Странное дело, она в столь юном возрасте уже была уверена в своей исключительности и праве ходить по головам, если это очень нужно ей. Страх перед дедом — слабое оправдание, когда ты намеренно калечишь чью-то жизнь. Выиграй она тогда дуэль, никаких сожалений бы не испытывала, попади я в больницу или даже в морг. — Положим. А от меня ты чего хочешь? — Вообще-то я пришла извиниться, — заявила она с детской непосредственностью. — Извиниться по своей воле, а не потому что дед приказал, понимаешь? Мне ужасно неловко из-за того, что случилось между нами и что это может помешать нашей дружбе. — Вряд ли Игнат Мефодьевич одобрит нашу дружбу, — с насмешкой ответил я. — Ему достаточно сотрудничества между нами. Короткого сотрудничества, которое закончится сразу после соревнований. Диана вела себя сейчас даже мило, но я прекрасно помнил и нашу встречу, и как она шпыняла Тимофея во время наших тренировок. Моих она тоже пробовала строить, но они проигнорировали ее хотелки, а у парня, выбранного в команду Мальцевыми, такой возможности не было, и она вела себя с ним так, словно он был ее личным рабом. — Мы можем дружить втайне от деда, — предложила Диана так, словно делала мне великое одолжение. — Ты думаешь, ему Новиков не доложит, что ты ко мне приехала? — Доложит, но только это, потому что прослушивать вас у него не получилось. Видишь, я выдаю тебе клановые секреты. А ты меня даже чаем напоить не предложил. Она опять засияла улыбкой, столь безупречной, что я вспомнил, что обещал Олегу придумать что-то для исправления прикуса. Диане такая приблуда была бы без надобности, она сама могла выступать образцом, хоть сейчас слепок снимай. — Тоже мне секрет, — фыркнул я. — Я бы, напротив, удивился, если бы вам удалось нас прослушать. Наша защита не хуже вашей. Про чай я притворился, что не услышал. Но мне это не сильно помогло, потому что в гостиную вышла мама. Как не вовремя они закончили разбирать покупки. — Какая милая у нас гостья, — улыбнулась она. — Ярослав, почему ты нас не представишь друг другу? — Диана Мальцева — Елисеева Вера Андреевна, — мрачно сказал я, надеясь, что само звучание фамилии для мамы окажется достаточной причиной уйти из гостиной и не возвращаться. — Какие у вас серьги! — восхищенно выдала Диана. — Волшебные. Я такие только во сне видела. В глазах у нее загорелся фанатичный огонек любительницы драгоценностей. — Это артефактные, — довольно ответила мама. — Ярослав сам делал. — Сам? Диана повернулась ко мне. Судя по ее виду, желание дружить со мной у нее резко увеличилось прямо-таки до неприличных размеров и продолжало расти как на дрожжах. Столько дружбы я не вынесу, особенно от представительницы клана Мальцевых. — Заказы не беру. Подарки не делаю, — сразу предупредил я. Глава 32 Конец недели выдался тяжелым. Началось с того, что Серый решил схалтурить и не до конца слил ману. Хорошо, что я это проверил до того, как мы начали ритуал. — Да там капли остались, — заявил Серый в ответ на упрек. — Их тяжело сливать — Эти капли тебе могут мозги напрочь выжечь, — разозлился я. — Не халтурь. Это в твоих интересах. Ты, блин, пожалеешь о каждой оставшейся капле. Серый поворчал, но накопитель в руки взял и выцедил туда все до донышка. Это не было моей прихотью — при ритуале остатки маны вскипали в каналах, что было чертовски больно. Доверять Серому на слово я не стал, проверил опять, после чего влил в него принесенное зелье, уложил на мамин диван и начал проводить ритуал. Дальше пошло не совсем по плану. Когда Серого выгнуло и он заорал так, словно мы его распиливали бензопилой, отрезая по сантиметровому кусочку, Аня застыла в ступоре, пришлось подхватить мне, вылив почти весь резерв. Он у меня, конечно, увеличился, но его до сих пор нельзя было назвать большим, не то что бесконечным. — Что стоишь? — с трудом выдавил я. Аня очнулась, перехватила пациента. Ее обезболивание было мощнее не только по количеству вливаемой маны, но и качественно лучше. Потому что в моем активе были простейшие целительские заклинания для личного пользования, которые при адаптации к другим жрали ману как не в себя, у нее же в активе уже должен был быть полный малый набор для работы с пациентами. Во всяком случае она уверяла, что это так. Серый наконец перестал орать и дергаться, я вытер дрожащей рукой пот со лба и порадовался, что на нашей квартире стоит полог тишины, иначе, соседи бы уже вызвали полицию. И объясняй потом, что никто никого не убивал, а напротив — давал возможность вырасти как магу. Через страдания мы возвышаемся, как говорил Айлинг. — Боженьки, что это было? — простонала Аня, руки которой буквально ходуном ходили. — Кривая работа целителя, — зло ответил я. — У тебя была полная инструкция, что и когда делать. В результате мы получили статую прекрасной Анны, а твою работу пришлось делать