Кристиан отогнал непрошенные воспоминания. Он опустился в кресло, жестом предлагая Зорик присоединиться и сесть в свободное, напротив него. Она вручила Кристиану несколько свитков, и приняла его предложение, устраиваясь в кресле. — Ты в курсе, что в последнее время с твоим проректором невозможно говорить? — пожаловалась Зорик, расправляя складки лёгкого зелёного платья. — Я намеревалась обсудить с нею несколько изменений в графиках занятий. И меня уже в третий раз просто выставили из кабинета, ссылаясь на занятость. Но это чистейшая ложь. Что не так с Вильят, Крис? Рэйван шумно вздохнул, и потёр переносицу. На днях у них снова вышел конфликт. Селма явилась к нему, вновь требуя изменить решение по поводу увольнения старика Тэусса. Сначала принялась убеждать в том, как ухудшилось здоровье бедолаги после печальных известий. Затем в ход пошли намёки на то, что всё происходящее может «плохо» сказаться на семействе Гарса. Здесь Вильят допустила роковую ошибку. Поняла это быстро, поскольку негодующая тьма едва не поглотила и кабинет, и её. Тэусс опустился до того, чтоб угрожать родственникам Гарса? Хотел убедить в том, что силёнок хватит? Зорик приподняла медную бровь, наблюдая за тем, как вокруг задумавшегося ректора клубилась чёрная дымка, принимая всё более устрашающие очертания. Очарование какое… Снова захотелось взъерошить братцу волосы, или… Видя, как опасно сощурился Кристиан, она поняла, что её мысли были разгаданы. Зорик улыбнулась, хлопнула ладонями по подлокотникам кресла и поднялась. Сидеть терпения не хватало. Она прошлась к окну, наслаждаясь свежестью ветра. — Так ты поделишься? — Признайся наконец, Зорик, — Кристиан откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову и закрывая глаза. — В чём же? — она присела на подоконник, разглядывая Небесный двор и Круглую башню, вокруг которой носилась стая белых острокрылых нейтин. Из-за яркого солнца казалось, что перья птиц светились. Звонкий щебет усилился, стоило одной из нейтин отыскать в траве некоего жука, и броситься к нему стрелой. — Где он сейчас? — тихо спросил Рэйван. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Всё ещё думаешь, что я шпионю для Деверукса и докладываю ему о всём? Ты ведь следил за мной, Крис, — в её голосе ему снова слышалась улыбка. — Я помню того симпатичного воина. Вир, кажется? Точно. Вир. Не сомневаюсь, что он доложил о том, что я совершенно невинна. — Ты его любимица. Гордость. Радость. Надежда. И я искренне рад этому факту. Хоть кто-то из нас не разочаровал старика. Но именно это и даёт повод сомневаться. — Это ведь ревность, надеюсь? — Зорик перекинула волосы на одно плечо, чтобы лучше видеть своего собеседника. Но Кристиан сидел к ней спиной, конечно же не желая, чтоб она могла прочитать все эмоции по его лицу. Не в первый раз… — Я не ревную тебя, проклятье! — возмутился Рэйван. — Я говорю о твоём деде, Крис. И ты это прекрасно понял. Сколько ещё лет вы оба собираетесь упрямиться? Деверукс не вечен. — Сомневаюсь… — голос Кристиана дрогнул. — Прости его, Крис. Дай надежду. Он не успел в тот далёкий год. В тот день, — осторожно рискнула заговорить Зорик, немедленно наблюдая тревожные всполохи тьмы вокруг кресла. В кабинете заметно похолодало, и порыв ветра из окна казался жарким. — Деверукс не успел возвратиться вовремя. И не может простить себе этого и по сей день. — Прекрати, Зорик, — глухо потребовал Рэйван. Но никогда не слушала его. Как и в этот раз. Её сила вновь без спроса обжигала, и через кресло касаясь спины, опускаясь на плечи горячими ладонями, смешиваясь с тревожно клубившейся тьмой. И тьма позволяла, к его ярости, опадая обессиленным зверем к ногам. Как и много лет назад. — Решила лишить себя сил? Не трать попусту. Забыла, чем кончилось в прошлый раз? — Прекрасно помню. Тебе пришлось тянуть меня на спине до самого замка Харланда. — Из-за тебя я повредил спину. Ты тяжела, как камень. — И был очень зол. — Верно. Как и сейчас. — Я была рада найти тебя тогда. — И я… Как и сейчас, — повторился Кристиан. — Это стало возможно благодаря Деверуксу, — она ощутила усталость, вынужденная усмирить свою тающую силу. — Тебя использовали. Ты не зла? Хотя, разве ты