— И все-таки, Витольд, как?! — снова повторила свой вопрос Яна, находясь уже в другой обстановке и вполне сносно себя чувствуя. Они сидели вчетвером в ночном клубе Мартина и наслаждались покоем и вкусной едой. Мартин был несколько бледен и одет в черную рубашку, которая очень шла к его тёмным глазам. Витольд Леонидович веселился, как никогда, и просто фонтанировал энергией. — Элементарно, Ватсон, — ответил он. — Почему-то все сразу решили, что маньяк — мужчина, а я вот в этом сомневался. Слишком уж всё романтично было обставлено. Тот же парусник… Травмы, чтобы обескровить жертвы, острым оружием могла нанести и женщина. Все решили, что эти действия были направлены против Яны, да и «подарок» в виде парусника явно приготовили ей. Понятно, что человек ее знает, но если он ее знает и знает очень хорошо, то он уверен, что самый главный мужчина для Яны — это Мартин. И за Мартином не надо ехать в Москву или Волжск, он не прячется, как ее второй муж, не ходит с охраной, как Карл Штольберг. И если Яну напугали парусником в Питере, смею предположить, что и преступник здесь, в Питере. Так почему же он не начал с самого важного для Яны и с самого простого для себя? А у меня есть ответ! Маньяк отложил Мартина на сладенькое. Смущало, что преступник оставил два паруса чистыми, без крови. Он прямо указал, что будут еще две жертвы. Все подумали, что это угроза для Мартина и Карла. А что, если это угроза Яне и Мартину? И все придумано ради этой пары? Я подумал о том, что Яна в такой же опасности, как и ее мужчины. Я понял, что ключевой фигурой в этой истории является Мартин. В основе лежат ревность, злоба и месть влюбленной женщины. Она мстит Мартину и той, кого он выбрал. Вот что я понял. Стал интересоваться биографией Мартина. Да, конечно, женщин у него было немало… — Витольд Леонидович задумчиво посмотрел на Мартина. — Давай без углублений в мою личную жизнь, — слегка улыбнулся тот. — Если именно сейчас кто-то так сильно воспылал ненавистью к тебе, значит, история тоже должна быть свежая. А недавно было расставание с Яной, беременность, потеря ребенка. Меня эта история очень заинтересовала. Я понял, что эта женщина уже очень давно находится рядом с Мартином. И если это любовь, то любовь весьма мучительная, выстраданная. Даже ребенок не удержал любимого мужчину рядом. У женщины было время, чтобы сойти с ума, выносить план мести и осуществить его. Для меня кулинарка Василиса стала подозреваемой номер один. — И ведь ничего не сказал, — отметила Яна. — Были догадки. И потом, я, как и обещал, включил свои маленькие серые клеточки совсем недавно. Поэтому догадки тоже появились недавно. Я еще в ресторане обратил внимание, как необычно Василиса смотрит на Мартина. Чувства у нее к нему точно не прошли. А уж то, что эти светлые, страстные чувства могли переродиться и принять уродливые формы… Странно, что ты, Мартин, ничего этого не заметил. — А он привык, что на него женщины всегда смотрят, как маньячки, — хохотнул Петр Иванович. — Не все же становятся маньячками, — передернул плечом Мартин и поморщился. — Она слишком долго была рядом с тобой, — развеселился Витольд Леонидович, — так что, Яна, подумай. Согласишься выйти за него замуж, проживешь с ним несколько лет, свихнешься от ревности и тоже станешь маньячкой. Впрочем, ты и сама по жизни странная. — Теперь меня начал обсуждать! — всплеснула руками Яна. — Ты не отвлекайся от темы. — Когда пропал Мартин, я понял, что мыслил в правильном направлении и что следующей будешь ты. Василисе нужны вы двое. Приехал Петр Иванович и, схватившись за сердце, повалился в обморок. А когда я утром проснулся, узнал новость, что два санитара слегли в нашу же больницу с сердечными приступами. А Ольшанский поведал, что у него такое впервые. Я поинтересовался, что санитары ели. Я же еду передал от твоего Мартина в «травму». Оказывается, санитары съели пирожные, которые