— Так ты, милочка, устроила весь этот бедлам, всю эту суматоху под диваном, приревновав Мартина к его якобы спутнице? — усмехнулась она. — Тёлка, говоришь, красивая? Спасибо за комплимент. Он со мной вообще-то пришел! — С вами? — оторопела Цветкова. — Какая глупость… Зачем тогда всё… Она вскочила и устремилась к невесте. Та попыталась спрятаться за мужа, но Яна уже вцепилась ей в руку. Глаза ее горели. — Аська, прости дуру неразумную, прости! Я словно в каком-то одурении была, ничего не соображала! Асенька, я не со зла! Ну, дура я, дура набитая, идиотка! Никогда в жизни я больше себе ничего подобного не позволю! — Яна попыталась поцеловать подругу в щёку. Ася отстранилась. — Да ладно… Проехали. На первый раз прощаю, — и она улыбнулась. К ним подошли Стефания Сергеевна и Валентина. — Извини ее, Асенька, — попросила мать Яны, — она же не со зла. Ты ее знаешь. — Да мы вроде бы уже выяснили отношения. Пришли к мирному соглашению, — сказала новобрачная. — Здравствуйте, Стефания Сергеевна! Извините за потасовку. Надеюсь, что свадьба вам всё же понравится, и вы хорошо здесь отдохнете и повеселитесь. И, конечно, благодарю вас за роскошный подарок, что преподнес нам ваш сын. — Асечка, я так за тебя рада! Поздравляю и тебя и Виталия. Будьте счастливы, детишек вам побольше! Ася кивнула и повернулась к мужу. — Спасибо. Я согласна. А ты? Лебедев только мотнул головой. Все решили, что от тоже согласился. Неожиданно раздался голос: — Яна! Можно тебя на минуточку? Мартин подошел незаметно, и поэтому Яна слегка вздрогнула. — Я хочу тебя на танец. Пойдем? — обратился он к ней. — Да я что-то натанцевалась уже, — ответила Яна, небрежным жестом пытаясь пригладить волосы. — Ты боишься меня? — улыбнулся Мартин. — Еще чего! Пошли! — Яна взяла его под руку и повела к танцполу. Звучала тихая спокойная мелодия. Они смотрели друг на друга и не могли насмотреться. Яна поймала себя на мысли, что, может быть, не стоит так сразу показывать Мартину свою заинтересованность. — Я не видел тебя целую вечность, — произнес Мартин. — Это невыносимо, но я почему-то выдержал. Яна нежно тронула его плечи и шею. — Человек ко всему привыкает. Но мне без тебя было тяжело. Пусто и одиноко. Мартин чуть сильнее прижал Яну к себе. — Сочувствую, что тебе не удалось второй раз стать отцом. Жаль, что Варвара потеряла ребенка. Я не имела возможности принести тебе свои соболезнования. — Да, мне очень жаль ребенка. Он был ни в чем не виноват, — ответил Мартин. — Но давай сменим тему. Я так рад, что наконец-таки тебя вижу и могу с тобой поговорить. Ты изменилась. Стала еще красивее. — Да ладно… Льстец. Но согласна — мне нет равных по красоте, — засмеялась Яна. — Ну а как ты живешь? Она словно находилась в сладком забытьи, была окутана аурой Мартина, могла слышать биение его сердца, видеть любимые глаза, веснушки на высоких скулах, ощущать родной аромат его лёгкого дорогого парфюма. — Я загрузил себя работой. Открыл еще одну фирму. Ничего интересного. Решал проблемы со здоровьем матушки. — Что со Стефанией Сергеевной? — насторожилась Яна. — Сейчас уже всё хорошо, — успокоил ее Мартин. — Я очень надеюсь, что ты останешься на несколько дней в Питере после свадьбы? Мой подарок, квартиру, которую ты не приняла, я не продал. Она ждет тебя. — У меня прекрасный номер в отеле. Планирую побыть в Питере несколько дней, а потом мне надо возвращаться. У меня, знаешь, тоже в Москве дела. — В Москве или в Чехии? Вернешься к Карлу в замок? — пристально посмотрел на нее Мартин. — Да, сначала поеду в Москву, потом в Чехию. Но жить там больше не буду, возвращаюсь на Родину. Депрессивный период закончился, надо думать о клинике, — сказала Яна. — Бизнес надолго оставлять нельзя. — Ты же знаешь, что я всегда помогу, ты только скажи, что тебе нужно… — Я знаю. Не переживай. Дела у меня идут нормально. Занимайся своей жизнью. — Я и занимаюсь. Ты тоже часть моей жизни, — улыбнулся Мартин. — Молодые люди, если вы хотите поговорить, то не занимайте танцпол, — сказал им кто-то из нервных гостей. И они поняли, что не танцуют, а стоят и смотрят друг другу в глаза. Мартин рассмеялся, Яна тоже не смогла сдержать улыбку. — Может, сядем за стол? — предложил