способна злиться? — Он не использовал меня, Крис. Он попросил о помощи. — Деверукс умеет просить? — Рэйван нервно усмехнулся, поднимаясь с кресла и поворачиваясь к Зорик. — Должно быть поистине невиданное зрелище. — Однажды вам придётся поговорить откровенно, Крис. Хотя бы раз. Возможно, для этого придётся связать обоих, а лучше — затащить на священную землю, где оба будете бессильны. Будете просто дедом и внуком. — У него была возможность быть просто дедом. Но он предпочёл иную роль. И она ему удалась, Зорик. Довольно с меня этого разговора. — Вовсе не я его любимица, — упрямо продолжила Зорик, игнорируя настроение некроманта. Не станет же и в самом деле крушить Ард? Или станет?.. — Ты всегда был его гордостью. Надеждой. И вечным напоминанием того, что он не смог защитить единственное, что дорого. Да, у твоего деда очень сложный характер и с годами он превратился в холодного демона. Так говорят о нём. Но все эти годы Деверукс также как и ты страдал в одиночестве. Всё из-за чувства вины, что не умер в тот день вместо сына. Что не встал перед внуком, заслонив собой, и позволил беде случиться. Он проклинал себя все эти годы… — Хватит говорить за него, Зорик! — вспылил Кристиан. — Хоть раз в жизни, но он должен сам сказать это. Хоть раз. Да. Деверукс винит себя. Да. Его сын погиб. Логично страдать от этой потери. Она безмерна. И из всего рода остался лишь я — вечное разочарование. Тот, кто зачем-то выжил. Его сын — тот единственный, кого Деверукс был способен любить, пожертвовал собой ради никчёмного мальчишки. И все последние годы я чувствовал лишь то, что эта жертва была напрасной! — Кристиан, — Зорик шагнула к нему. — Деверукс чувствует то же самое. Чувствует себя никчёмным отцом, который зачем-то выжил, но не спас единственного сына. Чувствует себя никчёмным дедом, поскольку не смог ни открыть свою душу, ни исцелить твою. Он сам своё единственное ненавистное разочарование. Деверукс не мог заставить тебя вдохнуть глубже, заставить заговорить. Но мог заставить кричать, когда спорил с ним. Он провоцировал тебя, надеясь, что хоть так ты сможешь очнуться, сопротивляться, сражаться, пусть и с ним. Я знаю это. Поскольку наблюдаю за вами двумя уже столько лет. Вы похожи. Вам обоим больно. — Я просто устал… — тихо на выдохе проговорил Кристиан. — Я знаю. Как и он. — Где сейчас Деверукс? — Я виделась с ним в столице перед тем, как возвратилась в Ард, — призналась Зорик. — Тогда мы говорили в последний раз. — И как же здоровье дорогого деда? — сухо поинтересовался Кристиан. — Крис, твоя «ссылка» в Ард была вовсе не блажью Деверукса. Он сделал это вовсе не потому, что хотел подчинить тебя или… — А что это, по-твоему? — развёл руками Рэйван. — Он действительно верит, что я душевно исцелюсь в этой преисподней? Проникнусь любовью ко всем этим сводящим с ума юнцам, и позволю похоронить себя под ворохом расписаний занятий? — Но согласись, отлично же отвлекает от ненужных мыслей, когда на них и минуты не остаётся? — Зорик поспешила улыбнуться, сдерживая его гнев. — Ты отлично справляешься. — Да ну? — с сомнением поморщился Рэйван. — Я совершенно не подхожу для этой работы. — А кто подходит? Те, кто опустили моральное состояние академии на сегодняшний уровень? Всеми твоими предшественниками руководила только корысть и желание через воспитанников Арда заиметь выгодные связи. Исключением был твой дед. Деверукс ненавидел Ард не меньше твоего. Но королю, помнится, пришла в голову «великолепная» идея назначить его ректором своей академии. Лишь потому, что в тот день на Деверуксе была фиолетовая накидка. Ты ведь знаешь нашего короля. Отказаться невозможно. Вот и пришлось подчиниться. А ты не преследуешь свои интересы. Ты не ищешь выгоду. Всё что нужно — просто оставаться самим собой. Ты помог этим детям. Ты вступился… — Зорик. — Рэйван устало вздохнул. — Ты не настолько хорошо знаешь меня. Я был далеко не бескорыстен в своих поступках. Половина из них сделана из-за того, что меня вывела из себя Вильят. Вторая… Тут личная выгода. Она и держит меня в Арде на сегодняшний день. — Эта «личная выгода» будет держать тебя в Арде ещё пять лет, как минимум, — покружилась вокруг него Зорик, вынуждая