Не дослушав его, Мариша пулей вылетела из магазина. И поступила совершенно правильно. Досада буквально душила ее, и Мариша опасалась, как бы она сама в отместку не придушила противного дядьку. – Нет, ну какой идиот! И как таким кретинам позволяют свободно разгуливать по улицам? Да еще и работу предоставляют! Таким дебилам место в доме для умственно отсталых. Пусть бы там компоновали свои дурацкие композиции! Из картонных коробочек и бумажных конвертов! В угаре гнева Мариша совсем забыла, что продавец не сам все это придумал, а лишь следовал указаниям хозяина. А вот интересно, кто надоумил хозяина на такую нелепость? Выскочив на улицу, Мариша немного успокоилась. Еще не все потеряно. В конце концов, похожий ковер можно найти и в других магазинах города. Надо просто знать, где искать. Так что остаток дня Мариша провела, бегая по магазинам и периодически набирая номер инструктора Игоря. Оба занятия оказались на редкость пустыми и привели к удручающе низкому КПД. Игорь трубку так и не взял. И подходящий ковер тоже не нашелся. Все были либо с цветными узорами, либо меньше размером. А Мариша, как ни старалась, так и не смогла придумать для своей мамы подходящей причины, какая бы смогла объяснить внезапно «севший» ковер. В итоге Мариша вернулась домой в самом жутком разочаровании. Первое, что ей бросилось в глаза, подозрительная активность Белки и Стрелки. Собаки так и метались перед ней, словно пытаясь загородить своими телами проход в комнаты. – Что вы еще натворили? – рассердилась на них Мариша. Войдя в комнату, она ахнула. Несчастная пальма снова лежала на ковре. Кашпо валялось тут же. Земли на этот раз из него высыпалось совсем мало, она была вся тщательно утрамбована возле корней. Но зато собаки весь день развлекали себя тем, что срывали и разжевывали зеленые листья, а затем то ли выплевывали зеленую массу, то ли их рвало ею. Теперь ковер помимо фиолетовых разводов украсился еще и зелеными пятнами, что, как это ни странно, придавало ему даже какую-то живость. – Ах вы собаки! – воскликнула Мариша, увидев сей натюрморт. – Ну, собаки вы и есть! Что тут еще скажешь? Или я вас не кормлю? Пошли гулять, обжоры! Выгуливая Белку со Стрелкой, Мариша встретилась с Людочкой – младшей дочерью Тамары Никитичны. Девочка гуляла с Шариком и с удовольствием согласилась поболтать с Маришей. – А почему ты гуляешь с Шариком? Взрослых дома нету? – Мама поругалась с Галочкой. И теперь они обе заперлись в своих комнатах. А мама еще и лежит с холодным полотенцем на лбу. Говорит, что Галка вгонит ее в могилу. – Почему? – удивилась Мариша. – Что случилось? – Мама никак не может забыть этих украденных у нее драгоценностей. Винит во всем Галю. Говорит, что если бы не ее Слава, то ничего бы не случилось. – А ты как думаешь? – Не знаю. Мне Слава нравился. Только сегодня мама с Галей начали ссориться не из-за Славы. – А из-за чего? – Маме пришло какое-то странное письмо. – Письмо? – Даже не письмо, а конверт с фотографией. – Что за фотография? – Ну, там была какая-то женщина. И мамины драгоценности. – Как? – ахнула Мариша, мигом забывая про все сегодняшние неудачи и промахи. – Как ты сказала? Где эта фотография? У мамы?! Я должна немедленно на нее взглянуть! И, оставив Людочку с собаками на улице, Мариша помчалась в квартиру Галки. Та открыла ей дверь бледная и с заплаканными глазами. – Хорошо, что зашла. Я уже собиралась тебе сама звонить. У нас новости. – Знаю, – едва переводя дыхание, выпалила Мариша. – Показывай фотографию! Галочка удивленно посмотрела на нее, а потом улыбнулась: – А-а-а… Понятно. Люда тебе все выболтала, да? – Да. Где фотография? – Она у мамы. Сейчас попытаюсь ее забрать. Но когда девушки вошли в комнату, то сразу же почувствовали запах дыма. – Мама, у тебя что-то горит? Ой, мама! Ты ее сожгла?! Мариша тоже увидела на столе тяжелую пепельницу из полированного оникса, в которой еще дымились обуглившиеся кусочки бумаги. – Мама! Ты