– Великий Дух, очевидно, не услышал нас, – сказал я Рыси. – На следующий год попробуем ещё раз, – ответил друг. Наконец пришла пора Великой Тишины. Казалось, время потекло медленнее, будто бы желая продлить короткую жизнь листьев, которые падают и расцвечивают землю, а позже кормят собою деревья. Сходящиеся верхушки деревьев местами образовали многоцветные своды. Сквозь них пробиваются солнечные лучи и бросают мягкие световые пятна на красивый лесной ковёр. В эти чудесные дни даже души давно умерших воинов и охотников собираются на охоту, а когда ветер закружит над землёй сухие листья, наши люди говорят: это давно умершие охотники танцуют с ветром охотничий танец. В эту нору чаща полна движения. Мелкие животные готовят запасы пищи на зиму. Вон белки тащат в свои дупла орехи и шишки. На озёрах плещутся дикие утки и гуси, шумно готовясь к отлёту. Иногда озеро пересекает вплавь то чуткий бобёр, то мускусная крыса. В лесу, бесстрашно галдя, бродят колючие дикобразы – они верят в своё оружие – иглы. Высоко в горах готовятся ко сну медведи, они сносят в свои берлоги ветки и берёзовую кору. Солнце опускается всё ниже, окрашивает пурпуром деревья, вершины гор покрывает золотом. Вода у берегов переливается всеми оттенками радуги. В неё смотрит алеющее небо, напоминая о приближении морозов. Да, теперь: нужно быть осторожным: ночью может прийти Ка-пебоан-ка – властелин холодного ветра – и ледяной рукой задушить неосторожного охотника, заснувшего в чаще и забывшего развести костёр. Всё вокруг стремительно изменилось. Взгорья и деревья утратили свои фантастические цвета. Следы осеннего багрянца и бронзы на голых ветвях лишь подчёркивают печальную наготу деревьев. Грустно свистит ветер. Последние листья кружатся в воздухе, иногда взлетая до вершин деревьев, чтобы затем, как мёртвые птицы, упасть на землю. Прилетают первые снежные хлопья и покрывают пурпурно-бронзовую почву. Ка-пебоан-ка зловеще хохочет: он победил последнее тёплое дыхание. Он радостно бегает по лесам, устилая всё вокруг своим белым пушистым мехом. Утром восходит грустное солнце – уже нет у него сил, чтобы согреть мир, покрытый снегом. Зима в полном разгаре. Ветер становится грозным противником. Он старается сковать мускулы, заморозить лёгкие и бросить человека в холодный пух, а затем покрыть его белой вихрящейся массой, чтобы и следа не осталось. И только весной солнце откопало бы горячими пальцами человеческие кости и показало бы миру: вот лежат останки человека, который не смог бороться с суровым северным ветром. 6 Не пугай меня воем своим, серый брат. Я при встрече сниму с тебя теплый мех. Ты дрожи, серый волк, услышав мой клич. Вслед за ним мои стрелы в сердце твое полетят. Охотничья песня Толстый слой снега покрыл чащу. Замёрзли озёра и реки. Наступил Месяц Снежных Мокасин. Животные оделись в тёплые светлые меха. Мы тоже надели куртки из волчьих шкур мехом наружу. Ноги защищают от холода высокие мягкие мокасины из кожи карибу, вымоченной в жире, внутри мокасины подшиты шкурками из пушистых грудок лебедей. Мяса у нас было достаточно; запасов, наверно, хватило бы до весны, но охотники ежедневно уходили из селения ставить силки на пушного зверя. Я же с Неистовой Рысью каждый день бродил лесными тропами в погоне за лисицами. Однажды мы забрались с ним дальше, чем обычно, на север. День был прекрасный, безветренный. Среди лесной тишины слышались только шелест лыж и наше учащённое дыхание, и пар клубился изо рта. Бледное солнце освещало заснеженное взгорье, зажигало миллионы блестящих разноцветных искр на деревьях. Приземистые сосны в снежных мантиях стояли как в сказке. Мы мчались на лыжах по свежему следу и в своих меховых куртках были, наверное, похожи на косматых лесных духов. Золотые стрелы солнечных лучей ломались в наших блестящих волосах, обильно смазанных бобровым жиром. Лыжню мы прокладывали поочерёдно: сперва шёл впереди Неистовая Рысь, а когда он уставал, я заменял его – только бы скорее, как можно скорее догнать убегающую от нас лису. – Хорошо, что мы вышли сегодня на лыжах, а не на снегоступах, – сказал я другу. – Иначе лисий мех был бы для нас только мечтой. Его хозяйка рассмеялась бы нам в лицо, махнула хвостом и исчезла, прежде чем мы бы успели положить стрелы на тетиву наших луков! – Зато сейчас лиса чувствует, что по её следу мчится Кен-Маниту, Дух Смерти, спрятанный в наконечниках наших стрел! – ответил Неистовая Рысь. Идя по следу, мы поднялись на взгорье. Внизу перед нами расстилался снежный океан. Кое-где среди белого безмолвия поднимались холмы с пологими склонами. На них росли вразброс кусты можжевельника. Дальше, где небо сходилось с землёй, высились скалы, изрезанные щелями и пещерами. – Здесь начинается Баррен – Снежная Пустыня, – прошептал Неистовая Рысь. – За ней, говорят, лежит Большая Солёная Вода, на берегах которой живут Люди Зимней Ночи. Они небольшого роста и живут в иглу – домах из снега. – Да, мой брат говорит правду. Я тоже слыхал об этом, – подтвердил друг. Мы молча стояли и с душевным трепетом смотрели на снежную пустыню. Затем наши взгляды побежали по следу лисы, и наконец мы увидели чёрную двигающуюся точку. – Смотри, брат, – воскликнул я, показывая рукой, – там, возле скал, серебристая