– Отчасти вы правы, Александр, – выдохнул наконец психолог. Майор встрепенулся и явно собирался возразить, но доктор поднял руку, и тот промолчал, застыв в напряжении. «Однако вы, доктор, имеете тут весомый авторитет?» – Я и Всеволод, так зовут нашего внештатного сотрудника, которого вы, Александр, назвали длинным и лопоухим, очень тщательно разглядывали ваш живот потому, что на нём действительно изображён тайный знак. – Что за бред! – удивился Тимохин, задирая рубашку. – Никаких знаков на мне нет. – Есть, Александр, поверьте, есть. У вас чуть ниже солнечного сплетения шесть родинок. Их расположение напоминает созвездие Большой Медведицы. Вы их видите и наверняка видели всю жизнь, сколько себя помните. Но чего вы не можете видеть, так это ещё несколько точек, нанесённых вам кем-то совсем недавно. Именно поэтому мы вас просили вспомнить, происходило ли что-нибудь странное за последний месяц. – Да что же это за точки? – У парня резко сел голос. – Для чего они, зачем? – Эти точки в совокупности с вашими родинками образуют некий символ, скажем так, метку-маяк. Через эту метку ваше тело должно было захватить существо из потустороннего мира. Астрахань. Апрель. Наши дни Сашино сознание вынырнуло из воспоминаний, вернувшись в кабинет экстрасенса. Надежда продолжала свой рассказ о призраках, Эмма Гордеевна делала вид, будто внимательно её слушает. «Метка, – подумал Тимохин. – Метку на мне разглядывала эта ведьма. Так же как доктор Борменталь, официальный медиум Комитета. Так же как Всеволод, прошедший спецподготовку в Комитете. И так же как теперь могу видеть метки я, тоже завербованный и обученный Комитетом. Однако…» Однако и он, и Всеволод были способны разглядеть лишь открытые метки. На голой, так сказать, коже. А вот видеть метку через одежду могут только очень сильные медиумы. Получалось, что Эмма Гордеевна из их числа. Странно, что Комитет про неё до сих пор не знает. Или знает? Александр покосился на Надю, которая так увлеклась, что рассказывала уже в лицах, словно эстрадная актриса. «А ведь на её живот эта Эмма так не смотрела. Не заинтересовала её Надя, – будто камень с плеч, пришло понимание. – Значит, девушка чиста. Никакой метки на ней нет». Довольный Тимохин откинулся на спинку кресла, беззвучно бормоча: – Теперь берёмся за бритву Окамма и методом исключения определяем истинную цель охоты. Надя чиста. Их сынишка эмиссарам неинтересен. Остаётся муж объелся груш. Всё! Задание выполнено, можно докладывать Сулинову. Осознание выполненной работы наполнило его лёгким куражом. Его покинули все негативные мысли и чувства, терзавшие душу с момента вызова на работу. Он даже без сожаления вспомнил нетронутый завтрак, так старательно приготовленный, и пропущенный из-за неотложных дел обед. – Ничего, отыграюсь на ужине! – Увидев округлившиеся глаза женщин, понял, что эту мысль ляпнул уже вслух. – Упс! Пардон. Задумался о своём, умолкаю и веду себя тише воды ниже травы. – Зачем же молчать? – вдруг обратилась к нему крашеная медиум. – Наоборот, нам пора поговорить. Я достаточно выслушала вашу жену, чтобы понять, с какой проблемой столкнулось ваше семейство. И теперь… – О нет, нет! Эмма Гордеевна, – краснея, перебила её Надя, – Александр мне не муж, он мой давний приятель. У него своя проблема, не связанная с нашей. – Вот как? – В голосе медиума звучала крайняя степень удивления, а в глазах загорелся неподдельный интерес. – Что же это за «своя» проблема? – Вы же экстрасенс, – с иронией парировал Тимохин. – Вы мне скажите. – Молодой человек! – Теперь в голосе хозяйки салона зазвучало раздражение. – Я вам не гадалка цыганская. Я учёный! Магистр белой магии. И потому играть с вами в угадайку не собираюсь. Как учёному, мне нужны факты, на основе которых я смогу сделать анализ вашего недуга и поставить диагноз. Поэтому прекращайте паясничать и изложите суть вашей проблемы. – А суть его проблемы в том, что он прихвостень Комитета, – раздался голос от входной двери. Саша с Надей резко обернулись. В дверях стояла красавица Элла – секретарь Эммы Гордеевны. На её лице, бывшем вначале таким приветливым и обходительным, теперь читались ненависть и презрение. В правой руке она держала автоматический пистолет «глок», направленный на Александра. – Комитетчик! – В голосе медиума проявилась целая гамма чувств, от негодования до брезгливости. – Ты уверена? – Да. Я пробила его по нашей базе. Он их внештатный сотрудник. – Но он же меченый! – Значит, его перехватили и завербовали. Поток нецензурной брани вырвался из глотки «учёного и магистра». Как нелепо было убранство комнаты, как нелеп был наряд экстрасенса, так вот так же нелепо выглядело грязное выплёскивание мата на головы Саши, Нади, Комитета, а