Да. Сейчас. Больше никакого ожидания. Она принадлежала ему. Необходимость её заклеймить взяла верх. Он должен отметить её изнутри. Кейн надел презерватив и вернулся на место, располагаясь между её разведённых в нетерпении бедер. Единственной силой удерживавшей его от немедленного проникновения. – Сначала всегда больно. Я ничего не могу с этим сделать, но я постараюсь. Я обещаю, сделать это мягче. Я не буду двигаться пока ты не будешь готова, ладно? – Больно. Сделай. Что-нибудь. Кейн ворвался в неё, рыча, и его контроль окончательно разрушился, сила объединения окончательно его поглотила. Динь вскрикнула, и в звуке смешалось удовольствие и боль. Моя. Она вся моя сейчас. Предъявить права. Обладать. Кейн остановился, как и обещал. Пот лился с него. Сердце колотилось внутри от сильнейшего напряжения, которому он сопротивлялся изо всех сил. В любую секунду он может сдаться. – Хочешь, чтобы я… вышел? – он задыхался. Пожалуйста, не проси меня об этом. – Нет. Продолжай! Наконец-то делаешь… что мне… нужно. Он почти засмеялся. Почти. Кейн заскользил назад, и она вцепилась в него, пытаясь удержать внутри. Тогда он резко вошел, отдаваясь ей больше, отдаваясь сильнее, все надежды на восстановление контроля испарились. Он абсолютно ее погубил. Его потребность в ней слишком велика, и Динь нравилось это, она цеплялась за него, прося больше, и больше, и больше. – Это замечательно ощущать тебя так, – простонал он. Он сказал ей, как сильно хотел ее, нуждался в ней, и должен обладать ею, и она отвечала мягким мурлыканьем. – Не думаю, что когда-нибудь получу достаточно. – Кейн. – Динь, моя Динь. Их, уже и без того бешеный ритм, ускорился, и, когда она издала еще один крик, на этот раз пронзительный и надломленный, свидетельствующий о ее оргазме, удовольствие полностью поглотило Кейна. Он зарычал от совершенного удовольствия. Когда последняя волна оргазма стихла, он рухнул на Динь. Опустошенный. Насытившийся. Благоговение. Задыхаясь, она сказала: – Это было… это было… – Потрясающе и замечательно. – Кейн перекатился на бок, освобождая ее от своего веса. – Как и ты. Она поцеловала его пульс на шее. – Неудивительно, что ты делал это так много раз, до встречи со мной. Без порицания. Пока еще не осуждая. Была ли еще где-нибудь такая женщина как она? – Милая, то было ничем по сравнению с этим. Она прижалась к нему как маленький котенок, потираясь щекой о его грудь. – Муж? О, ему нравится как это звучит. – Да. Жена. – Давай повторим. *** Когда наступило утром, Жозефина снова прижалась к теплому телу Кейна. Она не спала, была слишком занята восхищением. Мужчина, который из всех женщин выбрал её. Мужчина, который не выносил прикосновения от других, тосковал по её. Сейчас он держался за нее, будто не мог отпустить. Как будто она для него что-то значила. Какой замечательной жизнью она вдруг зажила. Этот замечательный мужчина, теперь рядом с ней. Он испытал худшее, что возможно в жизни, все еще испытывая боль внутри, навсегда оставаясь со шрамами, но он повернулся к ней. Он обрёл покой с ней, и она будет дорожить им всю свою жизнь. Странная вибрация щекотала кожу её щеки, и Жозефина нахмурилась. – Что происходит… – Это от моего кольца, – ответил Кейн сонным голосом. – Оно не дает мне покоя всю ночь, сжимая мою руку, создавая что-то вроде тепла. – Не совсем нормальное поведения для кольца. – Я знаю. Судя по всему, Уильям что-то вроде коллекционера, и он готов был обменять его на пачку Скиттелс. Не спрашивай меня, где он нашел это. Я не знаю. – Хм, Скиттелс, – тоскливо простонала она. Он фыркнул. – Ты обменяла бы свою судьба на конфеты, не так ли? Не бери в голову. Не говори мне. Мне нужен только Супер клей, чтобы приклеить его к твоему пальцу. Она держала кольцо на свету, бриллианты которого величественно сверкали. – Даже при том, что он гигантского размера, я не сниму его. – Он был символом их обязательств друг перед другом. Он поцеловал ее в висок, нежно и сладко, почти по-мальчишески. – Ты голодна, жена? Жена. Что за прекрасное слово? – Я умираю от голода на самом деле. Муж. – О, да. Вот оно. Она не устанет повторять это. – Я тоже, – сказал он низким голосом, – но я сомневаюсь, что мы говорим об одном и том же. – Эмм, мы говорим о сексе? Кейн издал лающий смешок. – Да, но твое тело нуждается в исцелении, прежде чем можно будет насытить эти особенные аппетиты. В четвертый раз. – Он прижал свою жену теснее и перевернулся, потом поднялся с кровати. – Прикрой эти опасно-соблазнительные изгибы, женщина, и я поведу тебя в ближайшую закусочную. – Да, сэр. – Длинные пряди волос упали на её плечи, когда Жозефина села. Тело все еще болело, а сердце… ну, ее сердце пыталось успокоится. В будущем, которое она представляла себе, девушка никогда не видела его таким. Мышцы напрягались пока Кейн собирал свое оружие, нижнее белье, брюки и рубашку. Его волосы были всклоченными, а взгляд тяжелым и сексуальным. Голый и босой, он направился в ванную принять душ и оставил дверь открытой. Когда Кейн вышел в облаке пара, одетый в ту одежду, которую собрал, он направил палец на нее. – Твоя очередь. Напряженность, которая ощущалась в нем все эти недели, полностью исчезла. Улыбаясь, Жозефина прошла мимо него… обнаженная.