— Все хорошо, Аленушка, он же живой. Все нормально. — А почему он на столько лет решил стать для нас мертвым? Почему он так обидел меня и бабушку? — Знаете, Алена, разные в жизни бывают обстоятельства. Я так думаю, что он как раз и хотел обезопасить именно вас. — Ты что-то знаешь, отец? — сузил глаза Степан. — Точно нет — Евгений Павлович вздохнул, работать с близкими людьми тяжело — Но скорей всего он имел дело с тайной кассой корпорации. Доподлинно известно, что вся ее дирекция сейчас мертва. — Или «типа мертва». — Под подозрением еще один человек из их круга, сейчас проводится экспертиза. — Откуда КОБовцы узнали о нем? — В конторе Внешней Разведки появился жучок. — Или был… Алена смущенно и непонимающе смотрела на мужчин, сейчас ее волновало совершенное другое. Смену ее настроения быстро уловил Степан, он в эти дни сильно сблизился с девушкой. — Подожди, отец. Скажи лучше, что мы сейчас будем делать? — Сейчас? Сейчас нам надо уходить. Собирайте вещи и припасы в дорогу, и сразу двинем. — Куда? — К одному моему другу, да ты его знаешь. Кстати, Алена, ваша бабушка уже в надежном месте, на всякий случай. Эти хм… сотрудники ведь ни перед чем не остановятся. Алена двинулась к крыльцу, а затем повернулась к бывшему аналитику ГРУ: — Я всегда, думала, что в наших органах работают только честные и открытые люди. Пожилой человек остановился в замешательстве и только смог произнести: — И таких все-таки большинство. — Сейчас сюда, ребята — Удальцов-старший махнул рукой и с этой минуты все пошло наперекосяк. От темной стены неслышно отделилась тень, засверкали синими огоньками вспышки выстрелов. Бывший грушник вскрикнул, его резко откинуло назад. Степан среагировал молниеносно, он толкнул девушку в сторону, за угол здания, сам стремительно падая на раскисшую от дождя землю. Еще в полете Удальцов выхватил автоматический пистолет и начал стрелять. Не зря все эти дни он отрабатывал всевозможные тактические движения, что не было сложно для опытного спортсмена. Патрон оказался заранее загнан в патронник, для открытия огня оставалось только снять флажок предохранителя. Чужак тихонько охнул и упал на бок, пуля попала ему в бедро. — Алена, живо за гараж — Степан не кинулся сразу к отцу, что видимо и ожидали враги, он крутанулся по мокрой траве в левую сторону, за большое разлапистое дерево и подтянул к себе упавшее оружие отца. Оно лучше подходило к нынешней ситуации. Пистолет-пулемет АЕК с девятимиллиметровыми патронами на короткое расстояние — это намного лучше, чем пистолет. И скорей всего отец туда зарядил не простые патроны. Карабин так и остался не распакованным в чехле, не ожили они нападения. Ну а враг не рассчитывал на сильное сопротивление. Раненый боец отполз за угол забора и начал оттуда плотный заградительный огонь. А два других чужака, до этого прячущихся в небольшой канаве, выползли оттуда и решили обойти Степана с флангов. Надо было срочно действовать. Первым Удальцов решил проблему с раненым стрелком. Тяжелые бронебойные пули легко прошили доски забора и бронежилет бойца. Оттуда послышался тихий вскрик, и Степан ловким кувырком переместился обратно к гаражу. — Ален, это я! Девушка сидела на карачках, с бледным, поцарапанным лицом, но пистолетом в руках. Она глубоко дышала, глаза сверкали отчаянным огнем. — Молодец! Держи тыл — заметив ее недоумение, молодой человек добавил для понятливости — Вот тот забор на прицеле. А сам Удальцов осторожно огляделся. Так, половину рожка на девяносто патронов он уже выпустил. Один из вражеской группы подходит со стороны заброшенной торговой базы, мимо которой они направлялись к перекрестку. Он успел заметить метнувшееся туда тело в камуфляже. А вот где второй? — Я пошел — бросил он девушке и, не дождавшись ответа, нырнул в