прислали лично для тебя. Такое же пирожное съел и Петр Иванович, когда заезжал в ресторан Мартина. Василиса знала, что Мартин заказывает еду и пирожные для Яны, и отравила их. Хорошо, что ты не съела ни одного, аппетита не было. А Ольшанского отравили, я предполагаю, по ошибке. У Василисы случайно осталось одно отравленное пирожное. Это была, пусть тонкая, но нить, ведущая к кондитеру. Я уже вообще не сомневался, что преступница она. Я догадался, что тебя вызовут на встречу, пригрозив, если не приедешь, убить Мартина. Я оставил тебе ключи от машины, ты оценила? — Ты так спокойно всё это рассказываешь! Яна отправилась в логово преступников, а ты дрых, да еще ей ключи оставил! — воскликнул Мартин. — Я не спал… Я позвонил Петру и всё ему объяснил. — Я, конечно, был в шоке, где теперь искать уже двух пропавших? — подтвердил Петр Иванович. — Но Витольд Леонидович заверил меня, что знает, где вы. — «Жучок» в машине? — спросил Мартин. — Ты не поверишь, но и «жучок» в машине, в этой развалюхе, у меня тоже есть. Я несколько раз брал работу на дом. Было дело по молодости, ну, а какая у меня работа, сами знаете. И один раз у меня машину угнали прямо с трупным материалом, который я должен был отвезти в лабораторию. Скандал был страшный, меня чуть не уволили. Тогда я и установил «жучок» — спутниковое отслеживание. Но и без этого я знаю, что такая форма психопатии, как у Василисы, требует завершения обряда. Такие маньяки возвращаются на место своего злодеяния. Закончиться всё должно было там, где она предъявила миру свой кровавый шедевр. Это место, где она так удачно напугала свою соперницу, стало для Василисы своеобразным алтарем. Там она захотела тебя унизить, чтобы видеть, как страдает Мартин, тем самым выводя себя на максимум эмоций, заключительной точкой которых станет убийство Мартина. Она должна была убедиться до конца, что он любит другую и ей всё равно ничего не светит. Мазохизм как путь к садизму. Хорошо, что эту женщину остановили, она заболела, и болезнь ее бы уже не отпустила, а только прогрессировала. Пошли бы в ход отравленные пирожные всем спутницам Мартина и просто симпатичным блондинкам. Конечно, она совершала бы всё больше ошибок, и в конце концов ее бы взяли. Это вопрос времени. Но сколько народа еще бы пострадало? А, кстати, тот факт, что Мартина вызвали на встречу с его же телефона, еще раз доказывало, что убийца из его ближайшего окружения. — Когда Василиса была беременна, то есть говорила, что беременна, она потеряла свой телефон, и я отдал ей один из своих. Она и симку свою не стала восстанавливать, стала пользоваться моей, — пояснил Мартин. — Оно и понятно, ей всё, что связано с тобой, словно мёд для пчелы. Фетишизм свойственен психически нездоровым людям. Думаю, что в ее квартире вы обнаружите много странных вещей, от ресторанной вилки до использованной бумажной салфетки, которые она бережно хранит. На всех этих предметах вы найдете биологический материал объекта ее обожания, то есть Мартина. — Звучит неприятно, — вздохнул Мартин. — И всюду будут твои фотографии, разные. — А фото Яны? — спросил следователь. — Нет. Думаю, что ни одного снимка. Изображение соперницы и предполагаемой жертвы она держать дома не станет. Это раздражающий фактор для ее психики. А дом — это логово, защита, там ничего не должно мешать ее грезам. — Я думаю, что так оно и будет, ты просто провидец, — сказала Яна. — Но всё равно вы чуть не опоздали. Мартина избили, порезали, куда это годится? — Тебя чуть не изнасиловал этот подонок, — отметил Мартин. — Ну, не изнасиловал же, — стушевалась Яна. — Это же надо было такое придумать! Острейшие скальпели засунуть в чулки! Да еще мой инструмент прихватить! На вас посмотреть, так неизвестно, кто еще маньяк! — хохотал Витольд Леонидович. — Говоришь, тебя доской обозвали? Ты больше на тёрку похожа! Так мужика оскопить! — Хватит смеяться! А что я должна