Все еще. Не. Достаточно. — А если бы я захотела сражаться на твоей стороне? — Мы бы… договорились. Значит, он попытался бы уговорить её остаться дома. Старая Джиллиан была бы в восторге. Новую Джиллиан чуть не стошнило. — Объясни, почему ты хочешь именно меня, — попросила она. — Почему ты пришел сюда ради меня? Почему помогаешь Пьюку, пытаясь избавить меня от связи? Я смутно припоминаю, как кто-то из Повелителей говорил, что ты ждешь моего восемнадцатилетия, чтобы заявить свои права. Ещё ярче я помню, как ты заверял меня, что никогда не влюбишься и не женишься. Он потянул за кончик самой толстой её косички, игривое движение, которое противоречило растущему напряжению на его лице. — С самого начала я знал, что с тобой что-то не так. Я боролся с этим. Говорил себе, что ничего не буду с тобой делать, сколько бы тебе ни было лет. Но в глубине души понимал, что в тот момент, когда ты будешь готова, я наброшусь на тебя. Потом Пьюк забрал тебя, и я почувствовал, что потерял… — Что? Любимую игрушку? — Всё. Единственное слово ударило её, словно молотом в грудь. Её ребра, казалось, треснули, кислота вытекла наружу. Мгновение она молчала. Она не могла говорить. Она надеялась, что его напряженность уменьшится, и он пошутит. Но он не стал. Если он действительно желал её, если считал Джиллиан своей суженой, то почему не избегал других женщин и не ждал её? «Он должен был её ждать». — Уильям… — Нет. Ничего не говори. Пока связь не разорвана. Был ли он прав? Неужели её желание заполучить Пьюка действительно угаснет? Если да, то захочет ли она, чтобы Уильям оказался в её постели? Сейчас она не могла себе представить, что захочет кого-то, кроме мужа. Мускул дёрнулся под его глазом раз, другой. — Если ты чувствуешь, что должна быть с ним, вперед. Перебесись. Выкинь его из головы. — Посмотрев в небо, он сказал более спокойным тоном. — Я заслужил это, правда. — Я делаю это не для того, чтобы наказать тебя, — сказала она и нахмурилась. Она не обязана давать ему объяснения или оправдания. — Я перебешусь, и не, потому что ты мне разрешил. Если бы обстоятельства изменились, Пьюк не сказал бы ей, выкинуть другого мужчину из головы. Нет, он сдержал бы свое обещание и убил бы любого, с кем она хотя бы подумала бы о свидании. Потому что хотел, чтобы её страсть принадлежала только ему. Ясно же! «Прикоснись ко мне ещё раз, и я прижму тебя к песку и возьму прямо здесь». Порочная дрожь, непреодолимый жар. «Возьми себя в руки!» — Просто… прими сегодня холодный душ, — сказала она. — Потом поцелуйся и помирись с Пьюком, ладно? — О боже, опять этот образ! Вот это да. — И убедись, что я буду свидетелем. — Она сложила руки в мольбе. — Пожалуйста, пожалуйста, тысячу раз, пожалуйста. Он цыкнул, его напряженность немного уменьшилась. — Холодный душ — это миф. Ни один мужчина никогда не использует это. Мы более склонны принимать горячий душ и тренировать бицепс с повторяющимися движениями вверх и вниз. Если мы не сможем найти подходящую замену той, кто оставил нас возбужденными. — Тогда сделай это, — сказала она и взмахнула рукой. — Что именно? Душ или замена? — Что угодно. И то, и другое. — Сурово, женщина. Сурово. — Он прижал руку к груди, прямо над сердцем. — Однажды ты захочешь, чтобы я принадлежала тебе навеки. Это её развеселило. — Прости, Уильям, но… — Нет, не говори ничего такого, о чём потом пожалеешь. Когда её затылок начало покалывать от странного ощущения, возможно, предвкушения, она оглядела толпу… и пришла в восторг. В конце концов, Пьюк не ушёл с вечеринки. А если и уходил, то вернулся. Он стоял с краю, окутанный тенями. Наблюдал ли он за ней? С трепещущим сердцем она встала, прежде чем поняла, что сделала движение. — Оставайся здесь и веселись, Лиам. Я, может быть, не вернусь. — Я буду считать секунды, а может, и не буду. — Уильям послал ей воздушный поцелуй, прежде чем свирепо взглянул на Пьюка. Он тоже его заметил? Джиллиан поспешила к нему. Не успела она подойти к Пьюку, как он развернулся на каблуках и зашагал прочь. На этот раз она последовала за ним. Розалин преградила ей путь и остановила. — Твой друг. Тот, с голубыми глазами. Ты не говорила мне, что он самый красивый мужчина на свете. Он одинок? — Очень. — Джиллиан огляделась. Никаких признаков Пьюка. Чёрт возьми! Генерал помахала на раскрасневшиеся щёки. — Не возражаешь, если я сделаю шаг ему навстречу? — Ни капельки. — Если уж на то пошло, то Розалин окажет ей услугу, отвлекая Уильяма. Джоанна подошла и обняла Розалин за плечи. — Ты спрашивала о голубоглазом дьяволе? — Одинок, — ответила женщина с широкой улыбкой. — Дай пять. — Женщины ударили по рукам. — А как насчет рогатого? — Джоанна пошевелила бровями. — Ты покончила с ним, верно? Джиллиан застыла, счастливая в один миг и готовая убить в другой. — Он всё ещё женат. На мне. Обе женщины побледнели и подняли руки вверх ладонями наружу, затем попятились. — Стой, стой, — сказала Розалин. — Нет причин для приступа ярости. — Я не собираюсь прикасаться к нему, честное слово, — сказала Джоанна. Глубокий вдох, выдох. — Простите, — пробормотала Джиллиан. — Послушайте, мне пора. — Она пробежала мимо своих друзей, и искала, искала… если она не сможет найти Пьюка естественным путем, ей придется использовать магию. Для предстоящего путешествия ей лучше бы подкопить магию. Стой! Там. Странные отпечатки, следы неравномерно распределены, как будто у копытообразного стёрт центр подошвы. Бинго! Она последовала за ним… в свой дом. От возбуждения у неё подкашивались ноги, она прикрыла и заперла дверь. Пьюк сидел в гостиной спиной к ней, рассматривая оружие, развешанное по стенам. Понимает ли он, что она взяла их как трофеи, или сомневается в ней, как Уильям? — Где Арахис? — спросила она. — В сарае, отдыхает. Внезапная мысль поразила её. Как Пьюк нашел её дом? Она не показывала ему, и никто из солдат не поделился бы местоположением здания без разрешения. «Выследил меня, как я выследила его, его желания слишком сильны, чтобы их отрицать?» Мурашки побежали вниз по её позвоночнику, она спросила: — Почему ты здесь? — Мы женаты. Полагаю, я уже проинформировал тебя о наших общих активах. Все твоё принадлежит мне, и я хотел увидеть мой новый дом изнутри. Его тон был таким же бесстрастным, как всегда, но когда он повернулся к ней лицом, его глаза горели. Что еще? — Ты всё ещё твёрд. — Слова вырвались из её рта, их было не остановить, как товарный поезд на всей скорости. Он гордо вздёрнул подбородок.