– Вы уезжаете? – поинтересовался Лев живо. – Помочь вам с багажом? – Я никуда не уезжаю, мне просто нужно… по делам. И вообще! Что вы ко мне пристали!.. Тут он сказал с совершенно иной интонацией: – Я просто хочу вам помочь. – Мне не нужна помощь, спасибо! И дунула от него прочь, волоча Вольку и «Пегги Гугенхайм» с картотекой. Что ему нужно? Он на самом деле живёт в «Астории» и не имеет никакого отношения к Маниному похищению? Или врёт, чтобы вновь заманить ее в ловушку?! По залитой солнцем Большой Морской Маня доскакала до ближайшего салона связи, и там выяснилось, что симкарты в её телефоне… нет. Пропала. Исчезла. Похищена. Кто-то вчера вечером всерьёз озаботился тем, чтобы оставить её без связи. Ожидая, пока «активизируют» новую карточку, Маня присела на широкий подоконник, подтянула поближе Вольку, чтоб не затоптали – в салоне было много народу, – достала ноутбук и открыла почту. Несколько приглашений в разнообразные программы, на радио, в ютуб, на телевидение. Письмо от Митрофановой с вариантами названий нового романа. Собственное Манино письмо себе самой с реквизитами банка… Стоп. У Мани похолодело в затылке. Ну, конечно, конечно же!.. Как это она забыла?! У Эмилии было железное правило, которое Маня неукоснительно соблюдала: каждый вечер после ухода последнего посетителя пересылать на свою почту заполненную за день таблицу! Эмилия уверяла, что ей так удобно – она может в любой момент и откуда угодно посмотреть свою почту и прочитать записи!.. Маня набрала тёткин пароль – свой она не помнила, а этот знала наизусть, если б забыла, ей бы влетело! Да. Вот оно, сообщение с таблицей в приложении, которое она сама и отправила. Ну, только бы всё получилось! Таблица открылась как миленькая! Первым номером – Шумова Ольга Александровна, дочь Марфа, телефон. Какие-то загадочные слова, которые Эмилия произносила, тоже здесь, в сохранности. Но главное – телефон!.. – Волька, ты понял, да?! Пёс посмотрел на неё, сел на задницу и принялся чесаться. Маня сохранила таблицу в трех разных папках – на всякий случай! – и открыла строчку «Лев Граф». Она не присутствовала при их разговоре, и вполне может статься, что его координат в таблице как раз нет! Но он был – должно быть, Эмилия сама внесла. Как только ей вернули её собственный работающий аппарат, Маня тут же, прямо из салона, позвонила железобетонной Ольге Александровне и сказала, что им необходимо встретиться. И наврала, что так распорядилась тётя. Ольга Александровна долго мялась, а потом промямлила, что Маня может подъехать в школу, где та работает. – Сейчас лето, какая школа?! – изумилась Маня, на что Ольга Александровна сказала, что школа работает всегда. И Маня поехала. Из такси она позвонила безутешной Викусе. Тётка плакала, голос у неё был слабый. – Хорошо, что вчера Алекс просидел тут весь вечер, – проговорила она, всхлипывая. – Спасибо ему огромное. Ты ведь не скоро вернешься, Манечка? У тебя там хлопоты с похоронами! Господи, всё на тебе, все наши печальные дела. У Мани защипало в глазах. – Про похороны ничего не известно, Викуся. Пока разбираются. Я тебе обязательно буду звонить. У меня вчера телефон не работал. – Я так и поняла. Сегодня приедет Зоя Дмитриевна, – так звали соседку по даче, Викусину подругу, – так ты за меня не беспокойся! Алекс прилетел? Он собирался на самолёте! – Прилетел! – уверила Маня. Слеза всё-таки капнула на футболку. – Таблетки не забывай принимать! Школа, в которой работала Ольга Александровна, оказалась старинным зданием красного кирпича с колоннами и портиком. Внутрь Маню не пустил охранник. – У нас строго, – объявил он, когда Маня стала подлизываться и говорить, что ей очень нужно. – Звоните, к вам выйдут! Маня вновь позвонила, сказала, что её не пускают, и вышла во двор на лавочку – злая. Можно подумать, эта самая Ольга Александровна не знает, что у них в школе режим! Можно подумать, нельзя было предупредить бдительного охранника о том, что к ней придут! Можно подумать, писательнице Марине Покровской нравится сидеть в школьном дворе на лавочке, ожидая, когда к ней выйдут!.. – Вы хотели меня видеть? Ольга, ещё более бледная и мраморная, чем обычно, неподвижно, как столб, стояла рядом. От злости Маня спросила первое, что пришло в голову: – Кем вы работаете в школе? – Учителем русского языка и литературы. Вот из-за тебя, голубушка, желчно подумала Маня, и из-за таких, как ты, у нас в стране никто и не знает ни русского языка, ни литературы!.. Литература – это же огонь, пламя, летающий кентавр! Это интересно и увлекательно сверх всякой меры! Настоящая литература – это когда тебя лихорадит и совершенно невозможно бросить книгу, не дочитав, или не заплакать от горя или не засмеяться от радости! Маня Поливанова решительно не могла представить Ольгу Александровну… лихорадочно чем-то увлечённой. – Если вы не возражаете, – сказала эта самая Ольга Александровна равнодушно, – давайте пойдём. Мне пора домой, с дочерью сейчас няня, я должна ее отпустить. И они пошли рядом. Маня вела Вольку и тащила на плече «Пегги Гуггенхайм», ей было тяжело и неудобно. – Марфа давно болеет? – С тех пор как родилась. – А сколько ей лет? – Десять. Маня вздохнула. Она была уверена, что девочке лет шесть, не больше. – А вы не пробовали её лечить? Ольга сбоку посмотрела на Маню. Она была лишь немногим ниже, непривычно, когда человек смотрит не снизу вверх. – Почему вы спрашиваете? – Ольга Александровна, вы же понимаете, что экстрасенс никого не может вылечить! Или вы верите… в эти сказки? Лечить болезнь должны врачи! – Мы лечили с того самого дня, как поняли, что с ребёнком что-то не так. – Ольга прищурилась. – И вот, например, завтра весь день проведём в больнице, у нас плановое обследование. Но оно ведь не поможет! У неё был вывих костей тазобедренного сустава, она долго лежала в распорках, потом не могла научиться ходить. Мы только и делали, что лежали в стационарах. Здесь, в Питере, в Москве. В институте ортопедии ей оперировали ступни, она потом ещё долго не ходила. – И… не помогло? – вырвалось у Мани. – Помогло немного. Вы же видели, она вполне нормально ходит. – Да. – Потом она совсем перестала расти, и мы думали, что у неё проблемы с гормоном роста. Тогда начались эндокринологи и гормональные препараты… Но это совсем не помогало! А точного диагноза так никто и не мог поставить. И она всё время молчала! Она просто сидела и молчала. Не играла, не шалила, ничем не занималась. – И что дальше? Вы пошли к экстрасенсу?.. Последняя надежда?.. – Ваша тётя пообещала помочь. Если пообещала помочь и не помогла, подумала Маня, значит, у Ольги был мотив. Когда сначала дают надежду, а потом отнимают, можно решиться на что угодно. – Зачем вы приходили к Эмилии вечером накануне убийства? – бухнула Маня. – Я не приходила, – поспешно ответила Ольга. – Извините меня, мне сюда. Они стояли у железной решётки перед входом во двор. – Я здесь живу. – Мы ещё не договорили, – возразила Маня. – Я провожу вас до квартиры.