лиса – видишь, как переливается её мех? – Вижу, хорошо вижу! Теперь она от нас уже не уйдёт. Бежим за ней! Неистовая Рысь, не ожидая ответа, помчался, как стрела, вниз, оставляя за собою вихри снежной пыли. Я, не медля, бросился за ним. Лыжи, подбитые оленьей кожей, несли нас плавно и быстро. Передо мной была лыжня друга, но я так быстро приближался к Неистовой Рыси, что сошёл с лыжни и, миновав его, вырвался вперёд, на равнину. Теперь я перешёл на ровный, мерный шаг. Вскоре друг догнал меня, и мы уже рядом преследовали лису. С каждой минутой мы были всё ближе к ней. Ещё только один склон холма – и серебристый мех будет наш! – Беги направо, а я побегу левой стороной! – крикнул я. Неистовая Рысь разгадал мой план, молча изменил направление и съехал с холма вниз. Вскоре он почти сравнялся с бегущим зверем, но старая лиса была хитрей. Заметив опасность, она сразу же свернула налево и побежала на гору, в мою сторону. Неистовая Рысь немедленно повернулся на месте и погнался за ней. В беге на гору лиса имела преимущество перед моим другом, расстояние между ними увеличивалось. Я же тем временем спрятался в заснеженном можжевельнике. Ветер дул порывами в мою сторону, и я не боялся, что лиса преждевременно почует меня. Достав лук из-за спины, я воткнул стрелы в снег перед собой. Лиса приближалась ко мне, а за ней бежал Неистовая Рысь. Когда лиса наконец приблизилась на расстояние выстрела, я выскочил ей навстречу. Она увидела меня и стремительно вильнула в сторону, но стрела из моего лука оказалась быстрее её мысли, и прежде чем лиса выполнила своё намерение, в её горле уже колыхалась оперённая смерть. Из последних сил лиса сделала прыжок и упала мёртвой, окровавив снег. – Ты ещё сегодня уйдёшь Дорогой Луны в Страну Вечного Покоя, маленький брат, – прошептал я. – Прости мне мой поступок. Пусть твой дух не гневается на меня. Благодарю тебя за пушистый мех, который ты дал мне по доброте своей, брат мой. Подошёл Неистовая Рысь, и мы вдвоём в молчании принялись снимать шкуру с убитого животного. В тот же день мы вернулись в наш лагерь. Мать моя очень обрадовалась подарку и угостила нас только что зажаренной лосятиной. Когда мать вышла и мы остались одни, Неистовая Рысь бросил обглоданную кость в огонь и обратился ко мне: – Там, внизу, где я гнал лису, я заметил множество кроличьих и лисьих следов. Пойдёт ли мой брат завтра со мной на окраину белой пустыни? Я охотно согласился. Но ни завтра, ни послезавтра, ни даже через пять дней мы никуда не смогли пойти, так как бушевала метель. Вихрь выл и заливался зловещим хохотом, смеясь над людьми, сидящими в кожаных шатрах. Снег шёл такой густой, что за несколько шагов уже ничего не было видно. Собаки так глубоко зарылись в снег, что навряд ли их можно было бы отыскать, если бы это понадобилось. Бушующий ветер сотрясал шкуры шатров и загонял дым внутрь. Иногда казалось, что метель стихает и наконец уходит назад, на север, в страну вечных льдов и снегов, но это было обманчивое впечатление: как только люди выходили из шатров она предательски налетала из своего укрытия, где затаилась на время, и ещё с большей силой бросалась на шатры, на деревья. Они трещали, но мужественно выносили удары ветра. В конце концов и метель устала. Собрав остаток сил, попыталась ещё раз завихриться, бросить снегом людям в глаза, но сил уже не хватило. Она упала на землю и там, среди снегов забилась, поднимая вверх клубы снежного тумана, но вскоре перестала биться и умерла, а тёмные тучи ушли на север. Выглянуло победоносное солнце, только какое-то бледное словно потеряло в борьбе с метелью всю кровь. Люди встретили его слабые лучи громкими криками радости – ведь эти лучи предвещали спокойные дни – дни охоты. Ночью на северном небе – там, куда уходят души умерших, вспыхнуло полярное сияние. Это было страшное и торжественное зрелище, как будто Великий Дух приоткрыл часть Страны Вечного Покоя. Холодные лучи метались по небу от одного края земли к другому или устремлялись вверх, словно кровавые факелы, изменяя свои очертания и цвета стремительно и неуловимо. Тени сделались поразительно огромными, а огненные столбы то вздымались в небо, то падали на землю. Ужасные костры пылали посреди небосклона. Голубое пламя охватило снега, леса погрузились в него до половины высоты стволов. – Духи мёртвых начали охотничий праздник, – говорили люди, – значит, и у нас охота будет удачной. В блеске полярного сияния охотники в честь духов начали Танец Умерших. В неземном свете под торжественными, похожими на духов елями танцевали охотники. Под утро сияние погасло. Наступила чудесная морозная погода, но на охоту мы могли пойти только через три-четыре дня, когда снег затвердеет. Наконец снег слежался, и мы отправились с Неистовой Рысью на границу страны Баррен – севера. Мы шли той же дорогой, что и прежде. Спустились наконец с последнего холма и очутились перед довольно широким входом в каменное ущелье. Здесь виднелись сотни пересекающихся кроличьих и лисьих следов. Настоящая страна Вабассо – Белого Кролика. Когда мы вошли в ущелье, нам навстречу выбежала полярная лиса и без малейшего страха пробежала мимо нас. Не успели мы ещё опомниться от изумления, как за лисой погнались два кролика.