– Руки вверх! Не двигаться! Теперь, на линии огня, где не было посторонних, бойцы могли смело стрелять на поражение. Тем более что узкий коридорчик санузла предоставлял для этого прекрасную возможность. – Ну сдайся же, падла, – себе под нос прошептал майор. – Ты нам живой нужнее. Но он понимал, что если эмиссар не захочет, то придётся его убить, ибо риск слишком велик. Ещё в большей степени нельзя провалить операцию, упустив такого противника. Тем временем парень неподвижно стоял перед зеркалом и не реагировал на тяжело дышащих за его спиной людей. «Что он задумал, скотина?!» – зло подумал командир, чуть опуская ствол пистолета и целясь тому в ноги. Он намеревался прострелить объекту конечности, чтобы убавить его прыть. Но в это время эмиссар сам упал на пол, как мешок с песком, гулко стукнувшись затылком о кафель. Бойцы Комитета, подозревая подвох, не выпускали его из прицелов. Но тут Анатолий Сулинов заметил, что с зеркалом, в которое смотрелся задерживаемый, что-то не так. Он поднял взгляд и обомлел. Хоть эмиссар лежал пластом на полу, его отражение стояло за стеклом и смотрело с презрительной улыбкой прямо в глаза майору. Опешив от неожиданности, он упустил момент, когда фон вокруг отражения помутнел, а потом проявился в виде каменного коридора, ведущего в темноту (через много лет именно этот тоннель подсознательно вспомнит Александр Тимохин, теряя сознание в офисе ведьмы). Вот отражение эмиссара беззвучно рассмеялось и, отвернувшись, последовало вглубь коридора. Оцепенение сошло с майора, он понял, что они упускают противника. – Огонь! – бешено заорал он и первым пальнул в спину удаляющегося отражения. Безгильзовый патрон, являющий собой, по сути, реактивную пулю, ярким трассёром пролетев от дула пистолета, пробил поверхность зеркала и улетел в тоннель, затерявшись в темноте. В эмиссара он не попал. Тот отскочил в сторону за мгновение до выстрела. – Да стреляйте же! – прокричал командир бойцам, посылая в зеркало пулю за пулей. Те мешкали всего мгновение, соображая, почему надо стрелять не в лежащего на полу человека, а в расплывающуюся фигуру за зеркальным стеклом. Но вот и они открыли огонь, и яркие трассёры, рассекая воздух, злобными шершнями устремились за целью. Все сотрудники Комитета регулярно сдают зачёты по огневым стрельбам. А в ударных группах, как правило, всегда служат самые лучшие стрелки. Тем не менее четыре бойца, стреляя синхронно в одну-единственную мишень, никак не могли попасть по эмиссару. Фигура в зеркале, уворачиваясь от выстрелов, прыгала с резвостью зайца от стены к стене, от пола до потолка, от потолка до стены и обратно. Эти дикие прыжки сбивали прицелы опытных вояк, заставляя их злиться. Вот выстрелы смолкли, закончился боезапас. Бойцы стали быстро перезаряжать оружие. Майор, у которого патроны закончились раньше, уже перезарядил пистолет и вновь взял на прицел убегающую фигуру. Та была уже далеко, почти невидимая, растворяющаяся во тьме. Но не в правилах специалистов такого уровня сдаваться без боя, и Сулинов с колена послал ещё несколько пуль вдогонку врагу. Но увы! Пули пробили стекло, прочертили яркий след по тоннелю и исчезли в темноте вместе с мишенью, так в неё и не попав. Изображение за осколками зеркала помутнело, заколыхалось рябью и вновь восстановилось, как раньше. В зеркале, изрешечённом пулями, отражалась комната санузла и ударная группа. Никакого тоннеля, никакого эмиссара. – Вот же курва! – не выдержав, выругался один из бойцов. – Простите, товарищ майор. А что это было? Остальные так же по матери выплеснули свои эмоции и уставились на командира в ожидании объяснений или хотя бы приказов. Объяснить, что произошло, Анатолий смог одним ёмким словом, схожим с названием пушного зверька. – …Вот что это было! Причём полный! Мы вышли на готового эмиссара и упустили его, как последние лохи. Так что валим теперь на базу за «поздравлениями» от начальства. Готовьте вазелин вёдрами. – А с этим что? – спросил боец, указывая стволом на