Глава 1 Эта тропинка мне сразу не понравилась. Она, как в сказке про скрюченного человечка, петляла туда-сюда, уводя всё дальше и дальше в глубину леса. Заблудился я ещё пару часов тому назад, и внезапно появившаяся дорожка вселила в меня надежду на благополучный исход сегодняшнего мероприятия. Если таковым можно назвать поход за грибами в незапланированный выходной посередине недели. В общем-то, и идти не особенно хотелось, но жена уговорила. И где сейчас Саша? Да где-то тут же, в этом лесу. Казалось, вот она рядом идёт, о чём-то говорит, и раз — я внезапно осознаю, что остался один. Аукаю, а в ответ — тишина. Раньше со мной такого никогда не случалось, не страдаю я географическим кретинизмом. И без компаса и навигатора спокойно хожу по лесам. Как-то оно само получалось, что всегда знал, откуда пришёл и куда нужно выходить. А теперь стою я на этой кривой тропинке и не понимаю, где нахожусь. Компас благополучно забыт в машине, а батарейка в сотовом приказала долго жить. И ведь заряжал с ночи, точно помню, вставлял зарядку в розетку. Ага, как же, чёрный экран смартфона говорил об обратном. Сколько раз предупреждали: «Если потерялись в лесу, оставайтесь на месте, так вас будет легче найти. Не усложняйте спасателям работу». Только одна маленькая проблема: никто не знает, что в это прекрасное утро среды мы внезапно сорвались на тихую охоту. Умереть с голоду в сезон мне никак не светило: грибов и ягод предостаточно, одежда вполне подходящая, да и зажигалка всегда со мной. Нужно всего-то выйти к людям. Так что за себя я не особо беспокоился, больше за жену. Надеюсь, она вернулась к машине и вызвала помощь. Но вернёмся к тропинке. Не похожа была она на звериную тропу, слишком уж замысловатые кренделя выписывала, и что главное — никаких отпечатков лап лесных обитателей. Людьми она хоженая. Я и пошёл. На свою голову. А дорожка кончаться и не думала, петляла себе между сосен и елей, огибая овражки и поваленные деревья. Идти по ней — одно удовольствие, особенно если знаешь куда. Я не знал и всё же шёл как заговорённый. А дальше произошли события, до сих пор не укладывающиеся в моей голове. Дорожка кончилась, причём внезапно. И оборвалась она аккурат у ветхой хижины. И как только я её не заметил? Наверное, сказывалась усталость, ибо проглядеть это чудо инженерной мысли было трудно. Натуральная избушка на курьих ножках, как в сказке. Ну не совсем уж на курьих — на деревянных сваях, — но если не приглядываться, то прямо жилище Бабы-яги. По спине пробежали мурашки: потерялся, странная тропинка, странная избушка! Только колдуньи мне ещё не хватало! — Ну чё встал, милок? Заходи, раз уж пришёл. Гостем будешь, — раздался скрипучий голос, который принадлежал сгорбившейся старухе в красном платке. Готов поклясться, что дверь ещё мгновение назад была закрыта! — Заходи, заходи, не стесняйся. Скоро ужин, только дождаться надо будет ещё кое-кого. Ужин? Как там было в сказке: «Полезай-ка ты, Иванушка, в печь». Не хочу я в печь! И ничего умнее мне в голову не пришло, чем развернуться на сто восемьдесят градусов и рвануть что есть сил в обратном направлении. Бежал до тех пор, пока не свалился от усталости. Сердце ухало, лёгкие разрывались. Минут пять я приходил в себя, стараясь гнать прочь нехорошие мысли. Угораздило же так вляпаться! Никогда не верил во всякую нечисть и тут на тебе: героиня русских сказок наяву. Или померещилось всё? — Не померещилось, — как гром среди ясного неба раздался тот же скрипучий голос. — А-а-а! — закричал я. Передо мной возвышалась всё та же избушка на курьих ножках и с ней в придачу старуха в том же красном платке. Не помня себя от ужаса, я снова рванул что есть мочи. Но далеко убежать не удалось: предательский корень положил конец моему короткому спринту. Запнувшись за корягу, я полетел вперёд и приложился головой об дерево. Свет померк. * * * В тишине слышались треск горящих поленьев и тихое бульканье кипящей воды. Воздух вокруг был наполнен ароматами трав, чувствовался запах старого дерева. Ещё пахло каким-то животным. Я открыл глаза и осторожно осмотрелся. Ну точно, попал в жилище сказочной колдуньи или средневекового алхимика. На растянутых верёвках висели сушёные мыши, змеи и ещё куча всякой мелкой живности, на полках стояли банки с маринованными хвостам и лапами, а из одной склянки на меня внимательно смотрели чьи-то глаза. Стены украшали пучки разнообразных трав, на крючках висели отполированные медные кастрюли, сковородки и прочая посуда. Ну и куда же без человеческого черепа со светящимися пустыми глазницами. Под потолком горела керосиновая лампа, делая пространство