На следующий день Кэти встретила Макса в оте-ле. День был серый и прохладный, трава сырой и грязной после промчавшейся бури. Они шли по извилистым дорожкам нижнего сада, по обрамленной буками «дамской аллее», через лабиринт из густых живых изгородей и беспорядочно разбросанных цветочных клумб. Кусты то и дело расступались, открывая небольшой круг лужайки с рассыпающимися скульптурами или разбитым фонтаном. Макс рассказывал о Лоре. Они были вместе пять месяцев, и на протяжении четырех дела шли плохо. – Не надо мне рассказывать, – сказала Кэти. – Это в прошлом. – Я так хочу, – возразил Макс. – Чтобы ты не думала, будто это какая-то великая история любви или что-то в этом роде. Просто я чувствовал себя виноватым. Вышел из той аварии без единой царапины. Это было несправедливо. – Это был несчастный случай. – Она кричала мне в ухо. Было темно. Дорога скользкая, – ровным голосом продолжал Макс. Но это просто отговорки. Она же умерла. – Но ты же знаешь, что Бартон лгал, да? – Я знаю, что он не получил никакого сообщения. – Макс сжал руку Кэти. – И я рад, что теперь у меня новый взгляд на мошенничество. В том смысле, что меня воспитывали для этого. Я и в начальной школе ловчил, но всегда считал себя хорошим парнем. Думал, что если буду придерживаться правил, то не стану по-настоящему плохим, но Бартон поймал меня… – Он умолк и пожал плечами. – Мне было нехорошо. – Знаю. – Кэти потянула его за руку и крепко обняла. Они постояли недолго и пошли дальше. – Как ты теперь? Насчет Лоры? – Кэти не знала, что предложить – попробовать сеанс, или заклинание, или настоящее сообщение от Лоры? Но как оно подействует на Макса, станет ли ему хуже или лучше? – Не беспокойся обо мне. У меня всегда все в порядке. – Ты такой врун, – сказала Кэти, улыбаясь, чтобы смягчить слова. Макс пожал плечами. – Я думал, мне станет лучше. Придет облегчение или что-то в этом роде. Но ничего нет. – Сразу не получится. – Думаю, я еще какое-то время буду чувствовать себя виноватым. – Макс обнял Кэти за талию и притянул к себе. Теперь он улыбался и был похож на себя прежнего. – Ты всегда можешь меня отвлечь. Знаешь, если захочешь помочь. – Немного помучиться тебе не помешает. – Сурово, – сказал Макс и поцеловал ее. К выходным все успокоилось. Анна перестала спрашивать Кэти, есть ли в комнате какие-нибудь привидения, а Гвен перестала смотреть так, будто у нее вот-вот вырастут рога. Кэм и Макс даже ходили в «Красный Лев» – выпить за налаживание отношений, – и Кэм объявил Макса подходящим. Кэти сводила Макса к Фреду Байрсу, и на обратном пути они заглянули в Эндхауз. – Как он? – спросила Гвен. – Копается в саду. Говорит, что розы никогда не выглядели лучше. – Чтобы не волновать Гвен, Кэти не упомянула, что Фред больше не пользуется своими бифокальными очками. – Вы видели сайт «Отели с Привидениями»? – Тот, который сделал Патрик? – В списке есть «Грандж». Городской совет сходит с ума. – Гвен толкнула Кэма локтем в бок. – Никогда не видела Элейн такой сердитой, а это о чем-то говорит. – Знаю, – сказал Кэм. – Даю Патрику неделю, а потом он его закроет. – Тем не менее, – сказала Гвен, – по-моему, нам стоит взять небольшой отпуск. – Я бы не отказалась, – вздохнула Кэти. Фотография ее загорающих на солнышке родителей лежала на столе. Она легко представляла себя на их месте. И выпивку в бокале под бумажным зонтиком. – Ты уж точно заслужила, – сказала Гвен. – Покажем? – спросил Кэм. – Выходим все. – Та-да! – Гвен широко раскинула руки. – Боб полностью ее перебрал. – Бармен Боб? – спросила Кэти. – Из «Красного Льва»? – Да, Боб, бармен-автотехник, одержимый фургонами, – сказала Гвен. Этот человек – гений по части двигателей. Нанетта еще никогда не пела так хорошо. – Нанетта? – удивленно спросил Макс. – Ты позволишь мне водить Нанетту? – Кэти почувствовала опасную близость слез. – Она вся твоя, милая, – сказала Гвен. – Я ею больше не пользуюсь, и ей становится скучно и одиноко. – Но… Кэм обнял Гвен, поцеловал ее в макушку и улыбнулся Кэти: – Возьми отпуск. Сделай перерыв. На год. У нее перехватило горло. Так мило с их стороны, но… – Не могу. Я подписала договор с Анной. Нужно решить, что я буду делать дальше. Можно пойти на курсы или что-то в этом роде. Нет, на год не могу… – Я знал, что ты так скажешь, – кивнул Кэм. – Тогда на несколько недель. Попутешествуй, повеселись. Или займись подготовкой к тому, что, по твоему мнению, тебе необходимо. Когда вернешься, мы все будем здесь. Кэти вздохнула. – Это потрясающе. – Она обняла Кэмерона и Гвен. – Спасибо. Спасибо. – Куда поедешь? – спросила Гвен. – Париж, Барселона, Прага, Рим, Венеция… Куда глаза глядят. – Если возможно, избегай катакомб, – сказала Гвен. Кэти хотела сказать, что мертвые есть повсюду. Кладбища и катакомбы были не более загружены, чем обычная улица, но возможно, эта информация ей не нужна. Кэм обнял ее и отошел к Максу. – Ты поедешь с ней, да? – Хм… – Необязательно. – Кэти чувствовала себя так, словно ее ударили. – Он едет с тобой, – сказал Кэм и протянул руку. – Удачи. – Эй! – подала голос Кэти, когда Макс осторожно пожал Кэмерону руку. Гвен улыбнулась. – Надеюсь, что ты позаботишься о том, чтобы она повеселилась, хорошо? – Нет проблем, – сказал Макс и обнял Кэти за плечи. Кэм открыл рот, но Макс опередил его: – Знаю, знаю. Если я обижу ее, ты меня закажешь. – Ох, сынок, – покачал головой Кэм. – Эта девушка не только умна и красива, ей двадцать один год, она последняя в очень длинной череде ведьм, и, похоже, у нее есть власть над жизнью и смертью. Думаю, я – меньшая из твоих проблем. – И он улыбнулся. Широко. Гвен и Кэм вернулись в дом, а Кэти повела Макса познакомиться с фургоном. Гвен заменила обивку дивана-кровати и разместила вдоль одной стены красивые деревянные ящики и шкафы. – Поверить не могу, что она отдала мне Нанетту, – вздохнула Кэти. – Я тоже, – согласился Макс, не выказывая восторга, которого, по мнению Кэти, заслуживала Нанетта. – Куда ты хочешь поехать? – спросила Кэти. – Как насчет Франции? Или Италии? – Если ты думаешь, что это ржавое ведро довезет нас так далеко… – начал Макс. – Не груби. – Кэти похлопала фургон по крылу. – Ты обидишь ее чувства. – Чудачка, – нежно сказал Макс. – Полагаю, у нас достаточно денег на ремонт. Даже после выплаты долгов у меня еще остается кое-что от отцовских часов.