Таматин, который не мог усидеть на месте, где-то пропадал, периодически возвращался, удостоверялся, что наше время еще не пришло, и опять исчезал. Хантер был странно раздражен, на меня посматривал с неудовольствием, из чего я сделала вывод, что Амалия все-таки к нему вчера дошла. Я полночи не спала, все думала, размышляла и решила, что с Хантером нужно расстаться. И неважно, что Радагат снял приворот и сразу же побежал к другой девице, хотя от мыслей об этом и перехватывало дыхание. Хватит водить Дангвара за нос и пытаться вызвать любовь, которой нет. Но приняв решение, озвучить его я все же решила только после игры. Все ж таки деньги мне были нужны вне зависимости от того, есть у меня парень или нет, а выиграть без Хантера мы не сможем. На поле одна из команд, в которой превалировали водники, уже отвоевала флаг и продвигалась к середине поля, чтобы его воздвигнуть. Я даже облегченно выдохнула, поняв, что в ожидании своего выхода на поле сидеть не придется, как вдруг на скамейку рядом со мной опустился запыхавшийся Таматин. – Заканчивают, – флегматично сообщила я. – Скоро наш выход. – Ляля, – голос у гения был встревоженный, – я встретил Вирраса в коридоре – он тебя ищет. Выписали уже, значит. Я-то надеялась, что произойдет это уже после нашей игры. – Пусть ищет. – Я была спокойна. – Ты же ему не сказал, что я на трибунах? Всю Академию придется обыскать, мы уже на поле выйдем. – Я его встретил полчаса назад! И учти, он точно в курсе того, что сегодня игра, а значит, ты сюда явишься хотя бы поболеть. – И что же делать? – Я занервничала. – Спрятаться в туалете? Почему сразу не пришел? Я бы его, может быть, заболтать успела, а теперь уже поздно. – Я все продумал, – заважничал Таматин. В этот момент грохотом взорвались трибуны, рукоплеща победителям, а я побледнела от осознания того, что нам уже пора выходить на поле. С места встали огневики, и Хантер поймал мой затравленный взгляд и улыбнулся: – Не волнуйся. Я кивнула и повернулась к Таматину. – Давай руку. – Я принялась стаскивать с руки плотную перчатку, но гений разозлился. – В перчатке, ну же! Я протянула Таматину правую руку, он же достал из кармана несколько бутылочек. – Э-э-э-э, где же оно… зеленое вроде бы было… а, нет, красное. И капнул мне на ладонь, затянутую в перчатку, несколько капель мутного варева из одной своей бутылочки. Я с опаской следила за всеми его манипуляциями. – Таматин, мне руки не разъест? – Нет, – гений гаденько хихикнул. – Но прикасаться к голой коже не советую. Конечно, если ты не желаешь ближайшие полчаса провести в туалете без всякой возможности оттуда выйти. Я неверяще смотрела на Таматина. – То есть ты хочешь, чтобы я устроила проректору острый понос? – Не так! Я хочу вывести его из строя на ближайшее время, чтобы дать тебе поучаствовать в соревнованиях. – Он же меня убьет потом! – Зато денег удастся заработать! Надо расставлять приоритеты. Он на тебя кричит, а ты ра-а-аз, нежненько за руку взяла и все – проблема устранена, проблема убегает по направлению к туалету. – Нам пора, – это уже Хантер. Первая игра считалась оконченной, победителя объявили, и через десять минут на поле должны были выйти следующие команды. – Мы немного задержимся, – радостно возвестил Таматин, не дав мне и рта открыть. – Ждите нас у входа на полигон. – Что случилось? – Ляля волнуется, ей надо… в дамскую комнату. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я, – и Таматин заморгал поочередно каждым глазом. Олеф и Эдит переглянулись и дружно двинулись к выходу с трибун, делая вид, что ничего не слышали. Хантер недоверчиво посмотрел на меня. – А Таматин-то здесь при чем? – Действительно, – зашипела я, злясь на гения. – Совсем ни при чем, идите, я сейчас подойду. Подождав, пока парни скроются за дверью, я тоже спустилась вниз и двинулась следом за ними. Для соревнований создателями был установлен шатер у входа на трибуны, чтобы гости не мерзли, пока их досматривали, а из этого шатра узкий коридор вел к комнате ожидания у полигона. Там мы должны были встретиться со своими соперниками и судьями, которые фиксировали