лежащего под зеркалом сотрудника фирмы. – Да ничего! Пристрелите его для верности, и все дела, – в сердцах ответил командир. – Прикажете исполнять? – Да вы больные, что ли?! В наручники его, и берём с собой. Чем чёрт не шутит, может, хоть из него что-то полезное вытащим. Взяли, живо! Пять минут спустя группа покинула здание фирмы, унося на руках бесчувственное тело Александра Тимохина. Астрахань. Апрель. Наши дни Чёрный пикап резко затормозил у пристройки с офисом экстрасенса. Из него вышли майор Сулинов, Всеволод и два бойца Комитета. Следом за ними выруливали ещё два внедорожника, но Анатолий не стал их дожидаться. – Внутрь! – скомандовал он. Держа наготове оружие, четвёрка со всеми предосторожностями вошла в салон. В первом помещении они увидели девушку когда-то в деловом, а теперь изрядно потрёпанном и местами обгорелом костюмчике. Она лежала без сознания на груде обломков, бывших раньше стойкой ресепшен. На полу неподалёку валялся пистолет системы «глок». – Хорошее начало! – проворчал майор, жестом велев Всеволоду заняться раненой. Сам он с двумя бойцами проследовал в следующую комнату. Ещё на подходе они почувствовали жуткую вонь. В воздухе пахло гарью, химикатами и чёрт знает чем ещё. Сзади послышался шум – прибыли другие группы. Майор жестами приказал половине из них оцепить пристройку, остальным следовать за ним. Приблизившись к входу в следующую комнату, он раздвинул продырявленные, подпаленные шторы и заглянул внутрь. Было темно, ни один осветительный прибор не работал. Бойцы включили подствольные фонари и осторожно вошли. Сразу у входа валялось тело монстра с раскроенным черепом и мятым подносом в зубах. – Бульт, – проворчал Сулинов, мгновенно идентифицируя вид твари. От двери все разошлись вдоль стен, освещая фонарями комнату. – Нехило, однако, внештатник постарался! – проговорил боец с позывным Кот. На него шикнули, но спорить не стали. Действительно, разгром в комнате мог соперничать с руинами Трои после взятия её греками. Раздолбанная мебель, горы обломков и осколки разных предметов, густо покрывшие пол, под ногами хрустели мелкие осколки зеркала. Быстро обнаружились трупики ещё пяти бультов. Посреди комнаты ничком валялся молодой человек. – Это Тимохин, – с первого взгляда определил майор. – Дэн, Сухарь, осмотрите его. Кот, а ты взгляни, что это за тюк, вон там, у комода? Названные бойцы с деловитой осторожностью, говорившей о немалом опыте, выполнили приказ. – Внештатник жив, но без сознания, – доложил Сухарь. – Серьёзных ран не обнаружено. – Привести в чувство, – махнул рукой Сулинов. – Товарищ майор, – обратился к нему Кот, – а это не тюк, это, похоже, хозяйка офиса. Только её в чувство уже не привести. Алес капут! Аккуратно приблизившись к телу женщины, майор быстро осмотрел её сам. Кот был прав, с ней покончено. Большой осколок зеркала, словно нож, торчал в её горле. Сходство с ножом было тем сильнее, что осколок был вогнан под углом, в основание черепа, точно под нижнюю челюсть. – Мастерский удар, – поморщился командир. – Неужели наш олух постарался? Кот, более внимательно осмотревший импровизированное оружие, цокнул языком. – Чётко засадил! – констатировал он. – Опять у него задержанных ноль, а масштаб разрушений максимальный. Допрашивать некого, зато с начальством разговоров не оберёшься. Тимохин в своём репертуаре! Сулинов поморщился, как от зубной боли. Кот затронул больную тему. В Комитете существовал ряд жёстких правил, одно из них гласило: внештатные сотрудники выполняют филёрскую работу. Их задача искать, следить, наблюдать и докладывать. Крайне изредка их могут привлечь к охоте на мелких монстров, проникающих сюда из мира граней, тех же бультов, к примеру, брюхогрызов или убыров. Но ничего серьёзного, никакой самостоятельности, никакой инициативы. И уж тем более внештатников никогда не посылали на задержание. Для этого у Комитета были «волкодавы» – кадровые бойцы, составляющие ударные группы. Так было раньше, но не сейчас. За последние полтора-два