также всей России в целом! Вся суть этих словоизлияний могла быть сведена к одному-единственному вопросу: какого чёрта вы все здесь вынюхиваете? – Элла! – наконец осмысленно заговорила Эмма Гордеевна. – Выведи их за дверь и дай пинка под зад. А ещё лучше отведи в уборную и грохни там обоих! – Ну да! – праведно возмутилась секретарь. – А с трупами потом опять мне возиться?! – Ничего, не надорвёшься! За что тебе деньги платят?! – Вот только не надо меня баблом попрекать! За ту мелочь, что ты мне с барского стола скидываешь, я стопроцентно на ресепшене отрабатываю. А за покрывательство твоих тёмных делишек мне давно пора брать отдельно… – Размечталась, кобыла бесхвостая! – выругалась хозяйка, едва не лопаясь от возмущения. – Ни копейкой больше того, что указано в контракте! – Тогда сама их и вали, – чуть не зарычала Элла, обидевшаяся на сравнение с кобылой. – Это твой бизнес, а у меня в трудовом договоре убийство не прописано. Хозяйка офиса надулась как жаба, пытаясь испепелить свою работницу взглядом, но та не дрогнула и не уступила ни на йоту. Александр держался отстранённо, Надя, хлопая глазами, просто не понимала, что вообще тут происходит. А страсти всё накалялись… – Чёрт с тобой, – наконец просипела Эмма Гордеевна, проиграв гляделки. – Никому веры нет, всё приходится делать самой. Она вышла из-за стола и проследовала к одному из своих комодов. – Да ладно. – Подумав, девушка опустила ствол. – Может, их просто выгнать? Что они докажут, что у них такого уж на тебя есть… – Дура! Их Комитет работает без правил, они могут нагрянуть с обыском, без всякого ордера, и тогда нам крышка. Это у тебя на ресепшене – всё чисто и официально. А здесь, – она бросила гневный взгляд на невозмутимого Тимохина, – есть такое, чего ни одна комитетская крыса видеть не должна. Экстрасенс выдвинула нижний ящик комода, открыла крышку стоящего там ларца и скомандовала: – Ко мне! Все присутствующие невольно замерли, вытянув шеи, когда из ниоткуда послышался шум, похожий на топот множества ног по гулкому тоннелю. Он явственно нарастал. Надежда попыталась что-то сказать, но не смогла выдавить из себя ни словечка. Тимохин не обращал на неё внимания, понимая – дело пахнет жареным. И уж пистолет в руках секретарши вряд ли испугал его всерьёз… Шум в ларце достиг апогея. И вот из его недр в комнату стали вылетать неясные тени, носясь под потолком, как стая летучих мышей. Эмма Гордеевна извлекла из складок своей одежды горсть каких-то крошек, широким жестом разбросав их по полу. Тени с потолка, словно вороньё, спикировали на пол и стали, как могло показаться сперва, глотать эти крошки. Но нет, куски тьмы не поглощали угощение, скорее они в него впитывались. Как вода проникает в губку, увеличивая её размер, так и тени проникали в крошки, заставляя их разрастаться, шевелиться, соединяться между собой и менять форму. Через несколько секунд такой трансформации на полу встали шесть существ. Ростом со взрослого бультерьера, с похожими мордами, жуткими зубами, но совершенно лысые, а покрытые пупырышками бурые туловища были явно не собачьи. Скорее они напоминали тела «чужих» из одноимённого фантастического фильма. Побледневшую Надю начало мутить. Она схватила Александра за руку в поисках поддержки, но тот застыл в полной неподвижности. Между тем хозяйка салона подняла руку, указывая монстрам на своих посетителей, и, словно псам, скомандовала: – Взять! Завизжав, будто гиены на охоте, шесть уродцев бросились на добычу. Самый проворный вырвался вперёд и распластался в длинном прыжке, целя Надежде в лицо. Молодой человек вдруг резко махнул рукой – тварь крутануло в воздухе, она забилась на полу, пытаясь когтистой лапой выдернуть торчащий в шее нож. Надя заорала и нырнула под стол, видимо считая длинную свисающую скатерть лучшей крепостью на свете. Её право смотреть или не смотреть на монстров, но и то, что вытворял Александр, также прошло мимо неё. А посмотреть было на что: находясь в боевом трансе, он дрался, как самый героический герой фильмов Джеки Чана. Сбив первого монстра, он столкнул навстречу остальным пяти кучу хлама со стола. Пока те замешкались, парень, упираясь о столешницу, врезал обеими ногами по креслу, на котором до этого сидел. Этот импровизированный снаряд как таран впечатался в не ожидавшую атаки Эллу и вынес её вместе с пистолетом за дверь. Очистив таким образом тыл, Тимохин пошёл во фронтальную атаку. Монстры, раскидавшие сваленный на них со стола хлам, тоже труса не праздновали. Если бы Саша находился в обычном своём состоянии, вряд ли он справился бы и с одной тварью. Но человек в трансе способен не чувствовать боль, двигаться и реагировать куда быстрее обычного, а главное – очень ясно «ощущать» всех вокруг себя. Монстры прыгали на него всем скопом, старались дотянуться когтями или цапнуть зубами. Саша, используя всю мебель в комнате, ловко уворачивался, применяя любой хлам для контратак. Схватил с комода деревянный чайный поднос и широким взмахом отправил стоявшую на нём парфюмерию в морду запрыгнувшему на стол зверю. Второй монстр, подкрадывавшийся слева, получил тем же подносом по башке и с ноги под брюхо. Третий, прыгнувший с кресла, отбит локтем в челюсть. Четвёртая тварь оказалась более удачливой, ей удалось вцепиться в край подноса, и она с остервенением стала его грызть крокодильими зубами. Тимохин, не желая расставаться со столь удобным оружием, отпихнул коленом пятого и стал раскручивать по кругу поднос с вцепившимся в него зверем. Монстр оказался упрям и тоже не желал расставаться со своей добычей. Раскрутив их обоих (поднос и монстра), Саша всё же уступил инвентарь. Как камень из пращи, тварь верхом на подносе улетела в дверной проём, сбив с ног так не вовремя вернувшуюся секретаршу. Грохот в приёмной дал понять, что ресепшену нанесён серьёзный материальный ущерб. Между тем драка без правил только набирала обороты. Саша резко присел и схватил с пола маленький круглый коврик ручной вязки. Этим он убил двух зайцев. Во-первых, увернулся от небольшой склянки с чёрной жидкостью, брошенной в него Эммой Гордеевной. Во-вторых, обзавёлся новым оружием. Склянка разбилась об стену, обрызгав подползающую тварь и прожигая её шкуру до костей. А ловко кинутый коврик, словно тарелка фрисби, пролетел над столом и влепил неслабую пощёчину хозяйке кабинета. Поток отборных ругательств вновь накрыл всю комнату. Перепуганная Надя пыталась выбраться из-под стола и как-нибудь уползти подальше от театра боевых действий. Тварь, на которую попали брызги чёрной жидкости, окончательно сошла с ума, в кровь яростно расчёсывая бурую кожу. Ещё один монстр отправился в короткий полёт через всё помещение, врезавшись лбом в сервант, заставленный разными пузырьками, бутылками и баночками. Ругань Эммы Гордеевны перешла в вой сирены. Неизвестно какие реактивы из разбитой в серванте тары смешались, начали пузыриться, появился сине-зелёно-жёлтый дым, запахло едкой серой и… – Ло-жи-ись! – успела посоветовать предсказательница будущего и первой бросилась на пол, накрыв голову тем же вязаным ковриком. Почти все, кто был в комнате – и люди, и нелюди, – безропотно выполнили её команду. Не подчинилась только упёртая Элла, в третий раз подошедшая к двери. Может, бедняжку просто контузило и она уже ничего не слышала и не соображала? Дымящийся сервант полыхнул, грохнул взрыв, горячая волна огня прошлась по комнате, круша обстановку и вышибая в коридор верную секретаршу. Досталось и остальным. Оглушённые, чихающие от вонючей гари, слегка подпалённые – участники побоища стали подниматься для следующего раунда. Александр, ещё не вышедший из транса и во время взрыва укрывшийся за мягким диванчиком, пришёл в себя первым. Пользуясь таким преимуществом, он подобрал полумедный подсвечник и, используя его как дубину, обошёл комнату, награждая полноценными затрещинами каждого монстра. Четыре гулких удара – и четыре жуткие твари впали в коматозное состояние. Пятая, с ножом в шее, затихла немного раньше. Осталось… – Где шестой? – прорычал Саша, обыскивая взглядом разгромленный плацдарм. Шестой монстр нашёл себя сам, ввалившись из приёмной с изрядно погрызенным подносом в зубах. – Хелло, май френд, ай хэпп ту си ю! – Резкий бросок, и подсвечник превратился из дубины в томагавк, раскроивший твари голову. Обиженно хрюкнув, та повалилась навзничь, задёргав лапами, но поднос так и не выпустила. Вражье войско побито, пора пленить военачальника. Эмма Гордеевна кое-как смогла встать на колени, но подняться с колен уже не получалось. Ноги и руки не слушались. Оглушённая, растрёпанная, она пыталась сфокусировать взгляд хоть на чём-нибудь, но тщетно. Единственное, что у неё действовало безотказно, это язык, он продолжал сквернословить несмотря ни на что. Наконец неимоверными усилиями хозяйка салона заставила глаза смотреть прямо, но она тут же об этом пожалела. Перед ней, вертя между пальцами нож, стоял Александр. – Итак, госпожа учёный, магистр какой-то там магии, думаю, настала пора поговорить по душам. – Иди ты в пень, осёл вислоухий! – Несмотря на потрёпанный вид дамы, её голос не утратил величавости. – Я потомственная ведьма, дел с Комитетом никогда не имела и не буду иметь. Можешь делать со мной что хочешь, я ни слова не скажу. – Ведьма! – удивлённо приподнял бровь Тимохин. – Ну надо же! Хотя чему тут удивляться? Кто в Средние века ведьма, тот в наше время экстрасенс. А суть одна и та же. Вредительская.