Я устало улыбнулась. Понимала, конечно. Девчонкам нравились эти парни, как тут не воспользоваться любой возможностью навязаться в их компанию. - Езжайте сами, в этот раз без меня. Я тоже поеду в Гелион-Сити, но… - Так-так-так, - подруга широко улыбнулась и зашвырнула подальше недописанное эссе. - Колись, с кем на гулянку отправишься? - С Флейтоном, - не стала увиливать я. - Ну наконец-то он созрел пригласить тебя на свидание! - всплеснула Вивьен руками. - Наконец-то? А что, так заметно, что он ко мне неравнодушен? - Ну конечно! Да он особо и не скрывает, если честно. Это ты, Элли, вечно не замечаешь очевидного. Подумай, сколько раз он пытался с тобой уединиться, а ты упорно видела в нем только друга? - Н-ну-у-у… Я задумалась. А в самом деле, Флейтон много раз приглашал меня куда-то погулять, но я вечно тащила с собой то Вивьен, то Лилит, то Молли. Флейтон в итоге тоже звал с собой друзей, но всегда старался быть ближе ко мне и как бы невзначай то и дело касался меня, был заботливым и вежливым, но я не придавала этому значения. Мы же друзья, просто хорошо проводящие время. И я тоже проявляла заботу - по-дружески. Но думал ли также сам Амбросский? Хм… Он ведь вполне мог принять мою отзывчивость за кокетство. С другой стороны - почему бы и нет? Я встречалась с разными парнями, почему бы не попробовать встречаться с Флейтоном? Он умный, красивый, участливый, и вообще про таких обычно говорят - “завидный жених”. Почему бы не дать ему шанс? В общем, выходных, я ожидала с все большим предвкушением. Вот только из-за большой загруженности толком не успела подготовить информацию по студентам для профессора Кларксона. Я пообщалась с некоторыми ребятами, и пока только выяснила, что все двенадцать студентов пропали очень резко и без объяснений, даже друзьям весточек не оставили. Впрочем, тут был еще такой интересный момент, что все пропавшие были не особо общительными. У каждого был один, ну максимум два друга в академии. Что еще узнала? Все пропавшие были студентами первых и вторых курсов, за исключением четверокурсников Кайла и Родригеса. Может, еще и поэтому шума вокруг адептов не было, так как всем известно, какой большой процент учащихся отчисляют на первых двух курсах, и в этом не было ничего необычного. На них никто внимания не обращает. Но мне еще было кого поспрашивать, эти разговоры я решила отложить на выходные. В субботу погуляю с Флейтоном, а в воскресенье составлю отчет для профессора Кларксона. Я счастливо улыбнулась своим планам, еще даже не подозревая, что жизнь подготовила для меня целый ряд “сюрпризов”, и мои выходные сложатся совсем не так, как хотелось бы… Вообще не так. Вечером я отправилась к профессору Кларксону на эшафот. Ну ладно-ладно, я просто шла обсудить с ним свою дипломную работу, но чувствовала себя при этом так, как будто меня сейчас будут прилюдно казнить. Хотя, с чего я так нервничаю вообще? Вон, другие ребята с нашего факультета совершенно спокойно проконсультировались по своим дипломам с Эриком. Получили от него дельные замечания и пошли исправлять, никаких нервов, обычные рабочие моменты. Если уж даже Брэда Коустера не съели с потрохами за его откровенно слабую работу, то чего мне бояться? Но я все равно боялась, сердце было не на месте. В условленный час я постучалась в дверь профессора и услышала короткое “Входите”. Постаралась максимально спокойно шагнуть в кабинет, но споткнулась о порог и полетела вперед. Чуть не врезалась в самого профессора Кларксона. Он даже не стал смотреть на меня. Не изменился в лице, не оторвался от бумаг на столе. - Если вы закончили с акробатическими номерами, то садитесь, - он небрежно махнул рукой на единственный стул перед собой. Осторожно опустилась на жёсткий деревянный стул, стараясь держаться ровно и уверенно. Хотя свой бодрый запал сразу растеряла, конечно. - Добрый вечер. Я по поводу… - Я в курсе, зачем вы пришли ко мне, мисс Хоффман, - холодным голосом оборвал меня профессор. Пришлось заткнуться и молча сидеть в ожидании “скорой расправы” - во всяком случае, именно так я себя ощущала, пока ждала дальнейших слов, указаний профессора. На столе у него царил идеальный порядок. Даже письменные принадлежности лежали так ровно, словно бы расстояние между ними измерялось по линейке. Маргсов перфекционист. Он явно никуда не торопился. Неспешно листал какие-то бумаги, делал заметки на широких полях. Почерк у профессора был мелкий, бисерный. Буквы такие узкие, вытянутые - попробуй разбери, что там написано. Он снова пил кофе из пластикового стаканчика. Как я смогла рассмотреть в этот раз, кофе был явно со льдом. И судя по запаху - с ванильным сиропом. А вы у нас, значит, любитель айс латте, господин ревизор? Непонятно правда, зачем ходячему айсбергу пить еще что-то холодное. Хотя, наверное