– Второй раз за день лофа, – пробормотал он, переводя взгляд с моих глаз на губы и обратно. – Вы не ушиблись? – И, не дожидаясь ответа, провел руками по моей спине, словно желая лично убедиться в отсутствии увечий. От этих медленных движений под моей кожей резко взвился табун мурашек и резво побежал по всему телу, вызывая приятное покалывание. Силой мысли я затолкала их обратно в стойло, сделав пометку дрессировать получше. И, удивившись собственной неожиданной реакции на прикосновения этого несносного мужчины, еще сильнее вцепилась в его пиджак и тихо проговорила: – Все в порядке, мистер Тэтчерд, спасибо. – В таком случае можете отпустить мой пиджак? Боюсь, он не выдержит вашего девичьего очарования, – усмехнулся мужчина. Я разжала руки и отодвинулась от противного полицейского подальше. – И все-таки вы не джентльмен, – скривилась я. – Разумеется, – кивнул мужчина. – Поверьте, невозможно быть следователем и джентльменом одновременно. Это практически взаимоисключающие понятия. Ты хорош либо в одном, либо в другом. Я хотела сообщить наглецу, что он отвратителен и в том, и в другом, но не успела. – Мистер Тэтчерд, вы готовы? – В проеме показалась леди Вильгельмина. – Простите нас, мисс Кирстон, но мы вынуждены откланяться, – грустно улыбнулась она. – Что вы, миледи, у меня нет претензий, желаю приятного дня, – улыбнулась я старой леди. Полицейский с герцогиней вежливо покивали в ответ и удалились в личный кабинет ее светлости. Я стояла на террасе и победно улыбалась им вслед. Шнырь ехал в правом кармане пиджака мистера Тэтчерда. Глава 9 Каменные девы С чувством выполненного долга я поднялась к себе. Теперь мне оставалось ждать подходящего момента, когда представится возможность незаметно забрать чертяку. В комнате было тихо и светло. Последние лучи уходящего солнца, пробиваясь сквозь резные дверцы балкона, разукрасили причудливым золотым узором шелк на стенах и мебели. Я распахнула дверцы и вышла на балкон. Окна моих покоев смотрели на платановую рощу, которую по диагонали пересекала цветочная аллея. Легкое дуновение ветерка принесло едва уловимый сладкий запах жасмина. Далеко, в конце аллеи, виднелся старый пруд, и до меня доносилось тихое кваканье лягушек. Уже сгущались сумерки, день уступал место вечеру. Я перевела взгляд на замок. Многочисленные балкончики были искусно отделаны резными балясинами и украшены ажурными навесами, которые поддерживали разнообразные мраморные скульптуры. Мой балкон украшали две девушки в струящихся тогах, с лавровым и оливковым венками на головах. Из плеч плавным полукругом выходили подпорки навеса. Девы выглядели такими изящными и хрупкими, что мне невольно стало жаль их. – Кто же заставил этих изящных леди держать на своих плечах такую тяжесть? – вслух спросила я саму себя. – Хозяин… – донесся до меня тихий шепот. Я повернула голову на голос и увидела, что одна из кариатид в венке из оливы слегка склонила голову набок и с интересом разглядывает меня. Солнце закатилось за горизонт, и в прохладе сумерек кариатиды стали потихоньку оживать. – Мне так жаль, – участливо продолжила я. – Вам, наверное, приходится терпеть сильную боль? – Мы не жалуемся… – тихо ответила она. – Как вас зовут? – поинтересовалась я. – У нас давно уже нет имен… – сказала девушка в лавровом венке. – Как это? – не поняла я. – Каменным глыбам нельзя иметь имена, – печально протянула она. – Не нужно принижать себя, – запротестовала я. – Вы вовсе не глыбы, а прекрасные леди. Хоть и каменные. И я считаю кощунством, что на вас взвалили такую тяжелую ношу. – Это наказание, – вздохнула оливковая. – Мы не всегда были такими. – В чем же вы провинились? – удивилась я. – Когда-то мы были нимфами платановой рощи – поведала девушка. – И помогли хозяйке замка спрятать одну вещь. Когда ее супруг узнал об этом, он очень рассердился, проклял нас и обратил в камень, заставив вечно служить опорами дому. – Он поступил слишком жестоко, – сказала я. – Но вас