Волька прицелился и опять накинулся с поцелуями. – Я ничего не помню! – Маня взялась за голову. – Вообще ничего, ты прикинь! Волька присел на задницу, прикинул, не нашёл в этом ничего страшного и опять полез к хозяйке. – Второй раз подряд, – бормотала Маня, двигаясь к краю кровати. – Я точно заболела. У меня что-то с головой. Нужно позвонить Алексу!.. Она потянулась было к телефону – и остановилась. Он не поможет, – словно сказал кто-то у неё в голове, и Маня узнала голос Эмилии. – Ты сама это прекрасно знаешь. Он готов участвовать в твоей жизни, только в свободное от своей собственной время. Не нужно ему звонить. Судьба сделала свой выбор. – Какая ещё судьба? – с ужасом спросила Маня вслух. – Волька, у меня галлюцинации! Пёс ткнул её в бок свиным рылом. Вот я никакая не галлюцинация, а твоя собака! И мне нужно пройтись и завтракать, завтракать!.. Маня сползла с кровати – вообще она была бы в прекрасном настроении, если бы не мысли о том, что она сошла с ума. И если б не нога!.. Нога подвела. Идти отказывалась. Придерживаясь то одной, то другой рукой за стены, Маня кое-как добралась до ванной, стала под душ и простояла под горячей водой довольно долго. Наверное, нужно послать кого-нибудь в аптеку за целебной мазью и обезболивающими таблетками. Только вот некого послать-то, разве что Вольку! Стоя на одной ноге, Маня перебрала вещи. Платье не годится, сине-фиолетово-жёлтое бревно, в которое превратилась её конечность, требует маскировки. Ни в одни джинсы бревно не войдёт, если не опилить его со всех сторон. Что ж делать-то?.. Впрочем… С самого дна чемодана она выкопала широченные шёлковые штаны на высокой резинке. Викуся, увидев их, сказала, что это не штаны, а «Чёрное море», и Маня в них похожа на пароход. Так она ни разу и не надела их, а сейчас это просто спасение!.. К штанам была прикуплена размахайка, тоже необъятной ширины. Всё это пошло в дело. Ну, и пляжные шлёпанцы, конечно. Ни в кроссовки, ни в «мюли» ногу сейчас не втиснуть. Маня посмотрелась в зеркало. Ну и пусть она похожа на пароход!.. В дверь деликатно постучали. Маня проковыляла и открыла. С порога лучезарно улыбалась прелестная девушка в униформе. В руках у неё было нечто завёрнутое в бумагу и похожее на зонт и большой пакет из коричневой плотной бумаги. – Госпожа Поливанова, вам просили передать. – Что это? – удивилась Маня, принимая пакет и коробку. Девушка улыбнулась ещё лучезарнее. – До свидания. Недоумевающая Маня доволоклась до дивана и заглянула в пакет. Фыркнула, как лошадь, и высыпала содержимое на покрывало. Здесь были тюбики, облатки и коробки – мазь заживляющая, средство от синяков, гель противоотёчный, крем противовоспалительный, обезболивающее такое и сякое, охлаждающий спрей, эластичный наколенник за бешеные деньги и… столбик мятного аптечного «холодка», как в детстве. Маня ещё раз фыркнула, чтобы как-то утаить от самой себя, что она… благодарна. Так благодарна!.. В длинном свёртке оказалась трость. Маня развернула хрустящую бумагу и уставилась. Это была не трость, а произведение искусства – самое настоящее. Не какая-то там больнично-аптечная подпорка, но вещица прелестной работы – полированное тёмное дерево, серебряные инкрустации, щеголеватая ручка, напоминавшая завиток волос. Маня примерилась и обошла с тростью вокруг столика – оказывается, так можно передвигаться, даже не держась за стены!.. Волька смотрел на неё с интересом. – И ничего я не похожа на пароход! – сказала она ему и посмотрела на себя в зеркало. – Не хватает шляпы, но мы купим! Если есть такая трость, шляпа просто необходима!.. И ещё раз прошлась по комнате. Трость лежала в ладони удобно, не скользила и не оттягивала руку. Интересно, где такие продают? Она бы Викусе купила… Маня кинула за щёку квадратик «холодка», намазала ногу сразу всеми средствами спасения, открыла в компьютере тётину таблицу, разыскала телефон Льва и позво-нила. Нужно же поблагодарить! В том, что всё это прислал Лев, Маня не сомневалась ни секунды. «Номер в сети не зарегистрирован», – сообщил