– Первый твой – Глеб – был просто бабник! Вел себя так, словно выиграл тебя в лотерею и всем показывает свой шикарный выигрыш! Такой павлин! – смахнула слезы Надежда. Меланья рассмеялась в голос: – Как ты его точно! Павлин! Я бы до такого не додумалась... Красив был, паразит. Ухаживать умел умопомрачительно, а уже в дальнейшем до легкой тошноты. Мне восемнадцать лет было... Я думала, что все так хорошо из-за неземной любви... А это было из-за его огромного опыта по части женщин. Вот я и стала всего лишь еще одним брильянтом в его алмазном фонде. Сейчас бы я на удочку такому бабнику не попалась. Сейчас я стала циничной и злой. Я никогда не чувствовала себя с ним единственной женщиной. Стоило только отвернуться, а потом попытаться посмотреть в глаза «любимого», как приходилось еще постараться поймать его взгляд! Глеб уже смотрел на другую женщину... А я любила, дура, я страдала... Имела такую неосторожность... – Он был тебя недостоин, Мела, – плотно сжала губы Надежда. – Думаю, что он ни одну из своих многочисленных женщин так и не сделал счастливой. Паразитировал на знании женской психологии... – А второй мой Аполлон? Помнишь, Надя, Гену? – спросила Меланья. – Это впечатляло! – улыбнулась Надежда. – Когда я увидела это тело, более всего напоминавшее трехстворчатый шкаф, то почему-то решила, что «твердое плечо» должно выглядеть именно так, – вздохнула Меланья. – То есть буквально, в прямой смысле. Мастер спорта по тяжелой атлетике, он и должен бы жениться на тяжелой атлетике. – А сколько тебе тогда было? – задумалась Надежда. – Двадцать два года. – Ой, молодая! – Да не говори... Чего я все замуж ходила? Точно – дура! Сейчас девчонки заняты карьерой, живут в гражданском браке и не парятся... – Но это тоже неправильно, – робко отметила Надя. – Следуя своему жизненному опыту, могу отметить, что я в этом не столь уверена... Надо все делать с умом. Но вернемся к Гене... Отвлеклась я с ним от обид на Глеба. Чувствовала себя с ним единственной любимой женщиной. Секс был потрясающий, пока я не поняла, что мне с ним безумно скучно! Что, кроме постели, нас ничего и не объединяет. Я была как бы своеобразным тренажером, на котором он нарабатывал мышцы, которые не мог нагрузить в спортзале, где он все свободное время и пропадал. С ним было очень сложно общаться. Я зову в театр, в кино, он отвечает – скучно! Я в ресторан, а он – у меня определенная диета. Как я ненавидела под конец нашей семейной жизни все эти баночки и колбочки, порошки и пилюли, которые заполонили всю нашу кухню и ванную! Белковое питание для мышечной массы! Кто придумал? Зачем? Что, нельзя куриную грудку навернуть под брусничным соусом? А от нехватки человеческого общения я просто с ума сходила! – Ты была умной девушкой, запуталась в понимании, что такое сильное мужское плечо, то есть буквально поняла это выражение. Но мужская сила и надежность – это не только накачанные бицепсы, – согласилась тетя Надя. – Теперь-то я это понимаю, но хочу сказать, что в жизни достойной опоры не встречала... – Это редкость в наше время, – согласилась Надежда. – Ты говоришь с таким знанием дела, – усмехнулась Меланья. – Я что-то не видела рядом с тобой мужчины. – Ты знаешь, что смолоду у меня не сложилось, а потом уже поздно было. – Это никогда не поздно... Ты сама так решила, – парировала Меланья. – Речь не обо мне, а о шикарной молодой женщине, у которой все еще впереди... – Это «впереди» я реализовала в своем третьем браке с Виктором. Он был серьезным, даже замкнутым, интеллектуальным и, как казалось, надежным. – Он совсем не подходил тебе, вы были разные, как день и ночь, – не согласилась с ней Надежда. – А еще он считал, что место женщины на кухне, что она не имеет права на интеллектуальное развитие. А уж если женщина осмелилась просто дружески поболтать с другим мужчиной и не выглядела при этом «букой», то заслуживала хорошей порки. – Когда я в первый раз увидела у тебя синяки, чуть с ума не сошла! Ты к тому времени уже год была замужем, а ведь ничего не рассказывала. – Опять на глазах тети Нади навернулись слезы. – Об этом говорить совсем не хотелось... Один раз распустил руки, постоял на коленях, вымолил прощение, и понеслось... Удары становились все жестче и чаще, и уже не было после не только извинений, но и мало-мальских слов... Стыдно рассказывать... Я доверилась только Лизе... Она была