сожгла фотографию? Зачем? – Не желаю, чтобы кто-то издевался надо мной! – Но мама… Это же была улика! Галочка почти плакала. – Если драгоценности на ком-то, то это может значить, что Славка невиновен! Тамара Никитична выглядела сконфуженной, но признавать свою ошибку не торопилась. – Ничего это не доказывает! Вор вовремя сбыл драгоценности. Или эту фотографию прислал его сообщник. Верней, сообщница. Все равно, для следователя этой фотографии будет недостаточно. Он не станет пересматривать дело только из-за нее. Ведь неизвестно, когда сделана фотография. – Теперь уже точно не будет, – подтвердила Галочка, и глаза ее сердито сверкнули. – Ты же сожгла улику! – Это никакая не улика. Просто кому-то захотелось поиздеваться надо мной! – Ну почему ты всегда думаешь только о себе! Тебе не пришло в голову, что по фотографии мы могли бы вычислить настоящего преступника? – Ты снова за свое! – Мама, неужели ты так ненавидишь Славку? – При чем тут ненависть? – Ты разрушила мою жизнь! – Какие твои годы! Найдешь себе другого парня. А нет, так твой Славка выйдет когда-нибудь на волю. Вот тогда и милуйся с ним, сколько тебе влезет! С уголовником! Ты – позор нашего рода! И горе для родной матери! Мариша поняла, что пора ей вмешаться, если только она не хочет, чтобы разгорелась очередная семейная ссора. Ох уж эти проблемы отцов и детей! Много ли взрослых дочерей могут похвастаться тем, что живут со своими матерями под одной крышей и при этом у них чудесные, теплые и доверительно-дружеские отношения? Уверена, ни одной! – Дамы, умоляю, тише! – громко воскликнула Мариша, перебив Тамару Никитичну на какой-то очередной злой фразе. – Позвольте узнать подробнее, что это была за фотография? К этому времени Мариша уже выковыряла из пепельницы обуглившиеся кусочки фотографии. Благодаря тому что она была напечатана на плотной фотобумаге, кое-какие фрагменты можно было еще разглядеть. – Вот тут нога в туфельке, – предположила Мариша, осторожно раскладывая кусочки на столе и направляя на них свет настольной лампы. – А вот тут рука. Ну да, женская рука. А что это? Кажется, кольцо? Тамара Никитична отвернулась к стене, демонстрируя тем самым полное нежелание что-либо рассматривать и обсуждать. А вот Галочка наклонилась к Марише и подтвердила: – Да, это кольцо. И не просто кольцо, а та самая печатка с резным агатом, которую украли у мамы. – Вот как? И другие драгоценности тоже были на фотографии? – Только медальон. Он лежал на раскрытой ладони этой женщины. Раскрытый и пустой! Но Марише этого было мало. И она продолжала расспрашивать. – А другие драгоценности? – Нет. Больше ничего. Ни одного, даже самого маленького, брильянтика! – А кто была эта женщина? Ты ее знаешь? – Лица не было видно. Собственно говоря, верхней половины тела вообще не было. Только руки. На одной агатовая печатка, в другой – раскрытый медальон. – То есть кто-то целенаправленно сфотографировал эти две вещи и прислал фотографию вам? – Да. Как ты думаешь, зачем этот человек это сделал? Но на этот вопрос дочери ответила Тамара Никитична. – Это прислал преступник! И он хотел еще раз унизить меня! Напомнить мне… О чем хотел напомнить ей укравший ее драгоценности человек, Тамара Никитична не договорила. Она снова отвернулась к стене. И Марише показалось, что женщина плачет. Так как делать у нее в комнате было больше нечего, девушки осторожно покинули комнату и перебрались к Галочке. Тут они смогли без помех обсудить случившееся. Уже с улицы вернулась Людочка, приведя вместе с Шариком также и Белку со Стрелкой. А Мариша с Галей все еще сидели в комнате и не могли понять, что значит это странное послание. – Знаешь, мне даже как-то не по себе. Если мама права и фотографию прислал преступник, то зачем он это сделал? Мариша тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Одно она знала точно: Тамаре Никитичне было что скрывать от своих родных. И с ней она тоже не была вполне откровенна.