кусты. На Степане был сейчас надет такой же «мимикрирующий костюм» привезенный отцом. Это давало ему фору, и он, держась, тени, осторожно продвигался вперед. Но третий боец имел какую-то обнаруживающую аппаратуру, впереди шелохнулись кусты и раздались чавкающие звуки выстрелов из пистолета с глушителем. На кой черт он еще на оружии? Они уже и так изрядно нашумели. Бывший ротный разведчик и опытный турист среагировал быстрее. Видимо КОБовец готовился к работе в городских условиях, а Степану было достаточно услышать хруст сухой прошлогодней ветки и увидеть мешающий стрелку лист, который тот пытался отодвинуть длинным глушителем, и парень тут же упал на землю. Длинная очередь прочертила пространство за кустом, раздался то ли вскрик, то ли всхрип, и что-то тяжелое свалилось с той стороны на землю. Удальцов метнул тренированное тело в сторону, уходя от возможного ответного огня, затем стремительно переместился вперед, держа на изготовке пистолет. Еще один шаг и стало отчетливо видно ползущее тело в камуфляже, за которым тянулся кровавый след. Отработанный удар по шее, пластиковый жгут на выгнутые назад руки. «Что там?» Со стороны сарая раздалось несколько пистолетных выстрелов. Сердце у Степана заколотилось сильнее, он обмер, надеясь на чудо. «Черт, так дело не пойдет! Спокойней!» — он унял дрожь в руках, огромный выброс адреналина мешал думать и действовать. Только постоянные тренировки и великолепное здоровье помогло быстро справиться с нервным ознобом, а тело уже само двигалось в сторону гаража. Увиденное там сильно удивило молодого человека. Тела отца на дороге уже не было, а за гаражом слышалось какое-то невнятное копошение. Он, ступая осторожно, продвинулся вперед, затем сильно пригнулся и резким движением выглянул из-за угла. Обычно ждут противника, целясь на уровне груди, а сейчас его голова вынырнула почти у земли. На стенку старого кирпичного гаража прислонился Удальцов-старший, а девушка возилась рядом. — Это я! Вы как? — Нормально — отец повернул голову — Извини, кажется, я на чем-то прокололся. — Все нормально, батя. Где третий? — Положил у забора. Его твоя Аленушка не очень ласково приветила, а я добавил огоньку — он кивнул в сторону карабина, стоявшего у его правой руки. Степан ужом проскользнул к высокому бетонному забору. Третий вражеский боец еще не умер. Он силился закрыть открытую рану на шее, откуда толчками вытекала алая кровь. Глаза неизвестного начали затягиваться смертной паволокой, но Удальцову сейчас было не до сантиментов. — Кто вы? Сколько вас? Он со всей силой тряхнул КОБовца, тот только захрипел в ответ и начал дергаться в конвульсиях. Тело, так отчаянно хотевшее жить, все больше проваливалось в зыбкую трясину небытия. — Тьфу, тварь! — Степан отбросил чужака — Ты запятнал честь офицера. — Степа. Ты бы лучше не суетился, а принес мне вот ту черную коробочку, которая висит на бойце справа. Спокойный голос отца подействовал отрезвляюще. Удальцов быстро обыскал умирающего, прихватив пистолет с глушителем и прибор связи. — Так, что тут у нас? — Евгений Павлович поднял глаза на сына — Да не смотри ты так! На мне была боевая кираса, только синяк будет. — Я вколола твоему отцу антишоковое и смазала место ушиба. — Ты у меня молодец — попытался улыбнуться Степан, но вышла какая-то нелепая ухмылка — А мы оба идиоты. — И не говори, попали, как куря в ощип — Удальцов-старший хмыкнул — А этих и в самом деле было трое, полевые агенты, но еще кто-то держал с ними связь. — Надо рвать когти! — резюмировал младший — Держи фланги, я сейчас. В первую очередь он проверил застреленного первым КОБовца, тот лежал на земле лицом вниз. Степан осторожно перевернул его. Остекленевший взгляд, рваные клочья полевого легкого доспеха. Молодой человек бросил свое