категорична. «Бросай этого козла! Почему ты все это терпишь?! Почему ты позволяешь так себя унижать?» – А я вот что хочу сказать... Очень легко советовать со стороны. Миллионы женщин терпят домашнее насилие и ничего не предпринимают, не я одна! Я не говорю, что это хорошо! Ни в коем случае! Еще с детства всем внушали, что нехорошо поднимать руку на слабого. И нельзя думать, что все эти женщины – дуры... Нас могут понять только те, кто побывал в таком положении. Много причин, удерживающих таких, с позволения сказать, людей вместе. И квартирный вопрос, и дети, и пресловутое чувство под названием любовь. И, кстати, жалость к садистам, ведь, скорее всего, они люди ущербные, раз могут взять верх только таким способом. Всё очень сложно... Хотя бы элементарный страх перед простой физической силой. Да, да! Страх – один из сильнейших инстинктов самосохранения. Ведь больно, когда бьют... Тело запоминает, в следующий раз отключает голову! Я ни в коем случае не оправдываюсь. Когда женщину бьют, Надя, исчезает чувство собственного достоинства, начинаешь думать, что сама в чем-то виновата, замыкаешься, впадаешь в депрессию, не предпринимаешь никаких действий, словно любое движение может усугубить твое положение... – Бедная ты моя девочка... Такой нежный цветок попал в грубые руки морального урода. – Виктор – несчастный человек, съедаемый жуткими комплексами и ревностью. Мне повезло, у нас не было детей. Зато были свидетели его агрессии, направленной на меня. Чтобы не потерять репутацию в бизнесе и не нажить массу неприятностей, Виктор оставил мне неплохие отступные и квартиру. Так что, тетя Надя, я вышла из этой ситуации с парой переломов и неплохим приданым. Прекрати плакать, все быльем поросло, я цела и невредима. И уже давно не нежный цветочек, который легко сломать. – Ты красивая, умная женщина, и я тебя очень люблю. Больше всего я желаю тебе счастья, но боюсь, что ты его не встретишь. Слова Нади несказанно удивили Меланью: – Вот тебе на! Это еще почему? – Ты себя теперь считаешь циничной и жесткой и не видишь, что остаешься нежной и романтичной. Опять ты ничему не научилась! Это я виновата! Отца у тебя не было, мама умерла рано, а я оказалась плохим педагогом. Все заботилась о твоем образовании, а вот в людях разбираться не научила... Не дала достаточно любви, нежности и заботы. – Все ты мне дала, – обняла ее Меланья. – Не волнуйся, по крайней мере, замуж я больше не спешу. А найти нежного и романтичного мужчину в наше тяжелое время – нереальная задача... А любовники у меня есть, вот уж недостатка мужского внимания я никогда не чувствовала, – подмигнула Надежде Меланья. Душой она ничуть не покривила, с ее-то внешними данными мужское внимание было обеспечено всегда. В данный момент она встречалась с сорокалетним бизнесменом Юрием, который, естественно, был женат, и у него имелись дети. Меланью редкие встречи раз в неделю вполне устраивали. У нее было то, что нужно, – секс, а все проблемы, обиды и «бытовуху» Юрий нес в семью. Она просто запретила ему говорить о своей семье. Познакомились они на вечеринке в ночном клубе, и Юрий до сих пор пребывал от Меланьи в полном восторге. Хотя его мужское самолюбие очень задевало странное (с его точки зрения) отношение Меланьи к его персоне, единственной и неповторимой! Она ничего от него не хотела, кроме секса. Он был уверен, что рано или поздно она начнет «тянуть одеяло на себя», добиваться его, пытаться увести из семьи такого «ценного кадра», женить на себе. Этого хотели все его предыдущие любовницы, с которыми он быстро расставался, оставаясь весьма довольным собой. «Я же тебя, дура, предупреждал, что из семьи не уйду! Да, я понимаю, что очень хорош и как любовник, и как спонсор, и тебе хотелось бы побороться за свое счастье, но место занято, детка!» Хорошо еще, что он не добавлял при этом «Я человек порядочный! Изменяю жене направо и налево, но семью не брошу». А с Меланьей получилось все с точностью до наоборот. Она совершенно не боролась за него, ей было как-то все равно. Его же тянуло к этой женщине не только сексуально, но и просто по-человечески. Ему хотелось поговорить с ней по душам, а она затыкала ему рот поцелуем, оставляя только постель. Она не надоедала ему нежностями, телефонными звонками, сюсюканьем, никогда ничего не просила, не устраивала истерик. Юрий заволновался, у него появилось ощущение, что