ведь наверняка можно расколдовать? – Увы, – протянула девушка с лавровым венком. – Снять проклятие может лишь тот, кто наложил его, а хозяина давно нет в живых. – Погодите, – нахмурилась я. – Так сколько же времени вы тут стоите? – Многие и многие столетия, – отозвалась оливковая дева. – Со дня постройки замка. – Думаю, за столько лет мучений вы точно заслужили прощение, – сказала решительно. – Обещаю, что помогу вам снять чары. – Вы не сможете, – вздохнули девы. – Тем не менее все же попытаюсь. – Я настаивала на своем. – Чем мы можем вам помочь? – В тихих голосах статуй послышалась робкая надежда. – Для начала все-таки назовите свои имена. Меня вот зовут Кира. – Я дружелюбно улыбнулась. – Лаура, – прошелестела оливковая нимфа. – Миара, – отозвалась лавровая. – Приятно познакомиться. Мы, девочки, должны держаться вместе, – деловито сообщила я. – А вы не помните, как именно звучало проклятие? – «За предательство и ложь, – начала Миара, – нести вам каменную ношу. Часа расплаты берегитесь, в камень, девы, обернитесь». – Хм… – неопределенно пожала я плечами. – Мне нужно время, чтобы подумать. – О, сколько угодно, – сказала Лаура. – Чего у нас с избытком, так это времени. – Да, – поддакнула Миара. – Не волнуйтесь, мы никуда отсюда не уйдем. – Кстати, – оживилась я, вспомнив про идею допросить кариатид. – Раз вы постоянно здесь, значит, наверняка многое видели? – Что вы имеете в виду? – спросила Миара. – Понимаете, я и мои друзья ищем пропавшего герцога Грегори, и вы бы нам могли очень помочь. Возможно, вы видели что-нибудь необычное или подозрительное? – Я с надеждой заглянула в глаза Миаре. – К сожалению, нет, – вздохнула она. – Днем мы слепы и неподвижны. Оживаем только к ночи, а ночью мало что происходит. – Жаль, – расстроилась я. – Но все равно, если что-то увидите, даже если это покажется вам незначительным, расскажите мне. – Хорошо, – согласилась Миара. – Только ничего такого не было. В роще почти никто не появляется. – Да, – подхватила молчавшая до этого Лаура. – Здесь никого не бывает, кроме молодой девы, супруги хозяина. – Молодой девы? Вы говорите о леди Элиз? – Я навострила уши. – Мы не знаем ее имени, – продолжала Лаура. – Она часто гуляет по аллее в роще. – Одна? – спросила я. – По-разному, – отозвалась нимфа. – Иногда с хозяином Грегори, но чаще одна. – Вряд ли это важно, но все равно, спасибо за информацию, – поблагодарила я. – А как так вышло, что вы не знаете ее имени? Вы ведь служите семье. – Не семье, – покачала головой Лаура. – Замку и его хозяину. Имя нынешнего хозяина нам нашептывает сам замок. – В данный момент у руля леди Вильгельмина? – уточнила я для справки. – Сейчас у замка нет хозяина. – Ответ Лауры поверг меня в шок. – Единственным хозяином был Грегори. – Как такое может быть? Почему? – Я засыпала каменных дев вопросами. – Об этом нужно спрашивать замок, а не нас, – тихо ответили девы и закрыли глаза, давая понять, что разговор окончен. Я еще немного постояла на балкончике, раздумывая над полученной информацией. Нужно посоветоваться с Крисом и заодно поинтересоваться, чем вызвано его столь тесное общение с леди Элиз. С момента нашего появления в замке она как приклеенная ходила с ним всюду. Меня это откровенно начинало раздражать. Складывалось впечатление, что расследованием занимаюсь только я, а Крис просто приятно проводит время в компании высокородной леди. От чертяки тоже пока не было никакого толку. Ох, боги всемогущие! Шнырь! Он же сидит в кабинете леди Вильгельмины! За беседой с кариатидами время промчалось незаметно. Улицу накрыла густая ночная тьма. Далекая луна щедро дарила свой мягкий молочный свет, но его едва хватало, чтобы осветить макушки вековых деревьев. Вдоль аллеи один за другим зажигались зачарованные парящие фонари, показывая дорогу случайному позднему путнику. Ее светлость герцогиня и полицейский уже наверняка закончили разговор и разошлись по своим делам. Самое время идти вызволять друга.