– Почему-то я так и думала, – снова кивнула слушательница. – Даже не зная его… – Хозяин никакой! Ничего не делает для санатория. Ни-че-го! Персоналу копейки платит, а сам денежки любит. Даже очень! Думаю, девяносто процентов всех доходов оседают у него в кармане, а мог бы и в бизнес вложить. Разве так дела делаются?! – сердито заметила Надя. Между тем они вошли в тень леса. Тропинка стала здесь действительно кривой, ухабистой и узкой. Лес был настолько дремуч, что становилось страшно. Просто непроходимая чаща! Стволы деревьев толщиной в баобаб, огромные ветви, колючий кустарник, толстый слой упавших иголок, полное отсутствие просвета и дуновения ветерка. Глаше стало трудно дышать. – Городская, не привыкла к лесному воздуху? – усмехнулась Надя. – Это с непривычки. Вот и гуляла бы побольше, раз сюда приехала. Воздух – единственное, что есть полезного здесь. – За неимением другого, – согласилась Глафира и задала вопрос, который интересовал ее больше всего: – А дикие звери в лесу водятся? Надя рассмеялась: – Прямо вот и дикие? Ну, лисы есть, зайцы. Говорят, волки иногда встречаются, но никаких нападений на людей не наблюдалось. – Это радует. Это радует, потому что я действительно не приспособлена ни к деревенской, ни к лесной жизни. – Все бывает в первый раз… Глафира поежилась. Ей в рот постоянно лезла какая-то мошкара, периодически приставали осы и слепни. Она от них шарахалась и отмахивалась. А когда липкая паутина накрывала лицо, судорожно стирала ее с лица и ругалась себе под нос. Женщины уже углубились в чащу достаточно далеко и наконец наткнулись на обрывки желтой ленты, сиротливо болтавшиеся на ветру. – Здесь? – поняла Глаша. – Да, мы пришли, – кивнула Надя и замолчала. – Ой! Впереди они увидели мужчину средних лет в джинсах и спортивной куртке, который, насвистывая веселую мелодию, тряпкой мыл пень. Рядом стояло ведро с мыльной водой. «Уничтожает улики! – пронеслось в голове Глаши, оцепеневшей от страха. – Это же убийца!» А Надя, наоборот, вытянувшись и подобравшись, приветливо поздоровалась: – Добрый день, Геннадий Михайлович! Мужчина обернулся, и Глаша совсем потеряла дар речи, только и сумев выдохнуть: – Гена?! Перед ней находился ее бывший однокурсник Гена Столяров, который и довел ее, если можно так сказать, до Москвы, до центра хирургии, а в принципе и до травмы рук тоже… Именно он, внешне совершенно спокойный, сидел на корточках возле пня и отмывал его от крови в глуши дремучего леса. Вот уж с кем с кем, а с ним Глафира никак не ожидала тут встретиться. – Здравствуй, Глаша. Все как-то недосуг было с тобой увидеться, а пришлось вот при таких обстоятельствах. Извини… – Геннадий махнул кровавой тряпкой, явно считывая ее мысли с растерянного лица. Глашу затошнило. – Вы знакомы?! – почему-то испугалась Надежда. – А мы должны были увидеться? – не отвечая женщине, спросила Глафира бывшего однокашника, очень неуютно себя чувствуя из-за того, что не понимала происходящего. – Конечно, я бы к тебе пришел. Я же знал, что ты здесь. – Геннадий поднялся на ноги. – Знал? – оторопела Глафира. – Откуда? – Какая ты странная, Глаша… Естественно, знал. Я же тебя сюда и пригласил… – Как пригласил? – не понимала она. – Слушай, ты вроде всегда умной была… Ты как здесь оказалась? По путевке? – Столяров начал разговаривать с ней как с душевнобольной. – Да… – Ну вот! Я тебе путевку и дал. Ведь обещал тебе отдых и выполнил обещание. – Ты?! – прямо с ужасом воскликнула Глафира. – А кто? – Я думала, Алексей… – Какой Алексей? – Это наш директор, – прошептала в тот момент Надя, решив прояснить ситуацию. В одно мгновение все в сознании Глафиры встало на свои места, словно она наконец-то нашла нужный пазл. – Не знала, что ты здесь директор. Предположить даже не могла! – Так вот получилось… Да что там говорить, хреново получилось! Понимаешь, я все в бизнесе по продаже медицинского оборудования был, встречался с разными людьми из этой сферы. А один человек взял и впарил мне этот санаторий. Напоил меня и навешал всякой лапши на уши. Мол, очень выгодное вложение денег. Земля в Подмосковье со зданиями! Дело – верняк! Готовая лечебница с оборудованием, родником, лесом, да еще за смешные деньги. А мне, как всегда, было некогда посмотреть и проверить, узнать побольше о новом для меня бизнесе. И я, особо не думая, вложил свои деньги. Ну да, я директор этого содома уже несколько лет, и пока санаторий приносит мне только убытки. Я ни черта не понимаю в бухгалтерии заведения, не знаю, как содержать штат, еще и заниматься лечением, ремонтом… Извини, Надя, что при тебе… – Ничего-ничего. Вы так откровенны, товарищ директор… – Надежда сглотнула. – А теперь мне можно поинтересоваться? Почему ты так удивилась, что именно я пригласил тебя в санаторий? Тебя еще кто-то приглашал? – обратился к Глаше Геннадий. – Да, но тут какое-то странное стечение обстоятельств… Хотя теперь-то мне все понятно. Ну ты, Гена, и козел! Нашел куда меня приглашать! – воскликнула Глафира, отчаянно жестикулируя. Надежда закашлялась, маскируя смех, а Столяров обиженно поджал губы. – Зачем ты так? Куда еще я мог тебя пригласить? К себе, конечно. Номер люкс дал… – Сэкономил! – Ну и что? Деньги счет любят, – не стал отпираться Геннадий. – А когда я просила тебя замолвить за меня словечко боссу, ты отказал! – выставила ему упрек Глафира. – Естественно. Не хотел лезть на рожон. Извини, Глафира, все, что мог, я сделал… – Но тут у тебя полный отстой! В столовой есть нечего, лечиться нечем, номера как в гостинице с нулевым количеством звезд. – Вообще-то, не настолько все плохо было… до сегодняшнего дня… Теперь вот еще и труп добавился, а это посерьезнее будет. – Геннадий почесал затылок. – Ужасное происшествие! Мы все в шоке! – поддержала своего начальника медсестра, в душе радуясь, что разговаривает с ним в столь неформальной обстановке. – А зачем ты тут, кстати, ликвидируешь следы преступления? – сощурила глаза Глафира. Доктор Ларская несколько расслабилась, увидев хорошо знакомого человека. Хотя, как показало время, не так уж хорошо она его и знала… – А чего, пень в засохшей крови должен быть? Люди тут ходят каждый день… И так меня отдыхающие и сотрудники замучили жалобами, еще и по этому поводу начнут ходить. Вот уж не надо! Тем более что милиционерам здесь уже ничего не надо, они все сфотографировали, образцы взяли. Нельзя так оставлять, место действительно страшно выглядит. Я бы мог приказать кому-нибудь из работниц прибрать тут, но решил сделать сам. Все-таки я мужчина, врач, не упаду в обморок при виде крови… А чего вы стоите и так смотрите на меня? Лучше бы помогли! – Нет уж, уволь! – сразу же отозвалась Глаша. Надежда кинулась помогать начальнику. – Тоже мне, хирург, а крови боишься, – покосился на бывшую сокурсницу Столяров. Глафира, перекинувшись с Геной еще парой фраз о том, что они позже обязательно пообщаются, двинулась дальше. Раз уж она оказалась в лесу, то хотела увидеть источник. Выглядел тот очень бедненько: тонкая струйка воды сбегала с небольшой каменистой возвышенности, образуя лужицу; обрамляющие его большие зеленовато-бурые камни были все покрыты мхом и слизью. Пить воду из такого источника Глаша, конечно, не стала бы ни за что на свете, а вот лицо умыла, освежив и кожу, и мысли. Почему-то видеть второй раз Геннадия и Надежду за мытьем пня, на котором осталась кровь, а то и мозги Павла Петровича, ей не хотелось, поэтому она не стала возвращаться, а пошла вперед по тропинке, уводящей дальше в глубь леса, почему-то решив, что та по кругу выведет ее обратно к санаторию. Но все пошло не по ее плану. Тропинка никак не кончалась, а несколько раз разветвлялась, и Глафира шла и шла по ней, совершенно потеряв ориентацию и все чаще думая, что завернула явно не туда, пока не поняла, что окончательно заблудилась. Тогда ее посетили очень неприятное чувство злости на себя и растерянность. Тропинка стала напоминать ей злостную змейку, которая извивалась и издевалась одновременно, уводя ее незнамо куда. Обидно было заблудиться не просто в лесу, а там, где ходили люди – ведь кто-то же вытоптал тропинку. Так как деваться было уже некуда, Глаша продолжала идти, не представляя, куда придет. Нельзя же было просто