его просто используют. А ведь это всегда была исключительно его прерогатива! Он занервничал всерьез. Юрий стал игнорировать ее, отменять свидания, в надежде хоть как-то спровоцировать Меланью, добиться от нее истерик, к которым его приучили предыдущие любовницы. Но она не давала ему такого шанса, она вела себя так, словно ей было все равно. Юрий зверел от мысли, что ей действительно все равно! Женщина себя так вести не должна! – Ты издеваешься надо мной? Ощущение, что если не я – так другой? Так? – не выдерживал Юрий. – Так, – спокойно улыбалась Меланья. – Ну, так между нами все кончено?! – Как скажешь, – вяло отвечала Меланья. – Что же ты делаешь?! Ты же доводишь меня! – Он уже кричал. – Не волнуйся так... Что ты сам себя заводишь? – Я думал, что между нами чувство! А ты ведешь себя как резиновая кукла! – Раньше ты мне такого не говорил, – хмыкала Меланья. – И зачем ты хочешь превратить в скандал наши партнерские отношения? Почему я должна напоминать тебе, что ты женат?! – Вот оно! Вот ты и прокололась! Ты специально издеваешься надо мной, чтобы вынудить уйти из семьи и пользоваться мною единолично! – Боже упаси! – открещивалась Меланья, что еще сильнее выводило из себя Юрия. Они ругались, потом он просил у Меланьи прощения, и все возвращалось на круги своя. Мужики ему завидовали, друзья откровенно говорили: – Ты счастливый мужик, Юра! Рядом с тобой такая шикарная баба, которая к тому же ничего не требует взамен, а тебе все что-то не нравится! Меланья жила в небольшой, но очень уютной квартире, расположенной на двух этажах старого дома, в самом центре Москвы. На первом этаже располагались прихожая, кухня, гостиная и комната для гостей. А поднявшись по винтовой лестнице на второй этаж, можно было попасть в спальню, комнату Надежды и еще одну просторную гостиную, часть которой уже давно превратилась в зимний сад. Сюда-то через пару дней после последней встречи и памятного разговора и заехала Луиза, не забыв прихватить ноутбук, с которым, впрочем, никогда не расставалась. Меланья только что вышла из ванной, а потому встретила подругу, завернувшись в два полотенца, – одно красовалось на шикарном теле, другое – на голове. – Ты чего в такую рань? – Вот это любезный прием, ничего не скажешь! Даже попить не нальешь? – Да уж, конечно! Как будто тебя Надежда выпустит без кофе! Заходи! – Я зашла узнать... Ты еще не передумала ехать в отпуск? – Лиза скинула спортивные тапки и прямиком направилась на современную кухню Меланьи. – Нет, конечно... Я решила, что еду, уже начала заниматься этим вопросом, – засеменила за ней Меланья, – вот только не успела еще определиться... – Так вот! Я хотела с тобой поехать, но меня не отпускают с работы, там сейчас полная запарка. А я не хочу, чтобы ты ехала одна! – Лиза поставила свой компьютер на кухонный стол. Как всегда, на ней красовались рваные джинсы, причем складывалось впечатление, что так изначально задумано не было, просто девушка износила их до дыр и светлая футболка с аппликацией цыпленка не совсем нормального вида – он только что снес золотое яйцо. Луиза иногда напоминала Меланье такую же сумасшедшую курицу, погрузившуюся в компьютерный мир. Она и правда жила во всемирной Сети, то есть на работе писала сложные программы, а дома вела многочасовые разговоры с дочкой по скайпу. – Что значит – не хочешь? Сегодня же куплю «горящую» путевку и только ты меня и видела! – И оставишь подругу в тюрьме? – кинула на нее быстрый взгляд Лиза. – В какой тюрьме? – не поняла Меланья. – В той, в которую я попаду, потому что лягу поперек взлетной полосы, чтобы твой самолет не взлетел, – охотно пояснила подруга. – Ты серьезно? – Меланья сама же и ответила на свой вопрос: – А ведь и правда серьезно... Что ты за человек такой? Почему я не могу отдохнуть? – Ты себя в зеркале видела? С твоей-то модельной внешностью? Бюстом и губами? Да с тобой на улицу выйти страшно! Пять шагов пройти нельзя, чтобы мужики не пристали. А она одна куда-то ехать собралась! Да тебя сразу же украдут в проститутки или продадут какому-нибудь шейху в гарем! А я потом тут в России локти буду кусать, что отпустила тебя одну? Нет уж! Дудки! – Здравствуйте, девочки! – вошла на кухню тетя Надя. – Здравствуйте, – поздоровалась с ней Луиза. – Кофе? – Две чашки! – ответила Меланья. Надежда направилась к кофе-машине (или, как она ее называла, – адской машине).