– Где ты взяла эти штаны? – хохотнула она. – У младшего брата? Так они не налезают на тебя, разве не видишь? – Зачем ты меня сфоткала? – пробормотала покрасневшая Ирка и возмущенно уставилась на подругу. – Выложу в наш общий чат. Пусть посмотрят на современный лук. Новое веяние моды. Надень штаны младшего брата и будешь в тренде, – довольно пропела Христя. Я прошла мимо нее к своей парте, слегка пихнула локтем – незаметно так, – и телефон отлетел в сторону, к моим ногам. Христя заверещала. Я подняла ее девайс, посмотрела на футляр, на защитное стекло. Цел, все ок. Быстро удалила дурацкую фотку. Христя уже верещала, вцепившись ногтями в мое плечо. – Отдай сейчас же, Мирка! Руки свои черные убери от моего телефона! Я медленно развернулась, и Христя тут же отступила. – Что ты там сказала про мои руки? – Я положила злополучный девайс на парту, чтобы, не дай бог, не уронить еще раз, и сделала шаг к нашей школьной красавице. – Ну, повтори, повтори. – Пошла ты вон, дура. Не смей трогать мой телефон. Я сделала еще один маленький шаг к Христе, после резко заломила ей обе руки за спину. Нависла над этой дурехой и, глядя прямо в ее глупые голубые глаза, пообещала накостылять в следующий раз как следует, если скажет хоть что-то еще про мои руки. – Ясно? И забирай свой телефон, эта блестящая штучка никому не нужна. Я ж говорю, умные – к умным, красивые – к красивым, наглые – к наглым. А наглой в нашем классе была именно я. Христя меня за это терпеть не могла, но, самое удивительное, и Ирка – тоже. Она метнула на меня такой злой взгляд, будто я только что именно ее телефон уронила на пол. – Чего ты всегда лезешь? – яростно прошипела она. – Какое тебе дело до чужих гаджетов? «Вот и делай после этого добро людям», – подумала я и, отвернувшись, устроилась на последней парте. Я ведь была самой высокой девочкой в классе, потому сидела на камчатке. Первым уроком у нас был польский. Про нашего Григория Лушу я расскажу отдельно. Этот парень только в прошлом году окончил магистратуру и пришел работать к нам в школу. А поскольку с учителями в школах всегда напряженка, то ему дали сразу несколько классов, и наш в том числе. Сначала он только проводил уроки польского, и наши девчонки ни разу не пропустили ни одного занятия. Мало того, они все как одна рвались к доске и с удовольствием писали диктанты. Слушали его раскрыв рты, и вообще у меня создалось такое впечатление, что женская половина класса поглупела и влюбилась одновременно. А потом его назначили нашим классным руководителем. Впрочем, не влюбиться в Григория Лушу было сложно. Мне и самой он нравился, несмотря на моего Богдана. Глаза у него были кошачьи, зеленые, слегка раскосые, а кожа – немного смуглая, матовая. Волосы коротко стрижены и слегка приподняты спереди. Конечно, он завел себе для солидности маленькую бородку, даже не бородку, а этакую небритость, но это только добавляло Григорию шарма. Носил он клетчатые рубашки поверх футболок или прикольные свитшоты с капюшонами. И умел потрясающе шутить. Казалось, его ничем нельзя вывести из себя. Даже когда пацаны на последних партах принимались дружно рубиться в игры, он умел разрулить этакое безобразие. Парочка шуток, парочка смартфонов – на учительский стол, и всегда спокойный, веселый голос, как будто не хулиганов урезонивает, а разъясняет особенно сложное правило польского языка. Мальчишки наши, конечно, немного ревновали к Григорию и могли подложить ему на стол липкого лизуна или насыпать шелухи от семечек, но такой ерундой нашего классного было не пронять. Он ловко смахивал в мусор все их сюрпризы и начинал урок, широко улыбаясь и обводя класс прищуренными зелеными глазами. Вот к Луше я и обратилась за советом. Польский у нас был последним уроком, и, когда прозвенел звонок, возвещающий конец учебы, я пересела на первую парту прямо перед учительским столом и спросила: – Где можно найти информацию о родственниках, имеющих польские корни? Если Святославу называют «пани» то вполне логично предположить, что ее предки были поляками. – У тебя есть родственники – поляки? – удивился Григорий. – Я думаю, что есть. Хотелось бы отыскать информацию о них. Григорий убрал в свой рюкзак тетради и ручки, после глянул на меня, прищурился и уселся на стул. – Знаешь старую церковь у леса? Которую построили лет четыреста назад. – Кто же ее не знает? – Там есть старая библиотека-фонд. Спроси у сотрудников, может, они подскажут. – Что за библиотека-фонд? – не поняла я. – Фонд со старыми церковными книгами, в которых велись записи о свадьбах и крестинах. Возможно, там ты найдешь то, что тебе нужно. – Ладно, спасибо за совет. Я вскочила и закинула рюкзак на плечо. 3 «У тебя уже закончились уроки?» – написал в «Вайбер» Богдан. «Встречаемся у ворот школы», – последовал мой ответ. «Сходим куда-нибудь?» «Сегодня не могу, есть одно дело». «Какое?» Пальцы мои уже приготовились набирать текст, но тут мимо пробежал какой-то младшеклассник и толкнул меня под руку. Рука дрогнула, и драгоценный мой «самсунг» чуть не полетел на каменный пол. – Зараза, – буркнула я вслед бегущему пацану. – Носятся, как ненормальные, и куда только учителя ваши смотрят. Сбоку показалась целая ватага младшеклассников, похожая на стаю диких обезьян, и я поторопилась к выходу. В раздевалке накинула на себя ветровку и выскочила в свежий весенний полдень. Солнце заползло за облака, ветви деревьев мелко дрожали от ветра, роняя вниз белые и розовые лепестки. Богдан ждал меня у больших черных ворот школы, укрывшись от окружающих школьных шумов неизменными белыми наушниками. – Может, все-таки в кафешку? – предложил он и сощурился. Глаза Богдана почему-то показались темно-серыми, то ли от тени березы, под которой он стоял, то ли от набежавших облаков. Я невольно улыбнулась и легонько чмокнула его в щеку. – Нежности? – улыбнулся в ответ он. – Хороший сегодня день. – Значит, кафешка? – Нет, надо сделать одно дело. – Какое? – Хочу сходить в церковь. Богдан удивленно поднял брови, глянул пристально и переспросил: – Ты пойдешь в церковь? – Ну да. – Тебя не пустят. Скажут, что ведьмам вход запрещен. Ты себя видела со стороны, Мирка? Ты же чернее черта. – А что, черти не могут верить в Бога, что ли? Имеют право. И потом, мне надо в библиотеку. – Так в церковь или в библиотеку? – Наш Григорий говорит, что в старой церкви есть библиотека. Хочу доклад по истории подготовить, нужна информация о нашем городе. – А, ну ясно. Уроки, значит. Тогда я не с тобой. Мне своих уроков хватает. – Встретимся сегодня вечером. Я забегу к тебе, ладно? – Да, давай. И, поправив сумку, я бодро направилась вниз по дороге. Туда, где за шоссе начинался высокий лес, а в лесу стояла церковь. 4 Бывают такие люди, которых не замечаешь. Просто не обращаешь внимания, и все. Вроде бы есть рядом человек, но он серый, молчаливый, незаметный, как тень или мышка. Вот приходит на уроки, сидит со всем классом, но от него и словечка никто не услышит.