мне. — Я не думала, что оно так… — Она повела рукой на Серого. — Так страшно. Мне показалось, что что-то пошло не так. — Было бы не так страшно, если бы ты его подхватила с самого начала. Или у тебя зуб на нашего финансового директора и ты его решила угробить? Скажи сразу. Я злился и не собирался этого скрывать. Не дойдет сейчас — получим проблемы в дальнейшем. Оно нам надо? — Скажешь тоже, угробить. Ярослав, я просто растерялась, понимаешь? — Не понимаю. Растерянность целителя — смерть для пациента. Не в данном случае. На ступень можно шагнуть и без помощи целителя. Но конкретно у Сергея могло не выдержать сердце от перегрузок. Аня смущенно потупилась. — Одно дело знать, а другое — использовать. В следующий раз я буду четко представлять, что нужно делать. Обещаю, Ярослав. Она осторожно обтерла лицо Серого припасенным на такой случай куском марли, пропитанной еще одним зельем. Он уже окончательно затих и мерно дышал, довольно громко, но не пугающе. — И долго он так? Я пожал плечами. — Непредсказуемо. Может через час в себя прийти, может через час загнуться от боли. Я же не зря говорил о необходимости целителя. — Ты же меня не оставишь, пока он в себя не придет? — умоляюще спросила Аня. — Вдруг я опять чего напортачу? — Да чего там можно напортачить? — удивился я. — Теперь ты готова к неожиданностям. — Не к любым. — Она прикусила нижнюю губу. — Ярослав, останься, пожалуйста. Я и сам опасался оставлять ее наедине с Серым, поэтому согласился, позвонил маме и предупредил, что сегодня не появлюсь. Сказал, что мы с Серым начали ритуал, который нельзя прерывать и который затягивается надолго. Мама если и обеспокоилась, то лишь тем, не забудем ли мы поужинать. Я уверил, что не забудем и отключился. Внезапно Серый опять дернулся и коротко простонал, но Аня в этот раз среагировала мгновенно; Серый еще не достонал, а она уже обезболила. Посмотрела она на него с нежностью, правда, скорее как на результат хорошо выполненной работы, чем на нравящегося мужчину, но я все равно внезапно испытал что-то похожее на ревность. — Вот видишь, прекрасно справляешься, — сказал я, чтобы скрыть неловкость. — Так что я тебе не нужен. — Ты мне всегда нужен, — торжественно объявила она. — Я тебе так благодарна за все, что ты для меня сделал, ты даже не представляешь. И за то, что от Мальцевых вытащил, и за целительство. Ты для меня так же дорог, как Полина. Концовка ее пламенной речи меня окончательно добила, словно Аня хотела лишний раз подчеркнуть, что мне с ней ничего не светит. — Вот спасибо, — буркнул я. — Здесь осталась какая-нибудь еда? — Посмотри сам на кухне, — предложила она. — Его же сейчас лучше не оставлять? Думаю, даже если бы Аня оставила пациента, результат был бы таким же — полное отсутствие еды. Не считать же за таковую жалкий пакет мюсли? Я хотел по-быстрому сгонять до магазина, но Аня в меня вцепилась, умоляя ее не бросать одну на пациента. Пришлось заказать доставку ужина из ближайшего ресторана. — А что ты вообще ешь, когда меня нет? — Я худею, — смущенно вильнула Аня взглядом, остановив его на Сером. Хотя что было на него смотреть? Он больше не хрипел и не корчился и сейчас больше всего походил на мирно спящего человека. Казалось, самое страшное уже позади. — Худеющий целитель — горе в клане, — спаясничал я. На худеющую особу Аня не походила ни разу, а это почти наверняка значило, что ее водил обедать и ужинать Хрипящий, в чем она признаваться не хотела. Вечер мы провели в молчании, рядом с Серым, состояние которого больше не менялось, но я пару раз все-таки влил в него зелья: успокаивающее и укрепляющее. Перед сном мы поспорили, кому оставаться с пациентом на ночь. Спор решился в мою пользу, потому что я просто лег рядом с Серым и сказал, что в случае чего Аню вызову. На мой взгляд, нашему финансовому директору больше ничего не угрожало, но пока он в себя не придет, оставлять его одного не следовало. Аня сидела рядом до полуночи точно, потом еще сколько-то после, но точно не скажу, потому что я уснул сам, а проснувшись посреди ночи, ее не увидел. Утром раньше всех проснулся Серый и сразу подскочил на диване так, что я чуть не слетел на пол, удержался в последний миг. — Уф, — выдохнул он. — Приснится же такое. Что для получения магии нужно прокрутить себя через мясорубку. Я ору и кручу, ору и кручу. И собираю себя из того, что выходит. Он помотал головой, выбрасывая оттуда дурной сон. — Ты как? — хрипло спросил я. На шум выскочила Аня, прямо со сна, в смешной пижаме с котиками и схватила его за руку. — Думал, что сдохну, — честно признался Серый. — Ты говорил, что будет больно, но я не подозревал, что настолько. Ты знаешь толк в пытках: я бы в чем угодно признался, лишь бы это прекратилось. Аня покраснела, но напоминать о себе и извиняться не стала. — В следующий раз будешь знать.