Прошло несколько дней с тех пор, как она исчезла, оставив все артефакты, но он не мог перестать думать о том, что здесь произошло. Она смотрела на Мэддокса. Она протянула руку. Потом, исчезла, не оставив никаких следов. Где она? Что произошло? Остальные воины приходили и уходили, осматривали комнату и отправлялись на поиски того кто знает, как спасти женщину, которую Торин любил всем сердцем. Не как любовник, хотя однажды они попытались пойти этим путем, а как лучшую подругу. Если он хотел бы умереть за своих друзей, то он убил бы за лучшую подругу. И все же Торин торчал здесь. Он ничего не мог сделать, лишь только ждать. Он уже перекопал интернет, но так и не нашёл нужной информации. Или, всё-таки пока не нашел? Он не мог покинуть крепость из-за риска прикоснуться к кому-либо. Если к его коже случайно прикоснется кожей другой бессмертный, то этот бессмертный станет переносчиком проклятия Торина, заражая болезнью, любого до кого дотронется. Если же Торин соприкоснется с кожей человека, то смертный заболеет и умрет… но не раньше, чем передаст заболевание другим. Разразится чума. Снова. Да. Однажды, он возжелал женщину, которую не должен был иметь. Он спас ее из рук своих врагов…, которые заметили интерес Торина к ней. Потом, он снял перчатку и дотронулся до нее, отчаянно желая прикосновения. Кожа к коже. Тепло к теплу. Он думал, что девушка станет исключением и что его тоска по ней каким-то образом преодолеет препятствие. Она закрыла глаза, изогнула губы в слабой улыбке, и удовольствие затопило Торина. Но потом она заболела. А следом заболели ее семья и друзья. Потом, все они умерли… вместе с тысячами других. Теперь, когда Камео нуждалась в нем… Он был хуже, чем просто бесполезен. Он был неудачником. Торин не смог добраться сюда достаточно быстро, чтобы спасти ее, и не мог участвовать в операции по её спасению. Разочарование и ярость прожгли грудь Торина, токсичная смесь смешалась с ядом в его крови. Он стоял перед Клетью Принуждения. Два артефакта лежали внутри, именно там, куда упали после исчезновения Камео. Жезл был прислонен снаружи, возле угла. Если Торин повторит действия Камео, сможет ли попасть в то место, куда и она? Туда где Виола? Может быть. Возможно. Стоит рискнуть, подумал он. Он шагнул вперед и обвил пальцами край клетки. – Эй! И что, по-твоему, ты делаешь? – позвал голос позади него. Торин напрягся. – А что, по-твоему, я делаю? Анья, воплощение Анархии и подружка хранителя Смерти, стояла, прислонившись к дверному проему сложив руки на груди. Она была высокой блондинкой и одной из самых прекрасных женщин, когда-либо созданных; также, она являлась источником многих проблем и предпочитала хаос спокойствию. Сегодня она надела облегающую синюю мини юбку, которая выглядела… о, подождите, она была нарисованной. Сладкие небеса. – Лучше спросить, собираешься ли ты рассказать Люциену? – Когда, сегодня утром, он уходил, чтобы сопроводить несколько душ в их последнее пристанище, то не разбудил меня поцелуем и не сказал, что любит. Поэтому, в данный момент я устроила ему бойкот. И Люциену, вероятно, это понравиться. Не то, чтобы Торин когда-нибудь произносил такие вещи вслух. Он сменил тему разговора и спросил: – Новый прикид? – Новая форма пыток для Люциена. Он никогда больше не уйдет, не поцеловав меня. – Скорей всего, он решит, что ты хочешь от него чего-то большего, чем просто поцелуй, когда у него не будет времени дать его тебе. – Всегда есть время для одного поцелуя. Торин захотел улыбнуться, и ниточка юмора, даже