Мартин. — Давай. «Сейчас он будет уговаривать меня вернуться, пытаться поцеловать, просить снова простить его», — подумала Яна, присаживаясь на стул, обитый красным бархатом. Мартин сел так, чтобы видеть лицо Яны. — Я предлагаю тебе остаться друзьями, — ошарашил ее Мартин. Он словно дал ей пощечину. Цветковой понадобилось время, чтобы прийти в себя. — Друзьями? — еле произнесла она. — Хорошо, как скажешь. — У тебя своя личная жизнь, у меня своя. Мы провели некоторое время вместе, и это время было прекрасно, но сейчас всё закончилось. Ты знаешь, я всегда стараюсь остаться со всеми в хороших отношениях. Зачем плодить ненависть? Ее и так много в нашем мире. — Так я теперь одна из твоих многочисленных бывших, с кем ты в хороших отношениях? — засмеялась Яна. — И на какую тему мы с тобой будем общаться, друг? — Да на какую хочешь! — развел руками Мартин. — С кем ты сейчас занимаешься любовью? — спросила Яна. — Я? — Ну, а кто? Про себя я знаю, что ни с кем. Хочу это узнать у тебя, дружище! Друзья же могут поговорить на эту тему? У них нет запретных тем! Мы с Асей всегда обсуждали парней и наши увлечения, — вальяжно раскинулась на мягком стуле Яна, продолжая веселиться. — Знаешь, есть разница. Вы с Асей друзья-женщины, а мы с тобой все-таки разного пола! — Да ладно! — округлила большие голубые глаза Цветкова. — У тебя странное представление о дружбе, у настоящей дружбы нет половых признаков. А потом, я же тебя не спрашиваю подробности, мне это неинтересно. Просто расскажи, кто эта девушка? — Зачем тебе это знать? — смутился Мартин. — Дурацкие какие-то вопросы. — Ах, да! Совсем забыла, дружище! Мы же с тобой тоже были близки! Эх, давно это было, хорошие были времена! Только я уже не помню, как с тобой спать. Может, напомнишь хотя бы один раз, чисто по-дружески? Твоей девушке не скажем, там у тебя отношения, а со мной просто дружба, объяснишь ей уж как-нибудь. — Яна, не юродствуй. Всё не так, — Мартин покраснел, разозлившись. — Ну, я на правах твоей бывшей хочу предъявить тебе претензию, — Яна состроила обиженную рожицу и вытянула губы уточкой. — Не перебивай меня, зайка. Ну, что такое? Сколько женщин у тебя было? И всегда ли ты одной даришь машину, другой — отдых на островах, третьей — колье с бриллиантами? Вот мне перепала квартирка. Значит, я не хуже всех? Правда, подарок я не приняла. Ты меня бросил. И где мои отступные? А, друг? Я жду подарок, достойный меня, а потом будем дружить, — заключила Цветкова. — И что бы ты хотела? — в темных глазах Мартина вспыхнули веселые огонечки, это завело Яну еще сильнее. — Я бы хотела, чтобы ты купил себе дорогой, прочный шлем, потому что я собираюсь тебя прибить! — Она резко плеснула ему в лицо шампанское, вскочила и, убегая, выкрикнула напоследок: — Дружи со своими тёлками, а ко мне не приближайся! В гробу я видала таких друзей! Мартин взял бумажные салфетки и промокнул лицо. Именно за этим занятием и застала его Ася. — Слушай, мне кажется, мы немного просчитались. Я ее никогда такой не видела. — Это была твоя идея, — напомнил Мартин. — Да, моя! Я и не отрицаю. Я ее знаю с детства, помню всех ее ухажёров и мужей. Знаю, что она уходит первая, а потом мужчины могут делать всё, что угодно, но это будет бесполезно. Они словно бьются о каменную стену. Тебя она полюбила, и это тоже правда. Но поведение, когда ты всё время перед ней извиняешься, бегаешь за ней, умоляешь, оно ни к чему не приведет. Надо действовать наоборот: полное безразличие и холодная учтивость. Это должно Янку заинтересовать, заинтриговать и возбудить. Конечно, мы рисковали, если Яна не шутила и на самом деле остыла к тебе. Но такой бурной реакции я не ожидала. Сработало! Что и требовалось доказать: Яна дико тебя ревнует, а значит любит. Так что действуй! Не отпускай ее больше. — Мне ее силой удерживать, что ли? — усмехнулся Мартин. — Но я сам всё понял. Мне надо было просто посмотреть ей в глаза, и я увидел то, что хотел увидеть. Янкины глаза сияли, в них было всё, кроме безразличия. А для меня это сейчас самое главное. — Даже ненависть и злость лучше? — усомнилась Ася. — Безразличие хуже, — повторил Мартин. — А если неприятие? — продолжала допытываться Ася.