была делать? Воспользоваться вручную скальпелями не получалось, но я же помнила, что они там. И когда он полез ко мне между ног, я его и порезала! — Кстати, этот Дима, помощничек Василисы, тот еще отморозок. Наркоман, бывший спортсмен, дважды судимый. И, похоже, он дошел до ручки и спокойно за деньги убил бы любого, на кого бы она указала. Сначала Яну, потом Мартина… — Даже не говори так, мурашки по коже, — остановила его Яна. Ужин в ресторане был прощальный. На следующий день Ася навестила своего законного мужа Виталия в больнице. Яна и Мартин сопровождали ее. Лебедев чувствовал себя уже вполне сносно и подписал бумагу, что не хочет больше находиться в питерской больнице. Супруги решили вернуться в Москву. Яна и Мартин попрощались с питерским патологоанатомом. — Спасибо тебе, Витольд! Ты реально спас нам жизни. Я тебя никогда не забуду! — обняла Яна его на прощание. — Я тебя тоже никогда не забуду, Яночка. Надеюсь, мы еще увидимся, и не раз! Мартин пожал ему руку. — Если что надо, ты всегда знаешь, где меня найти. — Спасибо. Да уж лучше я к тебе, чем ты ко мне, — засмеялся патологоанатом. Мартин и Яна вышли в зелёный больничный скверик. Ася и Виталий поймали такси, а Яна и Мартин сели на скамеечку. — Яна, — сказал Мартин, глядя ей в глаза, — ты моя судьба, моя душа, моя любовь. Мы столько пережили вместе. Теперь ты знаешь, что я не изменял тебе, а я ничего не хочу знать, что у тебя было с Карлом. Помолчи… Я очень волнуюсь. Прошу тебя, сразу не отвечай, подумай. Пожалуйста, выходи за меня замуж. Я люблю тебя и хочу быть с тобой до конца жизни. — Он достал маленькую бархатную коробочку и открыл ее. В лучах солнца блеснул яркий бриллиант. Кольцо было великолепным, камень розовым. — Мартин, какая красота! — ахнула Яна. — У этого камня интересная история. Хочешь, расскажу? — Конечно! — Яна надела кольцо на палец. — Это бразильский алмаз. Обнаружила этот камешек рабыня-негритянка, которая принесла обед горнякам. Пока мужчины утоляли голод, она в тенёчке перебирала камешки, и — о чудо! — один камешек засверкал в ее руке. Рабыня отдала камень хозяину, и тот отпустил ее на свободу. Камень чистой воды попал в Европу, был огранен в эту овальную форму. В середине двадцатого века попал на аукцион, а дальше путаными и не совсем праведными путями переходил из рук в руки, пока я не купил алмаз и не вставил его в это кольцо. Прошу тебя, прими его в знак моей любви и верности. Яна улыбнулась. — Я подумаю, — сказала она. * * * Яна уехала ночевать в отель к Асе. Подруги проговорили всю ночь. А Мартин всю ночь не спал и курил, чего не делал уже очень давно. Он не понимал, почему эта женщина его все время отталкивает, ведь сердцем он чувствовал, что она его любит. А еще он не мог забыть ее взгляд и ту связь, которая образовалась между ними перед лицом смерти, когда они сидели друг напротив друга и смотрели прямо в глаза. Это-то и разрывало душу. Утром в квартиру позвонили, Мартин открыл дверь и увидел Витольда Леонидовича. Гость держал в руках большого игрушечного медведя, которого Мартин сразу же узнал. В глаза хозяину Витольд Леонидович не смотрел. — Привет! Извини, что пришел в такую рань. Не разбудил? Яна попросила тебе отдать. Курьеру не решилась доверить. Дорогая вещь. — Дорогая? — посмотрел на медведя Мартин и только сейчас заметил мешочек у него на шее. Мартин побледнел. Он сразу догадался, что находится в этом мешочке. — Значит, Яна так и не набралась смелости, — вздохнул Витольд Леонидович. — Ты о чем? — Мартин словно очнулся. — О вас с ней. — Да ты проходи, — пригласил Мартин. — Что ты в дверях стоишь. Кофе будешь? — Не откажусь. — Витольд Леонидович прошел в комнату и сел на диван. Мартин скрылся на кухне и через несколько минут принес две чашки ароматного кофе и вазочку с печеньем. — Вот угощайся. Витольд Леонидович взял печенье и посмотрел на Мартина. — Ночью Яна улетела в Чехию.