ей аппарат женским голосом. Что такое?! Проверяя себя по таблице, Маня набрала ещё раз – и с тем же результатом. Номер не зарегистрирован. Очевидно, Лев Граф сделал то, чего не догадался сделать Сергей Петрович, – назвал первые пришедшие на ум цифры. Значит, у Мани нет с ним никакой связи. – Ну и ладно, – сказала огорчённая Маня Вольке. – Мне всего-то и хотелось сказать ему спасибо!.. То была неправда, и, кажется, Волька это понял. Маня слегка покраснела. Чувствуя себя то ли героиней голливудского кино восьмидесятых, то ли персонажем английской комедии тридцатых, Маня вышла на улицу – в одной руке бультерьер, в другой трость – и неторопливо прошествовала в сквер перед Исаакиевским собором. У неё вполне получалось ходить, а утром казалось, что она и шагу не сделает! …Утром ей казалось также, что у неё серьёзное заболевание головного мозга и она должна мчаться к врачу. Вспомнив про «серьёзное заболевание», Маня огорчилась было, но сказала себе, что прямо сейчас отправиться на томографию она никак не может. Вот закончит расследование, и тогда первым делом! Маня Поливанова виртуозно умела себя уговорить, только в редких случаях самоуговоры не помогали. На этот раз сработало. Она обошла Исаакиевский собор, её узнавали и оборачивались. Величественная Маня с тростью и бультерьером производила впечатление! И ничего она не похожа на пароход!.. За завтраком Маня позвонила Виктории Павловне, той самой, на которой был «венец безбрачия», придумав, что так велела Эмилия – узнать, как дела, и доложить. Виктория Павловна отвечала довольно жизнерадостно, и они уговорились встретиться завтра. Блогерша Кара Ван на звонки не отвечала, и Маня вспомнила, что ей нужно было «смотаться в три места», вот она, должно быть, и мотается. Придётся придумывать, как с ней повстречаться. Может, написать в её блог?.. Ирину с «чёрными мыслями» Маня оставила на вечер. Та, кажется, работает в каком-то учреждении и вряд ли днём свободна. Кроме того, у детектива Марины Покровской было много дел именно сегодня. Первой была запланирована разведка боем в школе, где работала Ольга Александровна. В разговоре та упомянула, что сегодня весь день пробудет с Марфой в больнице, так что можно не опасаться нечаянной встречи. В сериалах всегда говорили таким языком – «упомянули в разговоре», «на следствии показали», «выехали в адрес»! И Маня «выехала в адрес». На этот раз легенда была придумана такая: Марина Покровская пишет роман, главная героиня учительница. Хорошо, если бы у неё были жизненные трудности: муж-алкоголик, например, или нездоровый ребёнок. Маня была уверена, что такие расспросы моментально приведут её к Ольге. Так оно и вышло. Правда, пришлось довольно долго беседовать с директрисой, которая была очень рада видеть Маню, хвалила её книжки, приглашала на открытый урок в старшие классы и на линейку первого сентября. Маня обещала непременно быть хоть на чём-нибудь, подписала книгу, похвалила ремонт, посочувствовала бедственному положению образования. Директриса была покорена и сама проводила Маню к завучу. – Она у нас всех учителей знает прекрасно, – рассказывала директриса на ходу. – Вы расспросите как следует. Только уж пожалуйста, Мариночка, не пишите про нас плохо! Пожалуйста! У нас и так проблем хватает. Только с силами соберёмся, всё наладим, по полочкам разложим, так опять какая-нибудь директива выходит, и всё заново нужно начинать! Маня уверила, что собирается написать только хорошее, исключительно хорошее. – Да у нас все девочки… трудно живут, – вздохнула завуч Людмила Савельевна, когда они остались вдвоём. – Не пропадают, конечно, но живут трудно. Хотите кофе с молоком? Маня, разумеется, хотела. Она покивала и решила действовать в лоб: – У вас есть такая Ольга Александровна Ветрова. Говорят, у неё дочь болеет и живёт она одна. Хороший учитель? – Оля-то? – оживилась завуч, поняв, что можно не прикидывать, кого из коллег выдвинуть, так сказать, на передовую. – Видите ли, Мариночка, учитель – это не совсем профессия. Это…