поворачиваться вслед за нею. — Так что времени предостаточно. — Боги… — Кристиан снова зажмурился и потёр переносицу. — Остановись, голова кругом. — Я приготовлю для тебя отвар из своих трав, — перестала кружить Зорик. — И я прекрасно всё вижу. Не думал же, что утаишь от своей обожаемой сестры то, что влюблён? — О чём ты говоришь? — от неожиданности замер Рэйван. — О странной девочке, которая говорит сама с собой на южной лестнице и по ночам танцует с мертвецами, — Зорик заботливо поправила воротник Кристиана. — Ты… — Счастлива за тебя. — Ты… — Не собираюсь кому-либо рассказывать об этом — Ты… — Пожалуйста, Крис. Подумай хорошенько. Ты собираешься продолжить поиски? Хочешь добиться возвращения Деверукса в Ард? Кристиан задумчиво молчал, опершись рукой на высокую спинку кресла. Он был бледен, и почти белые волосы только усиливали это ощущение. Зорик уже в который раз пожалела, что завела потревоживший разговор. Но сейчас беспокоило нечто иное. Или — нет. Скорее радовало. Брат, а именно им считала стоящего перед нею некроманта, до сих пор не возразил. Не бросил нечто колкое в ответ, и не проклял Ард, желая избавиться от него. Сомневался? Неужели Кристиан сомневался? Неужели у них с Деверуксом появилась надежда? Глава 13 Её гордость была более чем задета. Но следовало явиться в кабинет Вильят, чтобы поблагодарить за предоставленную возможность. Она смогла покинуть Ард во время занятий только с разрешения проректора. Дель торопливо прошла по широкому коридору. Солнечный свет, лившийся из окон, рисовал яркими пятнами по полу, и сегодня невероятно раздражал. Сдерживаемая тьма лёгкой вуалью окутывала силуэт Дель, затем опадая, и стелясь невесомым шлейфом. Отвратительное настроение! Увиденное и подслушанное в доме портного лишь добавило негодования. Не радовали больше ни предстоящий день рождения младшей любимой сестры, ни ардовский первый бал. И куда подевалась её «королевская» выдержка и самообладание? Она превращалась в жалкую истеричку, поддаваясь эмоциям. Это никуда не годилось! Во всех бедах хотелось винить выскочку Синхелм, а теперь и Кристиан туда же… Ещё и старшая сестра подливала масла в огонь, высмеивая её перед остальными сёстрами. Ну а как же! Сколько Дель себя помнила, так и было. Отец зол как демон. А матушка несколько раз лишалась чувств, когда они получили письмо из Арда с уведомлением о вынесенном дочери позорном наказании. Избежать родительского гнева помогло только то, что удалось свалить вину на Амиаса, и лить слёзы в два ручья, убеждая, как невинна и несчастна. Но с Кристианом всё обстояло иначе. После разговора с Деверуксом о возможной помолвке, отец был положительно настроен на этот союз. Не то чтобы она мечтала выйти замуж, едва окончив академию. Таис — старшей сестре, первой полагалось обменяться клятвами в храме. Тайно Дель надеялась, что испытает хоть малую влюблённость перед тем, как назовёт избранника своим мужем. И уж точно Кристиан Рэйван не был самым завидным женихом в Камеладере. Но так по-детски хотелось отомстить. Сделать больно! Унижение — вот что должен испытать Рэйван после того, как и она была публично унижена. Кто посмеет смотреть на неё косо, когда ректору придётся объявить об их помолвке? Таис умолкнет наконец и перестанет потешаться над её неудачами. А отец усмирит свой гнев. Да и сама. Она сама получит удовлетворение, когда увидит, что Кристиан сдался воле старших их семей. Так и будет. Иначе… Иначе последний год обучения превратится в пытку. Как и визиты домой на каникулах. Дель нервно одёрнула камзол и расправила складки бордового форменного платья. Она уже собралась постучать в дверь кабинета Вильят, когда на противоположном конце широкого коридора открылась другая дверь — ректорская. Дель немедленно пригладила волосы и замерла, надеясь через мгновение увидеть Рэйвана. Но происходило нечто, по её мнению, откровенно возмутительное. Мелькнул зелёный подол платья, и в коридор вышла инрэйг Маркар, сейчас замещающая декана факультета целительства. И ладно бы просто вышла, так нет — вздумала весело рассмеяться, отшучиваясь с Кристианом. Он и сам приблизился к открытой двери, провожая Маркар, и проклятье — улыбался в ответ.