– Безусловно. – До этого момента, Жозефина не представляла, насколько ее измучила жажда. Все остальное было забыто. Кейн поместил соломинку между ее губ, и она начала жадно пить, потягивая через соломинку, холодная жидкость успокаивала ее горло. Кейн смотрел на ее рот… ее горло. Когда чашка опустела, девушка откинулась назад и облизала губы. За этим он тоже наблюдал. – Еще? – спросил Кейн и его глаза потемнели. – Да, пожалуйста. – Но Жозефина не была уверена чего хочет… больше воды, или больше Кейна. Кейн взял кувшин и налил в чашку больше божественной жидкости. В мгновение, когда соломинка вернулась к губам девушки, низ чашки раскололся. Холодная вода вылилась на Жозефину, и она ахнула. – Мне так жаль, – пробормотал Кейн и подскочил в попытке как-то помочь. Он начал вытирать ее, выругался, потом протянул тряпку девушке. Когда Жозефина закончила, он нерешительно предложил ей еще одну чашку. – Не беспокойся об этом, – сказала она. – Наверное, мне нужна ванная. Губы Кейна изогнулись с тонким намеком на веселье. – Я уверен, что ты осталась чистой. Щеки покраснели и Динь допила воду. Наконец-то, к ней начали возвращаться силы, пробегая по венам и возвращая к жизни внутренности. – Почему ты думаешь, что Мойры лгут? – спросил Кейн. – Ну, для начала, у людей есть свободная воля. Судьба не решает, в каком направлении они пойдут, в конечном счете. Его пальцы вернулись к волосам Жозефины, словно притянуты невидимой нитью. – Уильям сказал нечто похожее. – Уильям очень умен. Кейн закатил глаза. – Продолжай. – Судьба говорит обо всем, что должно быть. Но, я не могу поверить, что моей матери предназначалось вынести столько трудностей. Не могу поверить, что мне суждено стать рабыней. – Объясни. Одно требовательное слово никогда не было таким… сексуальным. Задрожав, она продолжила: – Отец решил, что хочет мою мать, и взял ее. Она решила остаться здесь. Родилась я, и было сказано, что у меня есть предназначение, и мне решать верить в него или отвергнуть. Он уставился на нее, молчаливо… размышляя? – Что на счет браков? Ты веришь, что кто-то предназначен для другого? – О-о, да, но не каждый следует этой судьбе. – Жозефина надеялась, что он понял, о чем она говорила… Кейн должен быть осторожен с Синдой и Белой. – Следовательно, свободный выбор может указать путь. – Итак, ты говоришь, что выбор и судьба формируют курс наших жизней? – Думаю, да. Просто легче обвинить судьбу во всех ошибках. Кейн нежно провел пальцем по изгибу ее челюсти, кожу начало покалывать. – Тебя ранил выбор других людей. Уловив интимность момента, Жозефина потянулась к прикосновению. – Значит, да. – Да. – Последовала пауза, словно он боролся со следующими словами. – Мойры сказали, что мне предназначено начать апокалипсис. Кроме свадьбы с Белой? И он им поверил? Заклинание разбилось. – Эти шлюхи не всесильны, Кейн. – Шлюхи? – Он усмехнулся. Как заставить его понять? – Просто они благоденствуют хаосу, помещая свои идеи в наши головы. Мы думаем об этом, оно завладевает нами, и, в конечном счете, мы действуем так, как было сказано, и вызываем то, что они предрекли. – Словно сам накликаешь беду. – Кейн выгнул бровь. – Ты знаешь такое, и хочешь сказать, что никогда не говорила с ними? Прикоснись ко мне снова. Обними своими руками. Скажи, что не хочешь Белую. – Ну, я никогда не говорила, что они не разговаривали со мной. Кейн застыл. – Значит, на самом деле, ты встречалась с ними? – Да. – И та встреча привела Жозефину в ярость. Много лет назад, три ведьмы предсказали Жозефине, что ей предначертано стать причиной смерти матери. Динь только и успела что пару раз вздохнуть, а потом они выставили ее, но с того момента, она начала страшиться причинить какой-то вред своей любимой матери, и переосмысливать каждое слово и действие. Жозефина перестала, есть, перестала спать. Она прекратила навещать свою маму, из-за боязни причинить ей вред. Через какое-то время, страх стал заразным. Ее мать начала беспокоиться о здоровье Жозефины, и оплакивать её потерю. Глорика потеряла в весе, энергию и жизнеспособность… а скоро и покровительство короля. Ее изгнали из его спальни, обратно к прислуге. К бедной женщине стали относиться еще пренебрежительней, чем раньше. Женщины избегали ее, а некоторые мужчины тайно донимали. Королева получала огромное удовольствие, оскорбляя ее на каждом углу. В конце концов, Глорика наложила на себя руки. И все из-за того, что Жозефина отдалилась от нее. Таким образом, да. Жозефина помогла уничтожить ее. Если бы она так не беспокоилась, то ничего плохого ни с кем из них не случилось бы. Ее мать была бы все еще жива. – Лучшее решение, которое ты когда-нибудь принимал – забыть о том, что Мойры наговорили тебе, – сказала она Кейн тряхнул головой, и темные локоны упали на его лоб. – Я хранитель демона Бедствий. Как мне не стать причиной апокалипсиса? Жозефина услышала страх и муку в его голосе. – Подумай об этом. Ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы не вызвать апокалипсис, не так ли? И все же, все, что ты сделаешь, только усугубит проблему. – Значит, мне не стоит ничего делать? – Нет. Ты должен жить. По-настоящему жить. Перестань глазеть поверх моего плеча в ожидании бедствия. Перестань планировать свой следующий шаг, обосновываясь на действиях демона. Кейн сердито выдохнул. – Я не уверен, умна ли ты, как я думал раньше, или самая глупая женщина на планете. – Глупая? Глупая! – Ну, ты определенно не самый ласковый мужчина. – Никогда такого не утверждал. – Потому что, никто бы тебе не поверил! – Она же не вопила на него? Кейн массировал затылок Динь и казалось не заметил ее вспышки. – Мойры сказали мне кое-что еще. Они говорили, что мне предначертано, женится на хранительнице Безответственности… или Белой, девушке, которую ты встретила в баре.