— Думал? — Конечно, Айвана не дала связи распасться после того, как ты отдал долг жизни на откуп судьбе. И тут неожиданно после ритуала твоя магия начинает действовать на девочку губительно. Согласись, это странно? Я пожал плечами. Учитывая резкий обрыв нашей связи, могло быть все, что угодно. — Мало того, в момент, когда ты умирал, Марина не перенеслась к тебе, что обязательно должно было произойти, если бы не твоя вторая клятва, принятая богами. А именно — она исключала смерть Марины. А леди непременно бы погибла, если бы приняла тот удар на себя. Ты все же более подготовлен к такого рода атакам. У тебя шансов выжить было куда больше. В таком ключе я не думал об этом. Совершенно. И теперь, у меня был повод для радости. — Лейн, вы оба отмечены богами, и в твою голову бы просто так идея дать подобную клятву ни за что бы не пришла. Тебе помогли подумать в этом направлении. Делай выводы, племянник. Делай выводы. Я упал на подушку и зажмурился. — Время расставит все по своим местам. — Расставит, не разочаруй меня, Лейн. Долг жизни судьба возьмет непременно, но девушка не умрет. Не знаю, насколько это своевременно, однако богам виднее. Поэтому набирайся сил, ты нужен нам. Все это — только начало. И не смей отказываться от собственного счастья. Жертвенность чаще всего неверный путь. Ровно с этими словами в комнате вспыхнул портал. Леди Рудана появилась с подносом. — Я намерена выгнать тебя, Арван. Лейну пока вредны длительные беседы. — И посмотрев на меня предупредила. — После того как ты выпьешь бульон, я усыплю тебя, твоему организму нужно восстанавливаться в покое. — Как скажете, тетушка. Глава третья Я блуждал на Грани в поисках своего феникса и все никак не мог найти собственное место силы. Будто кто-то невидимой рукой отводил меня, а может, я просто не восстановился до конца и моей магии не хватало для более четких координат. С разговора с дядюшкой прошло довольно много времени. Я успел и бульона выпить, и поспать. Откровенно говоря, по моим ощущениям выспался я на две жизни вперед. Как минимум еще четыре раза я просыпался, да только долго в бодрствовании леди Рудана быть не позволила. И ни с кем не разрешила пообщаться. Я знал, что и Род, и Ашта давно пришли в сознание, и даже идут на поправку. Этими знаниями и ограничивался. Пока для всех я изолирован и должен восстанавливаться. Справедливо. Пусть мне и хотелось бурной деятельности. Прежде, чем оказаться на Грани, а точнее в очередной раз лечь в постель, тетушка помогла дойти до ванной комнаты, хорошо хоть позволила самостоятельно принять душ. С нее бы сталось помочь. В детстве она часто меня купала, превращая омовение в различные игры. Помню, как став постарше, для себя решил, что повторю игры с мыльными пузырями, мелкими водоворотами уже со своим ребёнком. Странно, что я сейчас об этом начал вспоминать. Как будто все забытые чувства и ощущения разом навалились, воскресли, желая напомнить о том, как было раньше. Как хорошо мне было раньше до того, как я переехал жить к отцу в поместье. Возможно, дядюшка был прав, считая, что я заморозился? Застыл на отметке «ответственность и долг роду»? Когда последний раз я отдыхал с друзьями? Сложно представить, но кажется последняя студенческая вылазка по увеселительным заведениям была пару лет назад. Если бы Сириус мог, сейчас бы непременно сыронизировал на тему моих любовниц, которые несмотря на тот статус, что мог дать наследник первого великого рода, вынуждены были просить отказаться от сей милости по причине моего постоянно отсутствия и пренебрежения. У меня никогда не было на них времени. Я рассмеялся. В месте, где все пронизано тьмой, смех звучал чужеродным элементом, осколками кривых зеркал. Но именно этот смех напомнил мне, что я все еще живой. Я помнил слова богини о том, что Сириус восстанавливается, но именно сейчас ощутил, что могу к нему обратиться. Вот только вместо ответа по ментальной связи, меня выкинуло на Грань. Это не являлось худшим вариантом, всего лишь означало, что мой иллами все еще слаб. Однако увидеть его, ощутить хоть кроху его магии, мне было необходимо. Да и ему я нужен не меньше. — Сириус? — позвал я, наконец оказавшись в месте своей силы. Мое личное место на Грани в корне отличилось от морского берега леди Марины. Удивительно даже, что мне в пору становления как хранителя иллами, ни разу не пришло в голову, что место силы должно дарить покой и уют. Моим местом силы оказался обрыв над пропастью. Впрочем, учитывая то, что с момента моего переезда от тетушки с дядей, я всегда боролся как с отцом, с мачехой и ее сыном, ничего удивительно в моем восприятии тех лет — нет. Сложно настроиться на что-то позитивное, при условии, что тебе постоянно указывают на дверь и считают, что твое место не в главном поместье. Леди Изельду никогда не устраивал тот факт, что Адарлейн лишь второй сын. И она предпочитала делать вид, что меня не существует вовсе. Замок, в котором испокон веков рождались все будущие главы рода, родным домом мне не стал. Наоборот, отчасти благодаря новой жене отца, я начал верить, что там мне попросту нет места. Абсолютно забывая о том, что, став главой рода, покинуть замок не имею права и уже мои дети будут жить и расти именно там. Бредя по скалистому склону, я размышлял о прошлом и искал того единственного, кто давным-давно стал мне надежной опорой, другом и наставником. Существом, с которым я мог разделить тревоги, опасения и радость. Нашел. Даже больше, чем желал увидеть. — Феликс? По большому счету, отличить одного феникса