Часть 135 из 241 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– До сих пор не могу понять, как вы, молодой человек, уговорили меня на эту авантюру! – покачал он головой, глядя на Будищева. – Но не могу не признать, что в этом есть некое очарование.
– Поверьте мне, Бруно Карлович, – усмехнулся в ответ Дмитрий, – не пройдет и недели, как к вам выстроится очередь из не в меру эмансипированных дам и девиц, желающих такую же стрижку.
– Ваши бы слова да богу в уши! – покачал тот головой и стал собираться.
– А можно мне зеркало? – робко спросила Стеша, мало что понявшая из этого разговора.
– Прошу прощения, сударыня, – расшаркался парикмахер, – у меня, конечно же, есть с собой зеркало, но совсем крохотное. Умоляю вас, не надо в него смотреться, а то вы не сможете уловить и сотой части того, что с вами произошло. Тут нужно большое трюмо!
– У меня есть такое в мастерской, – мягко улыбнулась Анна. – Господин мастер прав, в маленьком зеркале ты ничего не увидишь.
– Тогда пойдемте!
– Подожди секунду, – остановила ее портниха и надела на голову девушки небольшую шляпку с полями. – Вот теперь можно идти.
Едва они покинули палату, лежавшие вместе с Филипповой женщины переглянулись, и самая старшая из них презрительно поджала губы.
– Срамота! – безапелляционно заявила она.
– Ага, – тут же поддержали ее соседка, однако, немного подумав, добавила: – Но красиво…
Степанида Филиппова стояла перед большим зеркалом в мастерской госпожи Виртанен и не могла поверить своим глазам. Неужели эта красивая барышня в новеньком костюме из серой шотландки и есть она – Стеша? Сверху приталенный жакет с отложным воротником, снизу широкая юбка, чуть-чуть не доходящая до щиколоток и открывающая изящные ботиночки со шнуровкой и на небольшом каблуке. У нее таких сроду не было, и девушка непременно упала бы, спускаясь по лестнице, если бы не держалась крепко за руку Дмитрия.
Но самое главное – прическа. Конечно, парикмахер не смог вырастить ей волосы, но он сотворил другое чудо. Стрижка осталась короткой, но ни у кого язык бы не повернулся назвать ее мужской, настолько она была изящной и женственной.
Семка, увидев ее, так и остался столбеть с открытым ртом, Анна доброжелательно улыбалась, довольная своей работой, и лишь Дмитрий оставался невозмутимым.
«Я вправду красивая?» – одними глазами спросила у него девушка.
«Я же тебе обещал», – так же безмолвно ответил он ей.
– Стешка, какая ты… – смог, наконец, выдохнуть ученик гальванера и прервал их невербальное общение.
– Какая? – лукаво усмехнулась потенциальная невеста.
– Такая-такая-такая… – не мог подобрать от волнения слов мальчишка.
– Варежку закрой, кишки простудишь, – добродушно усмехнувшись, остудил его пыл Будищев. – В лавку-то за булками сходил?
– Конечно!
– Тогда пойдемте чай пить. Степанида отощала, поди, на казенных харчах.
Стеша, услышав про еду, тут же побежала накрывать на стол, Семен увязался за ней, а Анна и Дмитрий остались наедине.
– Вы настоящий добрый волшебник, – серьезно глядя на него, сказала портниха.
– Я знаю, – усмехнулся тот в ответ. – Только мадам Ряполовой не говорите, а то у нее на этот счет другое мнение.
– Вы все шутите, а ведь за что бы ни взялись, все вам удается, все получается.
– Поверь мне, Аннушка, далеко не все.
– Где вы нашли этого парикмахера?
– Бруно? В театре.
– И уговорили прийти постричь бедную девушку в больницу?
– Ох, знали бы вы, сколько этот старый еврей с меня содрал!
– Еврей? А мне показалось, он итальянец или что-то вроде этого.
– Мне тоже так казалось, пока он не стал торговаться.
– Но ведь оно того стоило?
– Судя по реакции Стеши – да.
