Кисьяк радостно застрекотал что-то, а Эдит удивленно пробормотал: – В свободное время… Я в свободное время гири подкидываю или сплю, но явно не с кузнечиками общаюсь. Он точно ненормальный. – Да тихо ты, – шикнул восхищенный Олеф. – Я, может быть, тоже так хочу, но из-за того, что боевик, – языки не даются. Таматин внимательно выслушал принца, кивнул, коротко ответил на таком же языке и повернулся к нам. – Перед нами принц дендронов – Кисьяк III, – на этих словах принц прямо-таки по-королевски немного наклонил голову, приветствуя нас. – Деревья сообщили принцу, что на территории, выделенной ему для проживания, разгорелся неравный бой. Его высочество бои уважает и решил посмотреть, прибыв на место. А когда увидел, что обижают его знакомую, то разозлился и решил вмешаться. Разумеется, если бой был тренировочным, то он всех прощает. – А откуда он взялся-то? – Хантер потрепал Таматина по плечу. – И откуда он Лялю знает? И тут гений поднял на меня глаза и промолчал. Глядя на него, я отлично поняла, что Таматину уже все известно – Кисьяк ему рассказал. А что он еще сказал? Что я была с проректором? – Не хочет говорить, – медленно сказал Таматин, не сводя с меня взгляда. Кисьяк возмущенно завопил, но гений сделал вид, что не заметил. – Так что у Ляли и спроси, как они познакомились, – Таматин встал и отряхнул колени. Все с ожиданием уставились на меня. Я неловко улыбнулась и сказала: – Даже не знаю, что ответить. Я видела его всего лишь раз – он приходил к проректору, когда у нас была тренировка. Думаю, все дело в том, что я единственная не стала на него нападать и задавать глупые вопросы! Лисса странно взглянула на меня, но ничего не сказала, и за это я была ей благодарна. – Странное оправдание, – отметил Эдит. – Его высочество согласен, – отмел Таматин. Все посмотрели на Кисьяка, а он, сделав ротик буквой «О», крутил головой и не понимал, что происходит. – Вот видите? Глупая версия, но правдивая. – Неважно, – Хантер устало потер переносицу. – Ваше высочество, мы здесь не раз еще будем тренироваться, так что вы, пожалуйста, не вмешивайтесь. Никто Лялю обижать не собирается, я вас уверяю. Кисьяк величественно кивнул и, высоко поднимая ножки-корни, направился в заросли парка. – Ну, продолжаем? – с энтузиазмом воскликнул Эдит. – Классная тренировка, ни у кого такой не было точно. Мы молча уставились на него, всячески демонстрируя ненависть и крайнюю степень озверения. У Олефа из-за прицельного метания Хантером и Эдитом огня были обожжены ноги и руки, Таматин сильно прихрамывал, Лисса не могла разговаривать из-за сорванного голоса. Я и Хантер остались невредимыми, но настроение тренироваться точно пропало. – Эй, вы чего, – не понял Эдит. – Ну классно же было. Ты, Хантер, зря так рано дендрона отпустил… На занятие к Радагату я опять отправилась с Таматином. Непризнанный гений был странно задумчив и периодически недовольно на меня посматривал. – Что не так? – не вытерпела я. – Ты на меня смотришь с таким видом, будто раскрыл убийство, и я в нем главный подозреваемый. – Преступление-то я, может быть, и раскрыл, – протянул Кряхс. – Вот только ты в нем, скорее всего, жертва. – Ничего не поняла. Таматин остановился прямо перед приемной и взял меня за плечи. – Ляля, признавайся, проректор тебя домогается? – Что?! – Я чуть не упала, но благо гений меня поддержал. – Я не задал вопроса, когда ты попросила ходить с тобой на тренировки, я не рассказал никому обстоятельства твоего знакомства с принцем дендронов, хотя тогда ты была вместе с проректором. Но я понимаю, что это подозрительно. И если он обижает тебя, то мы должны принять все меры, чтобы его… остановить. Я чуть не прослезилась – впервые наш гений подумал о ком-то, кроме себя. – Нет, Таматин, все хорошо, правда. Меня никто не домогается. Ну почти. А если проректор и домогается, то очень жаль, что мало. Гений облегченно кивнул и совсем уж неуверенно залопотал: – Я читал, что красивые девушки часто подвергаются всяким домогательствам. Я – не красивая девушка, мне тяжело судить, но знай, если все-таки что-то произойдет плохое, ты обращайся ко мне. – Обязательно, – я не выдержала и обняла Таматина. Так как гений намного выше меня, обнимать пришлось за талию. – Хватит, хватит, – смутился не привыкший к нежностям Таматин. – Раз уж проректор не последний подлец, то надо не опаздывать к нему на занятие. Где я еще халявный мастер-класс получу? В кабинет Радагата я и боялась заходить, и одновременно этого хотела. Наверное, я уже настолько привыкла к ежедневным встречам с проректором, что воспринимала это какой-то подпиткой. И речь не о поцелуях совсем – они и были-то не регулярными, а уж теперь… Не удержавшись, я тяжело вздохнула. – Первым зайти? – неверно понял мой вздох Таматин. – Боишься его? – Боюсь не его, – туманно ответила я. – Но иди первым. Таматин гордо поднял подбородок вверх и толкнул дверь кабинета. Я двигалась следом, и потому слова гения для меня явились полной неожиданностью. – Мсье Симан, рад вас видеть! – Симан? – Я