* * * У патологоанатома Виктора Викторовича Васильева была вредная привычка – он любил выпить. Сколько раз уже ему объявляли выговор, лишали его премии и грозились уволить, но каждый раз главный врач передумывал, идя на попятный… Потому что, во-первых, был знаком с Виктором Викторовичем много лет, во-вторых, Виктор Викторович и сам признавал свою проблему. А самым важным аргументом в пользу патологоанатома было то, что желающих занять его «теплое» место не имелось. Вот и продолжал он работать и пить, пить и работать. Сегодня «хозяин морга» опоздал на час и опять получил нагоняй от главного. Работать доктор не мог – его мучило жестокое похмелье. Голова страшно болела, руки дрожали, а в мозгу билась только одна мысль: «Выпить!» Он понимал, что в таком состоянии не работник, поэтому разбавил полстакана медицинского спирта на треть водой и влил в себя. Сразу возникло ощущение тепла, разливающегося внутри, а организм начал возвращаться в более-менее нормальное и даже благостное состояние. – Хорошо! – довольно выдохнул Виктор Викторович. И работы у него сегодня было немного – в морг привезли тела двух умерших стариков, находившихся уже при смерти при поступлении в больницу. Родственники заранее примирились с печальным концом и не требовали никаких вскрытий и исследований причин ухода в мир иной, поскольку оная была им известна. Вдруг в дверь морга постучали, а потом створка начала открываться – как обычно, Виктор Викторович забыл закрыться изнутри. – Кого еще черт несет? – рявкнул патологоанатом. Его настроение поднималось с каждой секундой, и пьянчужка не хотел, чтоб ему мешали. В помещение вдвинулась очень странная процессия. Двое мужчин несли пожилую женщину со странной конструкцией на ноге. Это было нечто белое, неправильной формы, оконечность чего украшала плитка из яркой мозаики. – Карнавал в Бразилии? – строго спросил недовольный Виктор Викторович. – Нет, нам помощь нужна, – ответила замыкающая шествие молодая женщина. – Психиатрическая? – уточнил патологоанатом, настроение которого уже значительно улучшилось. – Так вы не по адресу. – Нет, нам бы гипс снять с ноги… – Это гипс? Спасибо, что пояснили. – Виктор Викторович удивился и взъерошил свои густые волосы. – Накладывали как гипс… – вздохнула Глафира, ибо, конечно, то была она. Мужчины посадили старушку на стол для препарирования. – А что там за гламурный аксессуар? – осведомился патологоанатом, указывая на обломок плитки. – С ним же неудобно ходить. – Понимаете, все получилось случайно. И нам надо освободить ногу, не повредив красоту. – Хм, нога вполне симпатичная… – отозвался доктор, не глядя на Глафиру. – Наглец! Про красоту – это про плитку, – покраснела Антонина. – Ладно, понял. А с ногой-то что? Для чего вообще сие сооружение, да еще и с плиткой, так сказать, с фундаментом? – поинтересовался Виктор Викторович и истерично засмеялся. – Извините, что-то мне нехорошо. – Еще бы! – многозначительно отметила Глафира и помахала рукой, разгоняя воздух с перегаром. – Перелом, – сказал Матвей. – Ну, так женщине больно может быть, когда снимать-то будем, – почесал затылок Виктор Викторович. – А у нас есть выбор? И надо бы нормальный гипс наложить, чтобы кость срослась, – пояснила Глаша. – А вас не смущает, что вы находитесь в морге? – усмехнулся патологоанатом. – Нет, – спокойно ответила Антонина. – Мы вообще-то тут ночевали. – Что?! – не понял тот. – Здесь, в морге, сегодня ночевали, – подтвердила Тоша. – Не очень удобно, кстати. Виктор Викторович ощупал свое лицо, словно какие-то части могли от него отвалиться. Скажем, например, нижняя челюсть. – Скажите честно, вы случайно не больны белой горячкой? Я в психиатрии небольшой специалист и, может быть, зря трачу свое драгоценное время? – Да вроде