года в рядах граничар произошли крупные потери. Подготовить достойную замену дело долгое и непростое. Комитет был вынужден закрывать прорехи в обороне силами собственных сотрудников. Это заметно сократило штат самого Комитета. Руководство приняло решение всем внештатным сотрудникам устроить ускоренные курсы по подготовке к борьбе с потусторонними силами и использовать их, пока хоть как-то не восстановятся потери. И вот недавние филёры вышли на «большую охоту». Теперь в их обязанности помимо прежних входило истребление некоторых чуть более крупных монстров и захват ренегатов. Сказать, что получалось у них не очень, значит погрешить против истины. Подавляющее большинство внештатников справлялось из рук вон плохо! Начальство скрипело зубами, ругалось, всячески старалось наказывать самых нерадивых и поощрять старающихся, но, увы, результат не менялся. Тем не менее совсем отказаться от использования внештатных сотрудников было пока невозможно. Приходилось на многое закрывать глаза и терпеть. Александр Тимохин был в числе тех, кто в принципе хорошо прошёл спецподготовку, но на практике оказался самым безалаберным исполнителем. В его послужном списке числились семь уничтоженных крупных монстров и четыре ренегата (к сожалению, тоже уничтоженных), а также разрушения (поджоги, подрывы) квартир, домов и дач, порча государственного и личного имущества граждан плюс штрафы на довольно крупные суммы. И вот теперь на его счету пятый ренегат. Разумеется, в Комитете подозревали, что экстрасенс Эмма Гордеевна на самом деле не так проста, и вели за ней осторожную слежку. Ошибка наблюдателей состояла в том, что они не сопоставили данные о том, что Надежда Парфёнова, к которой был приставлен Тимохин, придёт на приём именно к этой ведьме. Теперь уже ничего не исправишь: объект для задержания уничтожен. «Вроде её секретарша ещё жива, – утешал себя майор. – Может, она что-то полезное знает?» Он щёлкнул по гарнитуре, вставленной в ухо: – Всеволод, что с раненой? – Девушка всё ещё без сознания, – раздалось в динамике. – Отнёс её в машину и оставил с медиком. – Понял. Дай доктора. Док?! Тот же вопрос. – Никаких гарантий! – отозвался военный медик. – Боюсь, она впала в кому, и на какой срок, предсказать не берусь. А маньяку вашему, что так с девушкой поступил, руки переломать надо. – Вот сам и переломаешь, – вздохнул Сулинов, поймав взглядом жестикуляцию Сухаря, означающую, что привести Тимохина в чувство не удаётся. – Его сейчас к тебе доставят. Кивком головы майор велел отнести Александра наружу, а остальным скомандовал: – Идём далее, смотрим всё, ничего не трогаем. Работаем! Третья комната оказалась личным будуаром ведьмы, и в отличие от предыдущих это помещение было абсолютно целым. – Отлично! Сделать поверхностный осмотр, а потом опечатать и никого не впускать вплоть до прибытия экспертов. Отдав распоряжение трём бойцам, майор вместе с Котом вернулся в зал. Там уже находился Всеволод, пришедший с улицы. Он ошарашенно разглядывал обстановку, словно не верил своим глазам. – Что, впечатляет? – мрачно спросил его Сулинов. – А вот теперь представь, после Тимохина всегда так, куда его ни пошли, он везде напортачит. – Представить трудно, – тихо отозвался Всеволод. Он тоже был внештатник, но работал на Комитет давно, косячил мало, поэтому его иногда включали в состав ударной группы. Но всегда вместе с майором, под его, так сказать, личную ответственность. – А зачем представлять? – ухмыляясь, вмешался Кот. – Вот смотри вокруг и будешь иметь точную картину каждого места дебильного проведения операции нашим неоценимым Саньком. – Ну всё, хватит! Лялякать будете после, сейчас делом займитесь. Обыскать все руины. – Так точно! – отозвались оба, приступая к выполнению. Тот же приказ получили вернувшиеся Сухарь с Дэном, доставлявшие Тимохина к медику. Бойцы разбрелись по углам помещения и методично, сантиметр за сантиметром производили осмотр, разгребая обломки. Майор тем временем снова подошёл к трупу ведьмы.