выход участников под защитный купол. Была надежда, что Радагат не догадается, где меня искать, или начнет поиски с трибун, и тогда мне не придется применять убойное средство Таматина, в котором я, кстати, вообще не была уверена. Но надежда рухнула, как только я завидела высокого плечистого проректора, прохаживающегося взад-вперед по коридору. Я остановилась, набираясь смелости и решительности, а затем твердо двинулась вперед, делая вид, что до Радагата мне нет никакого дела. Вот только он на этот счет имел свое мнение и загородил мне дорогу. – Лилиана, почему я не удивлен? – как-то устало спросил проректор. Я искоса взглянула ему в лицо и заметила, что выглядит Радагат нехорошо: темные круги под глазами, бледный, как поганка, и взгляд мутный. Не восстановился, наверное, а я ему еще хочу и обезвоживание устроить. Стало стыдно, но всего на миг, пока я не вспомнила девицу в алом платье. – О чем вы говорите, мсье Виррас? – резко спросила я и попыталась было обойти Радагата, но он схватил меня за руку. Я испуганно задержала дыхание, но, посмотрев на ладони проректора, обнаружила, что он тоже в перчатках. – Виктор сказал, что ты… плохо себя чувствуешь. – Он ошибся, все просто замечательно, – заверила я. Радагат резко втянул носом воздух и приблизился ко мне, сокращая и так небольшое расстояние между нами. – Лилиана, это не шутки. Нам нужно поговорить. – Да ладно, – разозлилась я и вырвала свою ладонь из руки Радагата. – Может быть, мы лучше поговорим о той девице, с которой ты был в ресторане? – Однако, – проректор усмехнулся и сложил на груди руки. – А ты разве не была в этом же ресторане с Хантером? Я вспыхнула от досады. – Вот и поговорили! – Лилиана, хватит, – Радагат устало провел ладонью по волосам. – Все это очень серьезно, к тому же я запрещаю тебе участвовать в соревнованиях, так что даже не думай сейчас от меня отделаться. – Радагат! – Я даже пальцы в кулак сжала. – Я не представляю угрозы. Мы тренировались, и эйфории от выброса силы не было ни разу. Так что твой запрет просто глуп! Словно в ответ на мои слова взревели трибуны. В дверях комнаты, в которую я так стремилась попасть, появился Таматин, который явно вознамерился отправиться на мои поиски. Завидев проректора, он нахмурился и красноречиво потряс в воздухе ладонью. Я же пока надеялась решить вопрос миром. – Дело уже не в этом, Лилиана. – А в чем? – Все непросто. Нам нужно поговорить, и я все-все тебе объясню. Пойдем. Радагат протянул мне руку. Я задумчиво смотрела на затянутую в перчатку ладонь и понимала, что обойтись без зелья Таматина все ж таки не удастся. – Прости, Радагат. – Я шагнула и ладонью прикоснулась к его лицу. – Простить? – нахмурился проректор. – За что? И тут его скрутило. Да так сильно, что проректор чуть на пол не рухнул, но усилием воли выпрямился и ошарашенно на меня посмотрел. – Ч-ч-что это? – Зелье Таматина, – честно призналась я, предусмотрительно отходя от проректора подальше, в сторону вожделенной двери. – Убью Кряхса! – проговорил проректор негромко – ощущения, по-видимому, были не из приятных. – И тебя тоже! – Да-да, – закивала я. – Ты бы поспешил, Радагат, я смотрю, дозировку Таматин плохо рассчитал, не успеешь ведь. Я даже расслышала скрежет зубов, но проректор в последний раз кинул на меня злой взгляд и исчез в спешно созданном портале. Я же бросилась к команде. Глава 9 Хантер, Эдит и Олеф нервничали из-за моего отсутствия, один лишь Таматин был спокоен, аки удав. Гений не мог сомневаться в том, что его изобретение не даст сбой, и просто ожидал результат. – Ну как? – тихо спросил он, когда я зашла в комнату. Я коротко кивнула. – С дозировкой ты все-таки переборщил. – Как ты это поняла? – оживился Таматин, доставая из кармана блокнотик. – У подопытного были какие-то странные реакции? Может быть, судороги, рвота, онемение конечностей? – То есть ты не был уверен в том, что зелье не убьет… подопытного? – возмущенно зашипела я. – Все нормально? – прервал нас Хантер. Таматин воспользовался случаем и отодвинулся к Олефу. Я проводила гения злым взглядом, но кивнула в ответ на вопрос Дангвара.