от другого довольно сложно. Они все выглядят одинаково. Отличия могут быть в размахе крыльев, росте и весе, и то при слиянии с хранителем. На Грани же они все сгустки тьмы, света или доминирующей стихии и размерами не отличаются. А уж если наделены мощной даром и резервом, то и вовсе являются ярким хаотичным сгустком магии. И проявляют форму лишь при ритуалах призыва для новых хранителей иллами. В другие дни увидеть очертания не своего феникса, дракона, волка или сильфа — нереально. Однако существовала еще одна классификация, которая помогала опытным хранителям определять не только какой перед ними иллами, но и кому он принадлежит. К таким относились древние иллами, даже на Грани они сохраняли свою изначальную форму. Все древние имели одну внешнюю характерную особенность, и спутать их с кем-то другим просто не представлялось возможным. Мой иллами на Грани выглядел как воин, его окутывала мощная броня из множества силовых потоков. Иллами Марины не мог похвастать подобным, у него была своя особенность — яркие, словно сияние звезд, глаза. Иногда мне казалось, что их цвет похож на мой — синий, глубокий, а иногда они казались лазурными, разбавленными зеленью. Такого изменчивого цвета глаз я еще ни у одного иллами не видел, и, полагаю, никогда больше не увижу. — Ты вовремя, Лейнард. — Вместо приветствия произнес чужой древний. — Твой иллами сейчас вылупится. — Что сделает? — опешил я. — Мы же фениксы, — Феликс взмыл с насиженного места, причем действительно насиженного, я сразу и не понял, что он не просто так лежит, открывая моему взору удивительную картину. Сотканное из черного пламени гнездо и в его центре едва отличимое черное яйцо с пульсирующей внутри него силой. Боги, мой Сириус! — Ваша связь не нарушена, — между тем сообщил Феликс, — но очень хорошо, что ты пришел именно сейчас. Вы выйдете на новый уровень силы, новая возможность. Стать частью рождения на Грани — уникальная удача. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Почему? — я впервые видел что-то подобное, да и дядя никогда не рассказывал, что иллами-фениксы способны настолько менять форму. — Почему он в таком виде? — Мы древние, — напомнил Феликс. — И только нам решать, когда уходить на перерождение. — Он должен был уйти? — и пусть в месте силы не было моего физического тела, я будто наяву ощутил ледяную руку, что сжала горло. — Да. Твой иллами был близок к перерождению, он полностью исчерпал свой резерв, но ему хватило тех крох магии, что питали его от тебя, чтобы обратиться к главной особенности всех фениксов — воскрешению. А я поддержал его своей магией, сейчас ты сам все увидишь. Ему хватит пары суток, чтобы вернуться в свою форму. Мы быстро растем. Мне почудилось нежная ирония в голосе Феликса. — Почему именно ты? — Потому что ты решил, что матерью твоих детей будет Марина. Ты сам знаешь, что это означает. От глупого вопроса, когда я подобное решил, удержался. Магия, которая никогда не ошибается. Мои мысли, чувства, желания… Слабость. Я соединил наших иллами, даже не задумавшись об этом, можно сказать, что это произошло против моего воли. Против разума. Когда высокий лорд готов к продолжению рода, его иллами образовывает связь с иллами избранницы. И магии плевать на то, является ли избранница женой или невестой. Обычно, правда, именно иллами лорда помогает иллами избранницы — подпитывает магией, когда это необходимо. Такая связь — своеобразный маячок для лорда, он всегда будет знать, где его избранница, не грозит ли ей опасность, сумеет поделиться своей силой, а позже сможет и отслеживать состояние общего дитя. И то, что Феликс помог — это лишь его желание, он мог этого не делать. Однако же потянул за канал, поделился своим резервом… Кажется, я сам себя переиграл. Только почему вместо горечи, я испытываю радость? Клятва богам? Что ж, легких путей в моей жизни никогда и не было. — Благодарю, Феликс, — я улыбнулся иллами Марины. — Не говори ей пока. — Не стану, ты еще должен доказать свои намерения. Мало ли кто еще захочет мою Ришу увидеть матерью своих детей. Улыбаться я перестал. А совместимость объявят еще не скоро… Он прав, пока леди не связана брачными узами, образовать связь с ее иллами смогу не только я. Никто слабее меня не сможет, но, если за леди решит побороться еще один наследник великого рода? Запретить ему этого сделать я не смогу. Я сжал кулаки. Мы были рождены друг для друга. Я это понял, поймет и Марина. Я помогу ей этой понять. — Начинается, — с благоговением произнес Феликс. Тьма, клубящаяся вокруг яйца, вспыхнула. Неожиданно ярко, слепяще. Я невольно зажмурился. А распахнув веки стал свидетелем чуда. — Сириус, — мягко позвал птенца, чью кожу нежно укутывала броня. — Я здесь, хранитель, — пискляво ответил он и забил крыльями, пока не имея возможности подняться в воздух. — Я здесь, Лейн. Меня с неведомой силой потянуло к иллами, я опустился перед ним и протянул руки. Между нами ласковой кошкой вилась тьма, лизала мою душу, гладила шею птенца, словно благословляла. Ничего подобного прежде я не испытывал, меня будто окунули в водоворот эмоций и чувств. Радость, нежность, узнавание, желание быть нужным, единым целым, частью жизни… Нас будто баюкало над пропастью, заново соединяло множеством нитей силы и магии, сшивало, закрепляло узелками, напитывало божественной силой. Мне чудились треугольные глаза, казалось, что Грань улыбается, глядя на нас. — Новая сила, Лейн, ты справишься, — голос Сириуса вернул меня из забытья и странной эйфории. — А теперь иди, мне нужно расти.