– Плохая, негодная Анья обращалась бы куда нежнее с этой частью твоего тела, если б ты преследовал ее из других побуждений. – Женщина, говорю последний раз: я не желаю тебе зла, – проскрежетал он. – Меня принуждают. Она окинула взглядом свои ногти и зевнула: – Ты будешь драться или нет? Это становится скучным. Или погоди-ка. Ты всегда такой слабак? Возможно, ей не стоило дразнить его. Разожги костер – и обожжешься. Мгновение спустя Люсьен оказался рядом с ней и, пнув ее в лодыжку, опрокинул наземь. От удара спиной о землю у Аньи перехватило дыхание и закружилась голова. В следующий миг Люсьен навалился на нее сверху, пригвождая своим весом. Но у Аньи оставались свободными руки, и она тут же врезала ему кулаком по носу. Голова Люсьена откинулась назад, из сломанного хряща брызнула кровь. Но через секунду нос выровнялся, а кровотечение остановилось. Он глянул на нее сверху вниз. – Ради всего святого, дерись как девушка, – проговорил он, часто дыша и стараясь перехватить ее запястья. Наконец ему это удалось. Вот так запросто Люсьен ее обуздал. Айас удерживал ее схожим образом, но лишь мгновение. Она сумела быстро сбросить его. А Люсьена столкнуть не получалось, как бы сильно ни старалась. К тому же на этот раз ее переполняла не убийственная ярость, но возбуждение. – Ты делаешь мне больно, – солгала Анья. Люсьен совершил ошибку, отпустив ее запястья. Она снова ударила его, на сей раз в глаз. От этого кость треснула, а кожа вокруг распухла – Анья засмеялась; почернела – Анья засмеялась сильнее. Исцелилась – она надула губки. – Я не дам тебе снова телепортироваться, – процедил он, сверля ее взглядом. Исходящий от него аромат свежих роз туманил разум Аньи, приглашая расслабиться, оставаться на месте и прекратить сопротивление. Она обмякла под ним и облизала губы. В игру «соблазни меня» можно играть вдвоем. Но вовсе не потому, что это весело, заверила она себя. – А я и не собираюсь. У меня на уме только одно – как бы обхватить тебя ногами за талию. Его зрачки расширились, и он зарычал. – Немедленно прекрати. Приказываю тебе. – Прекратить что? – невинным тоном поинтересовалась Анья. – Прекрати говорить подобные вещи. И прекрати так на меня смотреть. – Так, будто хочу съесть тебя на ужин? Он кратко кивнул. – Не могу, – ответила она, растягивая губы в усмешке. – Нет, можешь. И прекратишь. – Я подчинюсь, только когда ты перестанешь быть таким лакомым кусочком. От этого знойного обещания мозг ее заработал с удвоенной силой. «Ты боец, Анархия. Ты билась с бессмертными посильнее Смерти. Бросай эти игры». Освобождаясь от эротического притяжения Люсьена, она воззвала к инстинктам, которые сохранили ей жизнь в самые мрачные дни ее существования, и телепортировалась ему за спину. Лишившись поддержки ее тела, он уткнулся лицом в песок. «Так и должно быть». Когда он, отплевываясь, поднялся, Анья дала ему хорошего пинка под зад, быстро вернув в лежачее положение. Затем запрыгнула на него, оседлав бедрами, и схватила за челюсть, готовясь свернуть шею. Но Люсьен тоже телепортировался, перенесшись к пальме, росшей в нескольких футах поодаль. Потеряв равновесие, Анья плюхнулась коленями в грязь. Люсьен не сделал попытки приблизиться, и она, тяжело отдуваясь, поднялась и стала стряхивать с ног песок. Легкий ветерок был напоен дразнящим, безмятежным ароматом кокосов и соленой воды. Роз. «Я едва не убила его», – потрясенно подумала она. – Из этой игры ни один из нас не выйдет победителем, – заметил он. Она задиристо ухмыльнулась: – Кого ты пытаешься обмануть? Я определенно выигрываю. Он ударил кулаком по дереву, и несколько красных плодов упали на землю. – Должен быть другой способ. Определенно можно как-то обойтись без твоей смерти. От его горячности