— Ха! — Джиллиан похлопала его по щеке. — Мечтай, красавчик. Око за око. Ты планируешь убить моих любовников. Будет справедливо, если я убью твоих, медленно. Итак, — подсказала она, — тебя всё ещё привлекает Винтер или нет? Не тянись за её прикосновениями. — Ты хочешь убить свою подругу? Её глаза сузились. — Отвечай. — Я… нет — Он смотрел на её лицо… вот. Проблеск облегчения. Она ревновала. «Моя женщина хочет меня, как и должна». Он заговорил немного охрипшим голосом. — Мы обсудим позже твою ревность. А пока, давай тебя подлатаем. Её глаза сузились ещё сильнее. — Ты слышал Винтер, — сказала она. — Она вернётся со всем необходимым. Кроме того, я бессмертна. Не ревнивая бессмертная. Я исцелюсь. — Не все бессмертные исцеляются от всех ран. — Цвет на её щеках начал тускнеть, капельки пота появились на лбу и над верхней губой. — С кем вы сражались? — С Уолшами. Если тебе нужны имена, ничем не могу тебе помочь. Я не останавливаюсь, чтобы представиться парням, умирающим от моего меча. — Теперь, когда я вернулся, могу сражаться на твоей стороне. Она фыркнула. — Нет необходимости. Я сама могу за себя постоять. — Я сильный. — Ему нравилась идея защищать и оберегать её. Она закатила глаза. — Как и я. — Ты не сильнее меня. А прямо сейчас ты не сильнее ветерка. Джиллиан пожала плечами. — Я всё ещё могу сбить тебя с ног. — Можешь? — спросил он грубым тоном. Его рост и ширина давали ему несправедливое преимущество и лишь подчёркивали её женскую хрупкость. — Могу. И к твоему сведению, здоровяк, ты не можешь запугать меня. Больше нет. К моему сведению? — Не могу? — Нет, но уверена, что я смогу запугать тебя, — сказала она. На этот раз она шагнула к нему и обвила руками его шею. Её пристальный взгляд призывал его оставаться на месте, когда она медленно, томно приподнялась на цыпочки, приближая свои губы к его губам… Она собиралась его поцеловать? Здесь, при свидетелях? «Хочу этого — получу. Она будет его. Я предъявлю свои права». Опасность! Похоть уже грозила овладеть им и погубить… всё. Пьюк отступил. Она усмехнулась, поддразнивая его, и сказала: — Ты проиграл. «Великолепная женщина». Она уже разгадала его слабости, не так ли? — Почему ты вообще выступаешь против развода? — спросила она. — Ты с самого начала собирался меня отпустить. Зачем откладывать неизбежное? И где ножницы? — Ножницы в безопасном месте, — сказал он. — И ты получишь развод только после того, как Уильям свергнет моего брата. Не раньше. — Ну, хорошо. Только это должно произойти, прежде чем я смогу от тебя избавиться? Ладно. Давай найдём Уильяма и свергнем твоего брата. «Ты никогда от меня не избавишься». «Хватит!» Он попытался укрепить свою решимость. Никто не обладал более сильной волей, чем он; Пьюк может сделать это и сделает… — Привет, ребята. — Как и было обещано, Винтер вернулась с мешком медикаментов. — Мы прямо сейчас займёмся изготовлением ребёночка после сегодняшнего воссоединения, или у вас найдётся минутка поиграть в доктора Любовь и нулевого пациента? Щёки Джиллиан вспыхнули. — Материалы, — сказал он. Через силу. Винтер передала ему сумку. — Не думай, что я делаю это по доброте душевной. Если моя девочка умрёт от инфекции, мне придётся скорбеть. Я не умею скорбеть, а никому не понравится делать то, в чём он полный профан. Она удалилась во второй раз, и Джиллиан выхватила сумку из рук Пьюка. Какая-то женщина поспешила поставить деревянный стул на песок. Джиллиан пробормотала слова благодарности, села и разрезала повязку. В тот момент, когда он увидел её рану — зияющую плоть, разорванные мышцы, треснувшую кость — казалось, колючая проволока обвила его сердце и сжала. Джиллиан поморщилась, промывая рану. Затем потрясающе твёрдой рукой начала иглой с ниткой скреплять обе стороны раны. — У меня есть идея, — сказала она так спокойно, словно работала в саду. — Как насчёт того, чтобы воспользоваться ножницами в качестве жеста доброй воли? Я помогу тебе убить Сина, не будучи связанной с тобой. Беспроигрышно для нас обоих. «Всё ещё не может дождаться, когда избавится от меня». — Как насчёт… нет. Она хмуро посмотрела на него, но оставила эту тему. Обернув рану чистым бинтом, она встала. — В одном ты оказался прав. Я пришлось много шить в твоё отсутствие. Кто эта женщина? И почему он снова дрожит от желания? — Крошка? — голос Уильяма прозвучал громко и отчётливо, в нем явно слышалось изумление. — Уильям! Ты нашёл нас. — Джиллиан волшебно рассмеялась, и Пьюк заскрежетал зубами, когда она бросилась в объятия другого мужчины. Ещё один смешок вырвался у неё, когда Уильям её закружил. Внутри Пьюка проснулись собственнические инстинкты. «Вырвать её из лап ублюдка. Убить его голыми руками. Заявить права на свою женщину. Сейчас». И подпитать тщеславие Уильяма? Никогда! В этом Пьюк был слишком горд. Безразличие рычал и ревел, ударяясь о его череп, он не сопротивлялся. Пьюк задался вопросом. По этой причине Оракулы предложили ему временную связь с Джиллиан? Чтобы помешать демону, и позволить Пьюку чувствовать, оставаясь сильным? Он вспомнил, как сильно когда-то хотел испытать свои эмоции, не страдая от последствий. Теперь он мог, и всё же… «Ненавижу свои эмоции!» — Я не могу поверить, что ты действительно здесь, — сказала Джиллиан, слёзы радости покатились по её щекам. Где же были её слёзы радости из-за Пьюка? — Как будто я мог оставаться в стороне. Дай-ка посмотреть на тебя. — Уильям поставил её на ноги и обхватил дрожащими руками лицо. — Ты изменилась. Я не ожидал, что мне это понравится. Но бессмертие тебе идёт. — А ты… — она обняла его раз, другой, третий, как будто не могла остановиться. — Ты безупречен, как я и помню. — Я так по тебе скучал. — Уильям снова её закружил. — Ты скучал? Действительно? Ведь, когда я связалась с Пьюком, ты умыл руки. — Она нахмурила брови, которые были чуть темнее её волос. — Кстати, почему ты согласился помочь Пьюку? Уильям поставил её на ноги. — Только не Пьюку. Тебе. И я наговорил ерунды, когда узнал о твоей связи. Злился на себя, а не на тебя. Я должен был тебя спасти. Я. Я должен был собраться с силами, но не сделал этого. Вместо этого взбесился, обвиняя всех остальных. Правда в том, что мой выбор привёл нас к тому судьбоносному дню, а не твой, и я хочу загладить свою вину перед тобой. Я всё исправлю. Она слушала, восхищённо и обожающе. Пьюк враждебно ощетинился. — Как там Повелители и их жёны? — спросила она Уильяма.