выглянула из-за Таматина и обнаружила, что вместо Радагата за столом сидит пухлощекий Мароон Симан. Преподаватель по силам воздуха с удобствами устроился в шикарном кресле и только что ноги на стол не забросил. – А где Рада… мсье Виррас? – Уехал. – Преподаватель со вздохом встал с кресла и потянулся. – Попросил меня подстраховать на индивидуальной тренировке. Только вот, смотрю, не такая уж она и индивидуальная? – Мсье Виррас разрешал мне присутствовать, – с жаром заверил Таматин. – Уверяю вас, это жизненно необходимо! Я же, как светило университета, должен знать все… Один взмах руки Симана и Таматин потерял голос, бестолково продолжая шевелить губами. – Мне-то что, оставайся, – равнодушно сказал Симан. – Только если болтать продолжишь, я тебя голоса не на день лишу, а на месяц. Как ты тогда на занятих выпендриваться будешь? На день? Таматин теперь разговаривать не сможет? Эту новость следовало сообщить друзьям, да и вообще обвести сегодняшнюю дату в календаре, чтобы в последующие годы отмечать с размахом. Но вслух не могла не спросить: – А куда мсье Виррас уехал? Симан побуравил меня недовольным взглядом и через пару минут молчания соизволил издевательски ответить: – Мне не сообщили, что я должен перед вами отчитаться, так что приступим к тренировке. Тиррос, надеюсь, у вас больше нет желания меня убивать? – Даже не знаю, – едва слышно пробурчала я. Неужели Виррас прячется от меня? Не хочет встречаться? Можно подумать, что это я его оскорбила. И мне бы радоваться, а вот настроение стремительно портится. – Что-о-о?! – Прошу прощения, оговорилась. Желания нет, вообще никакого, – собственный голос звучал как-то горько. По итогам занятия Мароон Симан сказал, что готов тренировать меня вместе с группой, и не стоит больше утруждать проректора. Как к этому относиться, я не знала, а потому равнодушно пожала плечами и отправилась на тренировку к Каракату. Таматин меня в покое не оставил и двинулся следом. У знатоков сейчас было время, когда они должны заниматься самообразованием, а так как Кряхс самообразован сверх меры, то мог немного отойти от расписания. – Ляля, ты меня слушаешь или нет? – возмутился Таматин. После Симана устала я безумно и потому шла, с трудом пытаясь наскрести внутри себя силы еще и на гонку на полигоне. Естественно, что в таких условиях обращать внимание на гения, который, как обычно, трепался в режиме монолога, желания не осталось. – Прости, задумалась, – покаялась я. – Что ты сказал? – Мне нужна твоя помощь, – неохотно признал Таматин, и от неожиданности я даже споткнулась. – Слушай, Кряхс, – с угрозой в голосе начала я, – если ты опять довел соседа, то живи в коридоре. Дружба дружбой, но от тебя проблем больше, чем от детей. Не понимаю, когда я родить-то успела. – Нет, с соседом… все нормально. – По вздоху Таматина я поняла, что не так уж и нормально, но уточнять не стала. Взрослый мальчик, пусть разбирается сам. – Мы достигли определенного взаимопонимания. – Тогда в чем дело? Кряхс глубоко вздохнул, набираясь смелости. – Ляля, побудь моей девушкой? Я во все глаза смотрела на Таматина – вот точно не подозревала наличия у него ко мне нежных чувств. Что на такое можно ответить? И обижать непризнанного гения не хочется, все-таки отказ ранил бы и кого-то более эмоционально устойчивого. – Временно, – от Таматина мое замешательство не укрылось. – Не навсегда. – Объясни. – Я понимала, что совершенно ничего не понимаю. – В выходной у моей мамы день рождения, – Таматин сделал паузу, в которую я должна была заверить гения, что все поняла. Но я не поняла, а потому взглядом поощрила продолжить. – И приедут почти все родственники. Самое главное, приедут мои двоюродные братья. А они окончили Академию и всегда говорили, что здесь невозможно остаться без девушки. Невозможно, если ты не Таматин Кряхс. Так вот оно что. Оказывается, нашего гения обижали не в гимназии, а в семье. Странно, но, зная Таматина, вполне объяснимо – на родне свои зелья сильно не поиспытываешь, они и побить могут вполне безнаказанно. По-семейному. – Э-э-э, Таматин, – гений посмотрел на меня такими умоляющими глазами, что отказать ему было бы издевательством, – мы с Хантером договорились о свидании. Не могу же я сказать, что все отменяется потому, что я еду знакомиться с твоими родителями. Он не поймет. – Мы появимся только на обеде! Портал будет настроен прямо к дому – так что на дорогу мы совсем не потеряем время. Два часа с моими родственниками – и ты будешь свободна! Неужели вам для свидания целый день нужен? – Почему бы тебе Лиссу не попросить? – недовольно спросила я, хотя сама уже понимала, что соглашусь. Все-таки Таматин и в соревнованиях в нашей команде согласился участвовать, и на тренировки к Радагату со мной ходил, да и переживал из-за того, что меня проректор домогается. Хотя стоп. А точно ли он искренне переживал? – Таматин, а как давно ты этот план придумал? – Давно, – признался гений. Но стыда в нем точно не было. – И к Радагату со мной ходил не из-за того, что щитам хотел научиться?