такая маленькая удивила его. Но потом, Анья всегда производила такой эффект на людей. – Хочешь попытаться отговорить меня от этого? – спросил он, указав на артефакты. – Неа. Я также как и ты, хочу вернуть Камео. Но, если ты погибнешь, ну, я заберу твою комнату. Думаю завести домашнее животное, которое съест дьявола Виолы, и моей деточке нужно будет собственное место. – Она твоя. Анья кивнула, словно ничего другого и не ожидала. – Просто знай, я всегда наслаждаюсь, когда смотрю на тебя. Я буду скучать по твоему сексуальному личику. Улыбка непреодолимо расцвела в полную мощь. – Я тоже всегда наслаждаюсь, когда смотрю на тебя. Она послала ему воздушный поцелуй. Пока Торин носил в своем теле Ключ-ото-всего, он мог открыть все что угодно одним прикосновением. Клетка не стала исключением. Торин вошел. Дверь позади него захлопнулась. – Чувствую, что сейчас идеальное время, чтобы отметить, именно я являюсь владелицей Клети, – сказала Анья, постукивая пальцем по подбородку и глубокомысленно глядя на Торина. – Кронос отдал ее мне. Я могу приказать тебе раздеться, и ты должен будешь повиноваться. Торин не обратил на нее внимания и взглянул на картину. Офис какого-то мужчины. Стеклянная витрина. Артефакты. Один из них – маленький ящик, сделанный из костей. Ящик Пандоры? Возможно. Почему он раньше не заметил? Торин подобрал Покров и накинул ткань на плечи, так как сделала Камео, когда он наблюдал. Потом, он снял перчатку, протянул руку и схватил Жезл. Но… Ничего не произошло. – Ну, какое разочарование, – сухо произнесла Анья. – Увидимся позже, Болезнь. Она оставила его одного в комнате и Торин выругался. – Не хочешь мою болезнь внутри себя? – он зарычал на Жезл. – Да? Это так? Ты делаешь выбор и забираешь только избранных? Он опустил артефакт на пол, вышел из клетки, и, выругавшись, последовал за Аньей. *** Камео казалось, что она заключена в ловушку внутри стиральной машины, которая вертела и взбалтывала, так и этак, крутила и крутила, никогда не останавливаясь. Сколько дней… месяцев… лет… прошло с тех пор, как она вошла в Клеть Принуждения и прикоснулась к Жезлу Разделения? Она не была уверена. Время остановилось. – Виола! – закричала она. Камео врезалась во что-то большое… что-то, что ворчало и сыпало проклятиями. Точно не Виола. Кто-то еще, кроме богини, оказался с ней в этой темной, воронке? Твердые полосы обвились вокруг ее талии и потащили к мужчине… да… и он должно был около восьми футов высотой, столь широк как здание. Он окружил ее своим теплом и ароматом… сандалового дерева и торфяного дыма… и даже остановил ее вращение. – Ты кто? – спросил он низким, урчащим голосом, который она не узнала. – Камео, – удалось ей прохрипеть. Ей хотелось взглянуть на него, но она даже радовалась тому, что не могла. Он также не мог ее видеть, значит, не знал, насколько её тошнило. А живот болел. – А ты? – Лазарь. – Теплое дыхание ласкало макушку ее головы, ероша пряди волос. – Где? Мужчина знал, что именно она имела в виду. – Жезл Разделения. Мы в ловушке внутри него. Ты мчалась сквозь него… и тебя все еще куда-то тянет. – Его тон стал напряженным, словно мужчина прилагал все силы, чтобы удержать ее. – Я пытаюсь удержать тебя на месте, и поверь мне, я столь же силен, как и они, но то, что тащит тебя, хочет, чтобы ты отчаялась, ибо я собираюсь пойти с тобой. – Ну, тогда, отпусти. – Перевод: спасай себя. – Ох, нет. Если ты ключ к свободе, то я убил бы всю свою семью, только бы пойти с тобой. – Может быть… опасно, – ответила Камео. Дыши. Просто дыши.