как раз для поддержания температуры вечной внутренней мерзлоты, не иначе. Любопытный факт - вблизи я смогла понять, что от стаканчика с кофе исходила энергетика предмета из другого мира. Да и от самого Эрика сейчас ощутимо разило потусторонними запахами. Я-то все гадала, где он в академии такие стаканчики мог откопать? А вот же - нигде. Очевидно, ревизор на досуге ведет насыщенную во всех смыслах жизнь. Когда только всё успевает… - Я изучил черновик вашей дипломной работы, - наконец подал голос Эрик, доставая из стопки бумаг мои. Черновик? Я почувствовала, что меня начинает потряхивать от негодования. Вообще-то это был почти полностью готовый чистовик! Мы с профессором Тойфилем обсудили все нюансы, и я принесла эту работу для финального согласования: ну, мало ли упустила что-то важное или не так оформила. А тут - черновик… - Так вот, он никуда не годится. Сказал как отрезал. Как будто с разбега ударил меня в солнечное сплетение - именно так я себя ощутила, потому что от негодования временно забыла, как дышать. - В смысле? Вы имеете в виду, что… - Я имею в виду, что это никуда не годится, - холодно повторил профессор и начал активно зачеркивать целые абзацы на принесенных мною листах. - Вот эти виды защитных барьеров против нежити - это что вообще такое? Очень смазанные фразы, никакой конкретики. Виды маскировки описаны поверхностно, если вы беретесь за эту тему, надо изучать ее глубже и прописывать досконально. В чем вообще цель работы? Просто перечислить то, что вы можете почерпнуть из учебника? А работа тогда ваша в чем состоит? В списывании? Ну, я могу оценить вашу каллиграфию на три с плюсом. А где нормальные выводы? Деятельные предложения? Создается впечатление, что все это писал первокурсник, а не студент пятого курса за несколько месяцев до выпускных экзаменов. Надо переделать. Я не зарычала от злости, только потому что страх вылететь из академии и получить за это по полной от моей драгоценной мамочки был намного сильнее гнева. Пришлось стиснуть зубы, до боли сжать руки в кулаки и почти спокойным голосом спросить: - Что именно переделать? - Всё. Надо переписать все с нуля. К понедельнику принесете мне хотя бы черновик. - Как - к понедельнику? - невольно вырвалось у меня, уже совсем не спокойным голосом. - Но сегодня же четверг! А мне еще нужно составить вам отчет по пропавшим адептам! - У вас полно времени, - бесцветным голосом в ответ. - Целых семьдесят два часа в полном вашем распоряжении. Даже чуть больше. - В сутках двадцать четыре часа, из которых добрую треть мне нужно учиться, а ещё неплохо бы поспать. - Хорошему боевику достаточно двадцати минут в сутки, чтобы выспаться. Очуметь не встать!! - Но я не хороший боевик. - Я вижу, - спокойно кивнул Эрик, возвращая мне сплошь исчирканные красным листы. - Работайте, мисс Хоффман. К понедельнику приготовьте мне нормальный новый черновик, а не вот эту бурду. Бурду! Бурду!! Да я неделями сидела в библиотеке, собирая информацию! Старалась! Работала! Душу вкладывала! А этот… этот… Эта сероглазая ледышка даже ни разу не посмотрела на меня за все время разговора! Да что он о себе возомнил?! Заявился тут под конец года и решил свои порядки устроить?! - А что будет, если я не успею к понедельнику? - Я не допущу вас к итоговой аттестации, и вас исключат из академии. А до меня наконец-то дошло. Маргс, он же специально! Он нарочно завалил меня работой на выходных, чтобы у меня не было времени не то что с Флейтоном гулять, а вообще нос куда-либо высовывать. Вот же мерзавец! У-у-у, я это так просто не оставлю!! Ничего не подозревающий (или хорошо прикидывающийся) о моей внутренней буре Эрик спокойно допил кофе и явно вознамерился спровадить меня из кабинета. Но как бы не так! Во мне медленно но неумолимо закипал гнев. - Почему именно я? Почему вы докапываетесь до меня, профессор? Вы проверили дипломы почти у всего курса, но никого не заставляли переписывать все с нуля! Даже у Брэда вы не стали заворачивать работу, а ведь я знаю, что он писал ее на коленке! Демон его раздери, я сама это видела! Это… это несправедливо! - Вас не учили, что перечить с профессором - это плевать против ветра, мисс Хоффман? - неподражаемым тоном произнес Эрик. Он наконец-то соизволил посмотреть на меня, скрестил перед собой длинные тонкие пальцы. Он не улыбался, но глаза его лучились откровенной насмешкой. Думаю, именно это меня и добило. - А вас не учили, что приставать к студенткам не есть хорошо? - рявкнула я, окончательно озверев и потеряв всякий страх. Даже на ноги вскочила и подалась вперёд, упираясь руками о массивный деревянный стол. Эрик изящно изогнул одну бровь. - А я, значит, пристаю. - Да!! Кто ко мне в шкафу лез? - Смею напомнить, что вы сами туда забрались. Я вас туда не звал. - А я вас туда заходить не просила.