– Солнцестояние. Самый длинный день в году. Ты же знаешь. – Да, знаю, – быстро сказала Кэти. – Просто ты всегда говорила, что неважно, обращаем мы внимание на солнцестояние или нет, потому что оно все равно случится. Ты говорила, что смысл в этом. Как всегда, когда кто-то повторял ее слова, Гвен удивилась. Она уже вошла в ту роль, которую играла в Пендлфорде Айрис: раздавала советы и лекарства и улаживала споры, но до сих не привыкла к тому, как внимательно слушает ее Кэти. Это налагало большую ответственность. – Сейчас у меня не все блестяще, – осторожно подбирая слова, сказала Гвен. – Ты больна? – с паническими нотками в голосе спросила Кэти. – Нет, нет, ничего такого. Это сложно. – У вас с Кэмом все хорошо? Гвен не смогла ответить и только кивнула. В горле встал ком. Кэти посмотрела на нее. – Что-то пропало? Ты не можешь что-то найти? Гвен сморгнула слезы. – Чертова интуиция. – Извини. Господи. Извини. Я становлюсь такой же, как бабушка, да? Бесчувственной. Чары рассеялись. – Ты совсем не такая, как она. Поверь мне. – Хочешь поговорить об этом? Гвен покачала головой. – Как-нибудь потом. Не сейчас. – Ладно. – Кэти повернулась лицом к восходящему солнцу. – Будешь готова – я рядом. Гвен похлопала ее по колену. – Так что там с твоими кошмарами? Хочешь, чтобы я попробовала избавить тебя от них. – Они – меньшее из моих проблем. – Что происходит? Ты же не разговаривала с тем призраком? Кэти дернула плечом. – Пару раз. – Нет. – Гвен сама не ожидала, что получится вот так. Грубо. Строго. Кэти посмотрела на нее, словно на сумасшедшую. – Почему ты так против моего дара? Из всех людей… ты… – Это не дар. И вина моя. – Слезы подступили снова, будто и не уходили, а только отступили. Только не плакать. Стоит расплакаться, и уже не остановишься. Она и сама уже не знала, что ее так расстроило. Все вокруг выглядело унылым и пугающим. – Не хочу с тобой спорить. Давай не будем. Пожалуйста. Давай просто посмотрим, как восходит солнце. Гвен сделала глубокий вдох, загоняя поглубже волну тьмы. После спасения Кэти, после того, как Эндхауз стал ее домом, она ощущала в себе такую уверенность. Теперь от той уверенности не осталось даже памяти. Другой человек, другая жизнь. Солнце поднялось, и Гвен повернулась к нему лицом. Нащупав руку Кэти, она крепко ее сжала. Рука племянницы удерживала, не давала соскользнуть в тьму. Вместе они наблюдали за разливающимся по горизонту солнечным светом. Солнечное тепло ласково растекалось по полю. Кэти взглянула на профиль Гвен. Что так расстраивает ее? Как ей помочь? Проснувшись с противным привкусом во рту после кошмара с Оливером Коулом, Кэти ощутила неодолимую потребность приехать сюда. Это была та самая интуиция, которая, по словам Гвен, досталась ей от рождения и которая, слава богу, кажется, возвращалась. – Хочу, чтобы ты была счастлива ради меня. Я всегда хотела быть такой, как ты. Гвен моргнула. – Я просто обеспокоена. – Знаю. Но это не помогает. Мне нужна информация. Мне нужна помощь. И я не понимаю, почему ты не хочешь признавать то, что происходит со мной. Я думала, ты будешь гордиться мной… – Слова вырвались сами собой, и Кэти почувствовала, как внутри у нее словно порвалось что-то. Она обхватила себя руками. Гвен смотрела на нее с выражением, близким к ужасу. – Но я горжусь тобой. Я всегда горжусь тобой. Как ты можешь… – Но ты постоянно твердишь, что это нехорошо, что это проклятие или что-то еще. У меня всегда такое ощущение, будто я сделала что-то не так. Как будто ты меня стыдишься. – Нет. Я беспокоюсь, что сделала что-то не так. Чувствую, что все испортила. – Что ты испортила? Что случилось? – Гвен всегда делала все правильно и жила примерной жизнью. Гвен была для Кэти образцом, картой в будущее. Гвен сжала