сесть на землю и ждать, когда пойдет еще один «протоптыватель» тропы. Ее старания вознаградились, она все-таки вышла из леса на какое-то колхозное поле, а вдалеке увидела поселок. Уже ни за что на свете Глафира не пошла бы обратно в лес, поэтому засеменила уставшими ногами по направлению к домам, думая только о том, что выбралась из чащи и больше паутина не налипнет на ее умытое родниковой водой лицо. Земля под ногами была вязкая, идти было крайне тяжело, но она пересекла поле и добралась до спасительного поселка. На краю его располагалась весьма неухоженная автобаза, где стояли легковые машины и грузовики в плохом и очень плохом состоянии. На территории валялись сваленные в кучи какие-то металлические детали, а также сновали мужички рабочего вида в засаленных комбинезонах и кепках залихватского вида. Глафира зашла в темное, прохладное помещение под бодрой вывеской «Бистро». Судя по рельсам, проложенным вдоль прилавка, явно для подносов, можно было догадаться, что здесь самообслуживание. Глаша взяла пластмассовый, весь поцарапанный и довольно липкий поднос и покатила его по «рельсам» с неприятным звуком, а тот все норовил соскочить на пол. Есть несчастная, измученная путешественница не хотела, но ей жутко хотелось пить. Она взяла два граненых стакана с ягодным морсом, не смогла удержаться от ватрушки и еще попросила чашку кофе. Женщина, сидевая на кассе, сообщила ей, заметив отсутствие еды на подносе: – У нас чебуреки очень вкусные, только что сделали… Советую, то есть рекомендую, а я за свои слова отвечаю. Словно в подтверждение ее слов, молоденькая девушка вынесла из кухни поднос с румяными чебуреками, сияющими маленькими масляными пузырьками. Запах пошел соответствующий, очень возбуждающий аппетит. – Давайте… два, – сдалась Глафира. Ей их положили на тарелку вместе с салфетками для рук и подали на поднос. Глаша прошла между плотно поставленными друг к другу металлическими столами и такими же стульями и присела в уголке. За ее спиной стояла обычная вешалка для одежды и находился зал с посетителями. В данный момент половина мест была занята мужчинами в рабочих робах. Все пили чай, компот и ели шкворчащие чебуреки – видимо, фирменное блюдо заведения, вкусное, сытное и недорогое. Девушки на кухне явно не успевали за аппетитом голодных мужчин, только и делали, что выносили горы новых чебуреков, и те сразу же уходили на «ура». Глафира залпом выпила стакан морса и погрузилась в свои размышления. «Значит, зря я так плохо подумала об Алексее – что он поиздевался надо мной, отправив сюда… Выходит, все в порядке, а элитный отдых у меня впереди. Самое главное, что с работой хорошо все будет… И я увижу Алекся с его красивым лицом, красивой фигурой и огромным кошельком… Может, бросить все и поехать в Москву? Что меня здесь держит? С Геной объяснюсь, не обидится. Не думаю, что Столяров потратил на меня деньги. Что он, сам себе платил? Да, нечего мне здесь делать. Надо найти Алексея и объяснить ему недоразумение… Стоп! А Матвей? Хм, с Матвеем тоже попрощаюсь. Чего я вообще о нем вдруг вспомнила? Не родственник, не близкий знакомый… Собственно, можно с ним и не прощаться. Уеду – и все… Вот только узнаю, что произошло с Павлом Петровичем… Стоп! А зачем? Умер древний человек, не имеющий ко мне никакого отношения… Ну и что, что он первый встретил меня? Не очень хорошо, между прочим, встретил… Нет, я так не могу! Что-то вот прямо держит, спутывает по рукам и ногам… Тьфу ты! Запуталась, похоже, я сама…» Глаша вытерла вспотевший лоб бумажной салфеткой и вонзила зубы в мягкий чебурек с хрустящей корочкой. Мясной соус с зеленью и специями закапал в тарелку. Пузырьки с маслом стали лопаться у нее во рту. Было очень вкусно! Просто очень! Глаша поняла, что съест оба, ничего не оставит себе на вечер. Хотя ведь можно купить и с собой. Тем более что здесь предлагался выбор – с мясным фаршем и сыром. К ее столику подошла девушка, собиравшая грязную посуду со столов, и предложила: – Если вы не за рулем, могу холодного пивка принести… – Нет, спасибо. А чебуреки у вас и правда знатные! – похвалила Глафира.