у Аньи зазвенело в ушах, а его неожиданное желание попытаться спасти ее отозвалось в ней тупой болью. Она вздохнула. Этот мужчина способен за считаные секунды перебрасывать ее из одного эмоционального состояния в другое. – Если подумываешь подать прошение Кроносу, говорю сразу: не стоит. Он не передумает, а тебя накажет за намерение. Люсьен широко раскинул руки – истинная картина раздраженной мужественности. – Почему он сам не может тебя убить? – Вот его об этом и спроси. – Она пожала плечами, будто не знает ответа. – Анья, – предупредительным тоном произнес Люсьен. – Скажи мне. – Нет. – Анья! – Нет! Она могла бы телепортироваться к своим ножам, но не сделала этого. Или к Люсьену – но и этого тоже не сделала. Она просто выжидала, гадая, что он дальше скажет или сделает. Он вздохнул, точно подражая ей, и опустил руки. – Что же нам со всем этим делать? – Займемся сексом? – дерзко предложила Анья, намереваясь тем самым подразнить, подшутить над ним, ненавидя себя за то, что кинулась бы к нему, если б только он немного поощрил ее. «Какая же я жалкая». Люсьен побелел, словно она ударила его. Раздражаясь, Анья провела языком по зубам. Неужто мысль о том, чтобы снова ее поцеловать, так ему отвратительна? – За что ты ненавидишь меня? – не сдержавшись, выпалила она. Проклятье. Она говорит пристыженно, как женщина, не заслуживающая любви. «Прости, мама». Дисномии стоило получше учить свою дочку. – Я тебя вовсе не ненавижу, – мягко признался Люсьен. – Что, правда? А выглядишь так, будто тебя тошнит от мысли опять притронуться ко мне. Люсьен криво усмехнулся в ответ, но тут же снова посерьезнел. Анья едва благоговейно не опустилась на песок. Наконец-то он улыбнулся. Ей бы следовало догадаться, что это будет чувственно, и мощно, и грешно. Наркотически. Ей тут же захотелось еще. Его улыбка не уступала солнцу по лучезарности. – Тем не менее у меня эрекция, – лукаво сообщил он. Ладно. Кто этот мужчина такой? Сначала улыбается, а теперь еще и дразнит ее. Кровь у нее в жилах вскипела, соски затвердели снова. – Мужчине не обязательно должна нравиться женщина, которую он хочет. – Люсьен открыл было рот, чтобы ответить, но Анья его опередила: – Просто молчи, ладно? Я не желаю слышать твоего ответа. – Она знала, что он разрушит охвативший ее счастливый настрой. – Стой, где стоишь, и будь паинькой, пока я думаю. – Ты намеренно стараешься спровоцировать меня, не так ли? Верно. Как бы это ни было глупо с ее стороны. Ему приказали нанести ей смертельный удар, и каждый раз, подстрекая его, она, вероятно, немного облегчала ему задачу. Но сдержаться все равно не могла. Эта улыбка… – Что – ответа нет? – Такого, которым бы хотела поделиться, нет. Почему, даже просто стоя у пальмы, Люсьен выглядит таким сексуальным? Солнце ласкает его своими лучами, как любовница, образуя ангельский нимб вокруг темноволосой головы. Да, ангельский. В этот момент он казался Анье падшим ангелом, учащающим ее пульс и заставляющим трепетать внутренности. Почему они не могли быть просто мужчиной и женщиной? Почему он не хочет ее так, как она его? Почему ее одержимость им не пропадает теперь, когда он вот-вот лишит ее жизни? – Ты все усложняешь. – Может, все же нарушишь правила, а? Ради меня? – спросила она, взмахивая ресницами. – Неужели не окажешь мне эту малюсенькую-прималюсенькую услугу? Ты же у меня в долгу. – Нет, не могу, – ответил он без секундного колебания, выводя ее из себя еще сильнее. Мог бы хоть ненадолго задуматься. Мерзавец. Она нахмурилась. – Даю тебе еще один шанс согласиться. Тогда мы будем квиты и сможем начать с чистого листа. – Прости, но я снова должен отказать тебе. Отлично. Значит, остается только один способ положить конец этому помешательству.