бы нет, мы ничем не больны, – ответил за всех Матвей, взявший на себя роль старшего в группе. – Так какого хрена вы пришли именно сюда? Шутки шутками, но… – На работе надо чаще бывать! – воскликнула Глафира. – Говорю же, морг – знакомое нам место, тянет нас сюда. – А… Понял, – расплылся в улыбке патологоанатом, – это розыгрыш. Аркадий Германович решил меня разыграть? – Он нас видел и, можно сказать, прогнал. Но мы вернулись, потому что случился казус. Окажите нам нормальную помощь, и мы уйдем, – попросила Глаша. – Вы серьезно? – Более чем. Гипс в вашей больнице оказался с брачком. – Бред какой-то… – вздохнул «хозяин морга». И покорился судьбе: – Хорошо, оставайтесь, сейчас все улажу. Уладил Виктор Викторович с помощью главного врача Аркадия Германовича и хирурга Сергея Николаевича, который уже не выглядел слишком пьяным. Главврачу пришлось рассказать всю правду. Тот только сокрушался: – Надо же, обманули, скоты! Гипс некачественный подсунули – вроде твердеет, но легко тает. Ужас! Ну ничего, сейчас я оформлю депешу… Они у меня попляшут… А Сергей Николаевич пытался снять уродливый «сапог» с ноги многострадальной Антонины. Но гипс опять стал каменно-твердым, мертвой хваткой вцепившись в стопу. За спиной хирурга нервно суетился Юра: – Только плитку не повредите! Только чтоб она не треснула! Пожалуйста, аккуратнее! Сергей Николаевич сердито обернулся к нему: – Слушай, друг, не мельтеши! Чего ты беснуешься? Выбор тут невелик – или я не буду обращать внимание на плитку и могу разбить ее, или рискую сломать ногу женщине еще раз. Юра сокрушенно покачал головой. Ему стало ясно, что дела его плохи. – Все! Точно уволят! Не расплачусь! – Да заплачу я за плитку! Скажешь, сколько с тебя потребуют, и я дам деньги, – не выдержал Матвей. – Честно? Вот спасибо! Вот не ожидал! – возликовал парень и немного расслабился. Но держался теперь поближе к Матвею, словно боясь отойти от благодетеля и спасителя. – Ой! – вдруг воскликнула Антонина. Ее нога наконец освободилась от гипса, и тот упал на пол, а плитка, как и говорил хирург, разлетелась на мелкие осколки. На Юру было страшно смотреть, он даже рот закрыл ладонью, чтобы не выругаться вслух. – Сейчас наложим новый гипс, – продолжал возиться с ногой врач. – Надеюсь, больше я ни к чему не прилеплюсь? – обратилась к нему Тоша. – Нет, я принесу из старых запасов, – заверил Сергей Николаевич, – проверенный и качественный. В этот момент двери морга распахнулись, и в помещение ввезли на каталке тело, накрытое простыней. – Труп? – оживился патологоанатом, до сих пор молча сидевший в стороне, видимо, не привыкший иметь дело с живыми людьми и уже соскучившийся по работе. – Совсем некстати… – Ничего, он нам не помешает, – ответила за всех Глафира. – Заканчивайте работу с живыми, а затем приступите к мертвому, ему уже не к спеху. – Какая молодчина! Как здорово сказала! – восхитился Виктор Викторович. – Но я не могу согласиться. Трупы, к сожалению, имеют привычку портиться, так что извините… – Ох, увольте меня от таких ужасов! Меня скоро вырвет! – закатила глаза Антонина. – И так нога ноет… Патологоанатом, уже оказавшийся рядом с телом, приподнял простыню. Глафира невольно посмотрела на покойника и схватила Матвея за руку. – Что? Мертвецов боишься? Иди ко мне, я тебя успокою, – попытался шутливо приобнять ее Матвей. – Прекрати ерничать! Ты за кем должен был присматривать? – В смысле… – не понял он ее напряжения. – В том самом! Там, под простыней, Павел Петрович – собственной персоной! В тех же майке и трусах, в которых ходил вчера! – Его доставили из санатория. Морга-то у них нет, – хмуро пояснил один из санитаров. Матвей сначала побледнел, затем покраснел и бросился к каталке. – О господи! Точно он! Что же такое? Как же это?..