ее руку. – Ничего. Я такая глупая. – Она посмотрела на небо и, похоже, взяла себя в руки. – И я вовсе не стыжусь тебя. Думать так – безумие. – Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной. Я не ребенок больше. – Оберегать тебя – привычка, сломать которую нелегко. Но я попробую. Договорились? – Договорились. – Кэти вдруг подумала, что ей не очень-то нравится поворот разговора. Она хотела, чтобы Гвен уважала ее, видела в ней взрослую и равную, но еще она хотела получать всю возможную защиту. Кэти повернулась к солнцу и попыталась проникнуться силой. Четверговые вечера посвящались кино, и Кэти ждала Анну, приготовив попкорн и несколько DVD. Чего она не ожидала, так это того, что подруга явится в сопровождении высокого мошенника с каштановыми волосами. Словно предвидя возражения со стороны Кэти, Анна затрещала, как только открылась дверь: – У Макса сегодня свободный вечер, и я сказала, что не позволю ему шататься по городу в одиночестве, поэтому и пригласила посмотреть с нами кино. Надеюсь, ты не против? – Это тебе. – Макс шагнул вперед, протянув букетик цветов, явно собранный с клумб по пути, и бутылку красного, подозрительно похожую на то вино, что подавали в «Грандже». – Уверена, Макс согласился только из вежливости, – сказала Кэти. – Он бы, конечно, предпочел другие, не столь скучные развлечения. – А вот и нет, – возразил Макс. – Мне очень приятно. – Он обаятельно улыбнулся и прошел в дверь, так что ей пришлось отступить в сторону, чтобы не столкнуться с ним. – Фильм тебе не понравится, – бросила Кэти вдогонку гостю и повернулась к Анне, чтобы задать ей пару вопросов, но та уже разулась и устремилась прямиком в гостиную, пробормотав негромко: – Можешь сбежать. В гостиной Кэти схватила Анну за руку. – Извини, – сказала она Максу и потащила подругу в кухоньку. – Ты что творишь? – Даю тебе толчок в нужном направлении. – Анна дерзко задрала подбородок. – Он тебе нравится, я знаю, так что и не пытайся отрицать. – Это к делу не относится. – Кэти положила цветы на сушилку. – Не надо за меня решать. – Правда? Напомни-ка мне, когда ты в последний раз с кем-то встречалась? – Я сама выбираю, когда и с кем. – Ага. – Анна взяла цветы и принялась подравнивать стебли ножницами. – Разве твой выбор основан не на страхе? – Говори, говори. Сама же выдумала какие-то воображаемые отношения с тем любителем крикета. – Я и не утверждаю, что сама все решаю. Так что пользуйся моментом. Я – живое доказательство того, что шанс выпадает не каждый день. – Она взяла с полки большой стакан и наполовину наполнила его водой, после чего поставила в стакан цветы и водрузила на подоконник. – Будет весело. Помнишь, что такое весело? Кэти рассыпала по чашкам попкорн и налила себе диетической «колы». Она и в лучшие времена старалась сохранять голову ясной, а сейчас это представлялось особенно важным. Задержавшись на кухне, Кэти услышала раскатистый голос Макса и громкий смех Анны. И то и другое только добавляло беспокойства. Беспокойства, волнения, тревоги – все это было не по ней. Ее натура склонялась к покою и безопасности. К свиданиям в кино с мальчиком, столь же предсказуемым, сколь и милым. На Макса, уже растянувшегося на ее софе со своими длинными ногами и сарказмом, последнее никак не распространялось. Таймер на духовке подал голос, и она достала апельсиновые с шоколадом маффины, которые поставила заранее. – Аромат восхитительный, – оценила Анна и, не теряя времени, стащила маффин с подноса. – Тебе надо переехать ко мне. – Это же просто маффины. Их каждый может сделать. Как и кексы, и овсяное печенье. Ошибиться невозможно. Кто настоящий кондитер, так это моя тетя Гвен. Держу пари, ты бы сама справилась. – Нет, – бодро ответила Анна. – У меня другие таланты.