– А ведь девочка серьезно в вас влюблена, – неожиданно заявила Анна и пытливо взглянула Дмитрию в глаза. – Вы понимаете это?
– Бывает, – пожал тот плечами. – Они с Семкой в таком возрасте, что не любить кого-нибудь просто не могут. Ничего страшного, пройдет.
– Вы думаете?
– Знаю. Лет семь назад я сам был таким. Блин, как же давно это было!
– Боже, как вы еще молоды.
– Не прибедняйся, Аннушка. Ты у нас еще хоть куда! – не удержался от комплимента Дмитрий, но госпожа Виртанен привычно проигнорировала лесть и как ни в чем не бывало продолжила:
– Кстати, интересно, как на новый наряд и прическу Стеши отреагирует Аким Степанович?
– Спросит, сколько это стоило, и, узнав, что нисколько, успокоится. Да, раз уж зашел разговор о Степановиче, у меня будет одна просьба.
– Конечно.
– Отвезешь Стешу домой? Я дам вам денег на извозчика.
– Хорошо. Но почему вы сами не отвезете?
– Ну, во-первых, ему будет приятнее увидеть с дочерью вас, а не меня.
– Пожалуй, что так, – улыбнулась портниха. – А во-вторых?
– Во-вторых, сегодня вечером я занят.
– Клиенты?
– Родственники.
– У вас есть родственники?
– Ага. Дальние.
Приглашение от «дальних родственников» Будищев получил вчера. Привез его самый настоящий ливрейный лакей – представительный мужчина с густыми бакенбардами и безукоризненно выбритым подбородком. Удостоверившись, что перед ним находится адресат, он протянул пакет из плотной бумаги, запечатанный сургучом с каким-то странным оттиском – на геральдическом щите крыло и лапа птицы[155]. Дмитрий тут же про себя окрестил это изображение «пернатым окорочком».
– Ответ для их сиятельства будет? – осведомился посланец.
– Сейчас посмотрим, – пожал плечами получатель депеши и сломал печать.
Послание гласило, что его завтра вечером ждут в доме Блудовых для серьезного разговора. То есть про беседу не было ни слова, но из письма было понятно, что зовут не на рюмку кофе.
– Передайте Антонине Дмитриевне, что я буду.
– Мы Вадиму Дмитриевичу служим-с, – с чувством отвечал лакей. – Впрочем, как изволите-с. Передадим.
Не дождавшись чаевых, слуга еще раз поклонился и отправился восвояси. Вид у него при этом был, как у дипкурьера, с риском для жизни доставившего правительственную ноту враждебному государству и теперь благородно не требующего награды за свой подвиг.
– Здравствуйте, – просто сказал Будищев, когда уже знакомый ему слуга, проводил его в апартаменты графа Блудова.
Вадим Дмитриевич встретил его сидя за большим столом из полированного дерева. Надо сказать, что ростом хозяин кабинета не вышел, назвать дородным его тоже было достаточно затруднительно, а потому выглядел он на фоне столь внушительной мебели несколько комично. Антонина Дмитриевна сидела чуть поодаль в углу, в кресле-качалке, и ее ноги были укрыты пледом. Заметив вошедшего, она улыбнулась и поздоровалась в ответ:
– Как хорошо, что вы пришли, Дмитрий.
– Присаживайтесь, молодой человек, – бесцветным голосом проговорил граф и кивнул на один из стоящих вдоль стены стульев.
– Ничего, ваше сиятельство, я пешком постою, – попробовал проявить скромность отставной унтер, но не преуспел в этом намерении, поскольку Блудову в этих словах небезосновательно послышалась издевка.
– Не юродствуйте, – поморщился Вадим Дмитриевич, однако настаивать не стал. – Впрочем, как будет угодно. Я пригласил вас, чтобы обсудить сложившееся положение и попытаться прийти к взаимовыгодному соглашению.
– Я вас слушаю.
– Обстоятельства сложились таким образом, что вы стали в последнее время очень известны в определенных кругах. Причем я бы даже сказал – скандально известны!
book-ads2