Решительней взмахни и оторвись, — декламировала Ветка-Меркуцио, сидя вполоборота к Мышу-Ромео. Он пригвоздил меня стрелой навылет. Я ранен так, что крылья не несут. Под бременем любви я подгибаюсь, — отвечал Мыш. Он чуть скомкал середину фразы, но быстро выправился и закончил реплику безупречно. Повалишься, её не придави, Она нежна для твоего паденья, — насмешливо посоветовал Меркуцио. Ромео, не распознав насмешки, грустно продолжил: Любовь нежна? Она груба и зла. И колется и жжётся, как терновник. Ветка-Меркуцио вскочила на ноги и, патетически жестикулируя, принялась советовать, перемежая фразы смешками: А если так, будь тоже с ней жесток. Коли и жги, и будете вы квиты. Затем огляделась по сторонам и закончила: Однако время маску надевать. Не имея маски, поглубже натянула вязаную шапку, одинаково подходящую и мальчикам, и девочкам и в просторечии именуемую «носком». Мыш, на голове которого была такая же шапка, тоже приспустил её. Ну, вот и всё, и на лице личина, Теперь пусть мне что знают говорят. Я ряженый, пусть маска и краснеет. К ним, звонко цокая палками по плитке тротуара, приближалась странная, одетая в майку без рукавов и истрёпанную, доходящую до земли юбку, скрюченная фигура. Звуки раздавались ритмично и раздражающе громко на ставшей вдруг пустынной и неуютной набережной пруда. Мыш повернулся на металлические щелчки и стал непроизвольно следить за приближением старухи. Руки её работали неровно, чуть нервно, но удары раздавались с совершенно невероятной, нечеловеческой ритмичностью, словно само время, отстукивая мгновения, приближалось к детям. Стучитесь в дверь, и только мы войдём — Все в пляс и пошевеливай ногами, — Ветка произнесла реплику Бенволио и, смешавшись, замерла. Любительница скандинавской ходьбы подошла к ним и остановилась, глядя на Мыша и опираясь всем весом на две новенькие палки, совсем не вязавшиеся с её истасканным видом. Мыш оглядел голые предплечья с обвисшей старческой кожей, майку с выцветшей, еле читаемой надписью «No future». Старуха смотрела на мальчика бледно-карими глазами с опавшими веками. – Подайте, прекрасный юноша, – протянула она к нему руку. Мыш неподвижно молчал. – Подайте, – протянула она ближе ладонь. Мыш смотрел на оставленную старухой, но оставшуюся стоять вертикально палку. – Подайте, – нищенка протянула ладонь к самому его лицу. Мальчик не отвечал, сид

Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.