– Ага… – вздохнул Том. – С этим заклинанием я теперь мастер подметать и вытирать пыль. А про магию так почти ничего и не знаю. Может, лучше купить пылесос? Ноздри господина Ху расширились, он глубоко вдохнул и выдохнул: – Старые методы – лучшие методы. Работа метлой… – …Закаляет характер, – скучным голосом повторил Том заученную фразу. – Верно! – Тигр не смог сдержать улыбку. – А сейчас, прошу вас, начинайте. Том зашептал слова заклинания и стал выводить руками сложный магический узор, стараясь не обращать внимания на Жэв. Она читала птенчику книжку про семью. В семье были малыш герой, дедушка, дядя, тётя и собака, и все они собрались на пикник. Жэв показала на феникса и сказала, что малыш из книжки – это он. Птичка от радости запрыгала у неё на коленях. Завершив ритуал, Том направил силу заклинания на злополучный баклажан, лежащий в сковороде на плите. Принюхался, надеясь учуять запах запечённого овоща. Но обнаружил нечто прямо противоположное: тёмно-фиолетовая кожура подёрнулась кристалликами льда. Том ткнул баклажан пальцем. – Ну, вот. Твёрдый. Опять замёрз. Он чувствовал, как зубы сами собой оскаливаются, а из горла рвётся грозный рык. Борясь с желанием размозжить баклажан кулаком, он привычно заставил себя сосчитать до десяти. Противная Жэв подлила масла в огонь: повернув к птенцу картинку в книжке, она спросила: – А где же мама? – Вот мама! – ответил феникс и кончиком крылышка указал на Тома. – Не потакай ему! Том взял сковороду и вывалил жертву неудачного опыта в мусорное ведро к предшественникам. – А где папа? – требовательно запищал феникс. Лукаво улыбнувшись, Жэв взглянула на Тома. – Да, где папа? – А я откуда знаю? – раздражённо рявкнул Том. Послышалось тихое гудение, и в кухне появился ещё один их боевой товарищ – летающая крыса Сидни, похожая на косматый воздушный шар. Жёлтый мех колыхался у него вдоль спины. – Вот ты где, мистер Хэ! – крикнул он тигру, размахивая листом бумаги, на котором был нарисован какой-то чертёж. Несколько таких же листов были зажаты в другой лапке. – Ты обещал посмотреть мои правки, когда закончишь с леди Торкой. Птичка задумалась на секунду, затем указала на парящего под потолком грызуна. – Это папа? – Э… Извини, но нет! – заявила крыса. – Я хочу папу! – не сдавался феникс. Крылышко ткнуло в господина Ху. – Это папа? – Совершенно точно нет! – попятился тигр. Сидни завис в воздухе у Стража перед глазами. – Я насчёт домашнего кинотеатра. Уши тигра сплющились и прижались к голове: – В сотый раз говорю тебе: никакого кинотеатра! Никакой сауны! И уж точно никакой конюшни! Хищник угрожающе обнажил клыки. Но бойкому торговцу было всё нипочём. Он облетел вокруг тигриной головы и заявил: – Если сделать сейчас, обойдётся дешевле. Тигр резко развернулся к нему и пригнулся, сердито хлестая хвостом. – Сидни, я одобрил только бункер достаточно большого размера, чтобы вместить собрание союзников. И его ты мне уже продал! – Знаешь что? Оставим ходы для кабелей, потом проще будет добавить. Так и запишем! – Крыса всучила тигру в лапы охапку чертежей. – Подержи-ка, будь добр… От неожиданности господин Ху чуть не выронил кипу бумаг, но с трудом удержал её. – Не надо ничего добавлять. Уймись, я приказываю! Стоявший торчком крысиный мех плавно разгладился, Сидни приземлился на пол. Запустил лапку под маленькую жёлтую каску у себя на голове, вытащил оттуда блокнот и карандаш. – Ещё я составил список материалов, не соответствующих нормативам. Кто-то из подрядчиков схалтурил, когда строили твою лачугу. Что-то тяжёлое ударило по кровле, здание дрогнуло. Сверху посыпались куски штукатурки. В потолке кухни образовалась выпуклость. Том невольно съёжился, но сразу заставил себя выпрямиться. Феникс запрокинул головку, посмотрел на потолок. – Мама, что это? – Помните, мастер Томас! И вы, госпожа Жэв! – тихо сказал господин Ху. – Мы должны создать для феникса настолько счастливую и безопасную жизнь, насколько это в наших силах. Тогда он будет расти здоровым и благополучным. Руки у Тома тряслись, но он постарался сделать свой голос спокойным. – Всё хорошо, малыш, ничего страшного. Он стряхнул с пушистого комочка пыль от штукатурки. – Ничего страшного… – повторил птенчик. «Бедняжка! – подумал Том. – Видимо, думает, что все на свете живут так, как мы, в осаде». – Потолок надо заново оштукатурить… – бормотал Сидни, не отрываясь от блокнота. Внезапно погас свет. – Мама, мама! – испуганно заверещал феникс. – Тихо, не бойся! – стал успокаивать Том, на ощупь разыскивая в темноте спички и свечи. Подобные происшествия в последнее время стали происходить слишком часто. – Просто у нас плохие провода. Сидни что-то напутал. – Эй! – возник в темноте возмущённый голос. – Ко мне никаких претензий. У меня всё по нормативам. Это… Ай! Том чиркнул спичкой. Господин Ху стоял, наступив лапой крысе на хвост. – А что же ещё это может быть, Сидни? Никаких других причин нет! – угрожающе проговорил Том, незаметно кивнув на феникса. – Э… Ну, да, наверно… – пробормотал торговец, вытаскивая придавленный хвост из-под тигриной лапы. – Провода тоже проверю. Том зажёг свечу. Сверху раздавались звуки ожесточённой борьбы. На крыше шёл бой. Увидев, как птичка, дрожа, забилась в своё гнёздышко, которым служила коробка, набитая бумажными полосками, Том заставил себя забыть собственные страхи. Взяв малыша на руки, он усадил его к себе на плечо. Феникс клювиком потянул его за ухо. – Мама, кушать! Том взял свечу и зажёг от неё другие. – У меня пока не получается заклинание огня. Придётся тебе подождать, пока заработает электричество. Тогда сварим ужин на плите. Феникс запрыгал у него на плече. – Кушать! Хочу сейчас! – Не всегда бывает так, как ты хочешь! – Том изо всех сил старался не выходить из себя. Но это нелегко, когда все вокруг, даже мелкий комок перьев, обращаются с тобой как с прислугой. – Кушать будет, когда… Ай! Птенец клюнул его в щёку. Том наконец повернул к нему голову. Маленькие глазки смотрели в упор. – Мама, мама! Кушать, кушать, кушать! – Что я могу поделать? Электричества нет. Ведешь себя как злючка! Птенец нахохлился: – Я не злючка! Кушать, кушать! Он снова клюнул мальчика в щёку. – Да что ж такое! – крикнул Том и отпихнул птицу от своего лица. – Ты перестанешь или нет? Какое счастье, что ты только один такой! Глазки феникса заблестели, как гладкие морские камешки. Крошечный клювик обиженно задрожал. – Я не один! Я с мамой. – Да пойми ты своей пернатой башкой, никакая я тебе не мама! Я не могу быть твоей мамой! Феникс склонил головку набок.