана. — Багратион с шумом втянул носом воздух и продолжил уже тише: — А Куракин никогда не был идиотом — и вряд ли выжил из ума теперь. Я понятия не имею, как именно — но вас уничтожат. Всех, кто выступит против. — Попробуют. — Я пожал плечами. — Но это не так просто сделать, ваша светлость. — Куда проще, чем раньше, — проворчал Багратион. — Особенно если ты и дальше будешь шататься по городу без охраны. И особенно теперь, когда предатели есть даже среди моих канцеляристов. — Да кому я нужен? — Я махнул рукой. — Бестолковый князек без чина и класса… Если уж все действительно так плохо, как вы говорите — через несколько дней в столице начнется… — То, что ты вряд ли переживешь, Саша! — Багратион сердито сверкнул глазами. — Что бы ни задумали наши враги — их партия уже разыграна. И они наверняка пожелают закончить ее прежде, чем ее величество введет в Петербург армию. Последнее, что успел донести мой второй заместитель перед тем, как исчезнуть — Куракин вернулся в страну несколько дней назад. Ты ведь понимаешь, что это значит? — Что он попытается захватить город? — Именно. Может быть, уже завтра! — От железной выдержки Багратиона почти ничего не осталось. — И поэтому я еще раз повторяю: уезжай! — Хорошо. Я вас услышал. — Мне вдруг стало лень спорить. — Благодарю вашу светлость за совет. Можете бросать все и бежать, если вам так будет угодно, но… — Увы. — Багратион улыбнулся одними уголками рта. — Даже если бы я пал настолько низко, чтобы предать корону, мне такой возможности уж точно не предоставят. — Тогда мне хотелось бы узнать, что ваша светлость собирается делать. — Ее величество отказывается принять меня уже целую неделю. Может отправить в отставку в любой момент — если на нее надавят достаточно сильно. — Багратион устало зажмурился и помотал головой из стороны в сторону. — А это значить — терять уже ничего. — И вы так просто уйдете? — Разумеется. И тогда меня уже никак не будет связывать собственный чин. И ничто не помешает собрать тех, в ком я еще хоть как-то уверен, отыскать Куракина прежде, чем он начнет действовать, — Багратион посмотрел мне прямо в глаза. — И убить. Мне вдруг стало стыдно. По меньшей мере — за собственные слова. Багратион мог предложить невозможное, почти оскорбительное — но он, похоже, все-таки искренне желал мне добра. И поэтому просил выбрать ту участь, которой сам уже был безвозвратно лишен: бежать. Сохранить жизнь, пусть даже ценой богатства, репутации и самого княжеского титула. Но сам бежать не собирался. — Думаете, вы сможете? — тихо спросил я. — Шансы ничтожно малы. Скорее всего, меня просто убьют, — усмехнулся Багратион. — Но даже это куда лучше, чем через месяц быть повешенным за государственную измену по воле какого-нибудь Чрезвычайного совета или еще черт знает кого. — Думаете, для меня все иначе? — Я подался вперед. — Если придется — я пойду с вами. — Нет Саша. Не пойдешь, — отозвался Багратион. — Вряд ли мы еще увидимся. — Послушайте, ваша све…