вокруг ещё более таинственным. И если это жилище той самой встреченной Бабы-яги, то внутри оно определённо казалось больше, чем снаружи. Лежал я на высокой кровати, покрытой разноцветным лоскутным одеялом. И связывать меня никто не собирался. Да и зачем, если перед дверью на табуретке сидел медведь и сторожил выход. На голове у необычного привратника красовался гусарский кивер, а в лапах Топтыгин держал ружьё времён Отечественной войны 1812 года. Скрипнула дверь. По деревянному полу мелко застучали каблучки. — Принёс? — спросила вышедшая из-за раздвижной загородки Баба-яга. — Принёс, — сказал в ответ барсук и передал старухе маленький свёрток. — Посиди пока, скоро все остальные придут. Только в обуви не залезай. Барсук снял красные сапожки, аккуратно поставил их под лавку, забрался на неё, достал из кармана жилетки резную деревянную трубку, пристально осмотрел со всех сторон, а затем полез в другой карман за кисетом с табаком. — И не кури мне тут. Барсук послушно убрал трубку, устроился поудобнее и стал смотреть на огонь в очаге. Периодически Баба-яга брала с полок очередную банку, открывала крышку, нюхала, удовлетворительно крякала, отсыпала в ладонь горсть непонятного содержимого и кидала в котёл, после чего бормотала себе под нос какие-то слова. Не иначе заклинания. И чем больше добавлялось ингредиентов, тем тяжелее становился воздух вокруг. А когда очередь дошла до принесённого барсуком свёртка, стало совсем дурно. — Здорово, старая, — громко сказал новый гость. Я непроизвольно сглотнул. Ещё бы — живой Кощей. — И тебе не хворать, болезный, — ответила Баба-яга. — Чего разорался, я не глухая ещё. С чем пожаловал? Кощей вместо ответа снял ржавую корону, повесил её на крюк у двери и подошёл к огню. — Дай хоть кости сначала погрею, — Кощей расправил худые плечи. — Слышишь, как хрустят! — Ага, знаю я твои кости, опять будешь руками из котла хватать, а ну иди сядь. Кощей послушно сел на лавку, а старуха продолжила: — Что слышно в округе? — Ай, будто сама не знаешь. Вот вчера Водяной утоп. — Опять? — Да всего-то второй раз за эту неделю. — Так передай этому шутнику, чтобы не приходил за лекарством от простуды. Насидится в ледяной воде, а мне его лечить потом. — Ещё я слышал, что ты человека к себе заманила. — А, понятно, зачем ты ко мне заявился. Я-то уж думала — соскучился. — Опять ты за своё, — возмутился Кощей. — Я к ней со всей душой, а она! — Так душа-то у тебя в игле, игла в яйце… — Знаю, знаю эти сказочки, не продолжай. Так что скажешь про человека? — А что с ним случиться может? Спит пока вон там на кровати. — Я посмотрю? — Сиди, всему своё время! Я уже лежал ни жив ни мёртв, лихорадочно обдумывая план побега, но пока ничего не выходило. Куда ни кинь — везде клин. А тем временем избушка продолжала наполняться разными удивительными животными и существами: тут вам и заяц в треуголке и в охотничьих сапогах, и лиса в платочке в горошек, и волк в расшитом кафтане, и ходящее полено с сучком вместо носа и листьями вместо ушей, и карлик в шляпе из гигантского мухомора. Все прибывшие здоровались, тихонько садились на длинную лавку и ждали. Ждали с нетерпением. Облизывали губы, тяжко вздыхали и едва слышно шептали: «Скорей бы уж поесть». — Почти всё готово, — сказала старуха. — Осталось добавить последний ингредиент. С этими словами она взяла со стола нож. Отблеск огня сверкнул на острой стали, а гости как по сигналу повернули головы и уставились на меня. Эх, помирать так с музыкой! Я соскочил с кровати и приготовился продать свою жизнь подороже, прекрасно осознавая бессмысленность сопротивления. Даже против одного медведя, к тому же с ружьём, мне никак не устоять. А тут не только один косолапый. От резкой смены положения внезапно закружилась голова, и во второй раз за сегодняшний день я потерял сознание. * * * — Не переживайте, Александра, всё с ним будет хорошо, — послышался знакомый голос. — Надеюсь, я так за него вчера волновалась, — ответила моя жена. — Саша? — несказанно удивился я и открыл глаза. — Ну вот, наконец-то проснулся, — сказала подошедшая ко мне немолодая женщина. На ней был надет белый халат, а на голове повязан красный платок. — Как вы себя чувствуете? — Не очень, — голова действительно болела. — Саша, где я, кто эта женщина? — Всё в порядке, мы на биологической станции, а это Елизавета Петровна, здешний научный сотрудник. — Говорите уж прямо — отшельница, — засмеялась женщина. — А что случилось, как я сюда попал? — Ох, ты вчера съел каких-то ягод, уверяя, что они съедобные. Затем сделался сам не свой и убежал в лес. Я так перепугалась, не знала, что и делать.