тренированное тело дальше, к кустам. Второй боец мычал сквозь самодельный кляп и пытался дергаться. — Подожди дружок — Степан огляделся и закинул грузное тело на плечо — Эх, и много же ты жрал в кабинете. КОБовец ожесточенно мотнулся на плече, но хорошая затрещина его быстро успокоила. — Так, говорить, значит, не хочешь? — Удальцов крутил в руке нож, чужак колоться не хотел. Степан не был опытным диверсантом, и сейчас попросту потерялся. Как ни был он сейчас зол, но все ж не живодер. Одно дело убить в перестрелке, в бою, когда нервы взвинчены, а в крови гуляют литры адреналина. Другое, хладнокровно резать человека, слыша при этом его истошные вопли. Тут у самого крыша поедет. — Степа, давай я. Отойди, пожалуйста. Взгляд девушки удивил и даже немного напугал ее молодого человека. Такой отстраненной и сумрачной он Алену еще никогда не видел. — Нам нужно кое-что узнать — молодая и красивая девушка смотрела прямо в глаза опытного оперативника КОБ, но тот только усмехнулся. Он повидал намного больше в жизни, чем эта вихрастая девчушка. — Вы зря так улыбаетесь. Видите вот эту таблетку? Я химик-технолог и о процессе пищеварения знаю очень много. Вы ведь кушали сегодня? Так вот, сейчас я эту таблетку растворю и волью в вас. Ее содержимое пройдет через пищевод, желудок и затем всосется в кишечник. В том месте, где еще находится ваш завтрак, вернее его остатки, химический состав таблетки начнет с ним взаимодействие. В итоге через несколько минут в вашем кишечнике возникнет непроходимость. В народе этот эффект называется заворот кишок. Умирать вы будете мучительно и долго. Это намного хуже самых изощренных пыток, поверьте мне на слово. КОБовец побледнел, на лбу проступили капельки пота. — Я не злая девушка, но вы сами переступили черту и перестали для меня быть человеком. Алена потянулась к фляге с водой. Чужак задергался и замычал. — Степа, он готов говорить. — Грузи сюда — Евгений Павлович уже сидел за рулем и осторожно подключил маленький прибор к пульту управления эмобилем. Они решили использовать машину, на которой приехали чужаки, только предварительно выкрутили маячок глобальной связи. От пленного же Удальцовы узнали достаточно много занятных вещей. Но самое главное: здесь им больше ничего не угрожала. Группа подполковника Низовцевой, а именно она возглавляла операцию, были небольшой. По понятным причинам она могла задействовать только самых верных ей людей. — Нам еще повезло — Удальцов-старший включил навигатор и эмобиль двинулся — Бойцы попались не очень грамотные для работы в лесистой местности. Им бы нас сразу мощными зарядами сработать. — Откуда у них другие возьмутся? — сумрачно ответил Степан — Их контора вообще в последнее время всяческой ерундой занималась, имитируя настоящую деятельность. — Ну, я бы так не сказал. — Извините, Евгений Павлович, но я сейчас на стороне Степана. Ничего хорошего от КОБ я не увидела. Если там много, как вы говорите, порядочных людей, то почему они за нас не заступились? Мы в родной стране, как загнанные звери! Бывший ГРУшник не нашелся чем ответить молодой девушке, только устало кивнул головой. — Как только все закончится, я подниму волну общественности. Мы, отец, поверь, добьемся роспуска этой давно прогнившей конторы. Вообще мы гуманные люди, но сейчас… — Степан горестно замолчал. Он так хотел верить людям, желать им лучшего, а только что убил двух человек, пусть и вынужденно. Хотя, может, его отвратительное настроение оттого, что он слишком давно работает в среде верных товарищей и единомышленников? И стал забывать, что мир еще не так радужен, и путь к новому лежит через бескомпромиссную борьбу? Ну что ж, зато он сегодня ясно доказал, что готов к ней. — Я понимаю тебя, сын. Мир часто несправедлив к нам, к этому надо привыкнуть.