Другая русичка: И этим тоже! О. Л.: Можно подумать, во времена Толстого русский язык не был засорен заимствованиями! Все эти «жуировать», «вышла дезабилье» и т. д. У Грибоедова было про французский с нижегородским. Русский язык еще не то переварит. Помните, не так давно была эта история с олбанским языком? «Превед медвед», «ацкий сотона» – где это все? А в 20-е годы прошлого века был пролетарский новояз. Исчезло, как и не было! «И это пройдет». Физик: У каждого поколения свой сленг. Михаил Семенович, помните? Утюжить Ленинский, стритовать, аскать, клевая герла, клешА… Историк: Да-да-да, как не помнить. Никогда бы не подумал, что Вас это тоже коснулось. Физик: А как же! Гитара-то была у Вас? Историк: Почему была? Есть. Физик: Я клеша одни вельветовые на память сохранил, хоть и не вмещаюсь давно уже. Жалко выбросить – молодости моей привет, как-никак. Я в них жену свою будущую очаровал. Тогда бы сказали: склеил. Историк: А Ваш батюшка сказал бы «закадрил». Физик: Точно (веселый смайл). Завуч: А сейчас они говорят «подснял»!!! Информатик: О, да Вы знаток молодежного сленга? Другая русичка: О. Л., я подозреваю, что Вы с ними в каком-то сговоре. Ну не верю я, что Табашников вот так просто взял и начал читать классику! Вы сами на него жаловались, что он книги в руки не берет! О. Л.: (веселый смайл) Я просто попросила его почитать что-нибудь на каникулах. Выразила некоторые свои сомнения и теперь думаю, что он воспринял это как вызов – челлендж у них это называется. Информатик: Что в этом плохого? Тут я вижу рекламу великой русской литературы на языке целевой аудитории. Принцип «равный – равному». Правда, не понимаю, какая в том выгода Табашникову. Русскую литературу и правда читаешь – как через лес продираешься. Кто вообще «Войну и мир» до конца прочитал? Я вот нет. Другая русичка: Какие-то странные Вы вопросы задаете. Вы сомневаетесь в моей компетенции? Вам-то простительно, у Вас своя специфика. Хотя любой русский человек с высшим образованием – любым! – просто обязан, обязан прочитать «Войну и мир»! О. Л.: Я прочитала, и не один раз, разумеется. С каждым десятым классом заново, Вы же знаете. Историк: Я прочитал. Завуч: Ну, я не осилила. Я вообще биолог. Что, я от этого хуже стала? Нисколько не хуже. Физик: Ну, и мне сейчас не стыдно признаться. Меня в их годы больше советская космическая программа интересовала, только где ее взять было. Завуч: А Вы вообще возьмите на заметку будущего астрофизика! Физик: Давно взял. Информатик: Вас трудно чем-либо испортить. Завуч: Вряд ли и у Табашникова дело до «Войны и мира» дойдет… Не то поколение. Мне кажется, они не способны читать тексты длиннее, чем комментарий в соцсети. Физик: Ваше последнее утверждение как раз и опровергнуто случаем Захара Табашникова. Завуч: Один случай – еще не закономерность. Завуч: Да и в десятом классе он, скорее всего, «Войну и мир» не прочитает. Ну, может, выхватит пару кусков, как все юноши его возраста делают. Ольга Леонидовна, как Вы его вообще аттестовали по литературе? О. Л.: Он выполнил все необходимые контрольные и проверочные работы. На «удовлетворительно» вполне тянет. Завуч: Прекрасно. И теперь троечники на весь интернет объясняют нам смысл великих русских произведений! О. Л.: «И крестьянки любить умеют» (с) Н. М. Карамзин. Другая русичка: «Что позволено Юпитеру, то не позволено быку»!!! Информатик: То есть Вы хотите сказать, что у троечников не должно быть собственного мнения? Другая русичка: Я хочу сказать, что не надо умничать, не разбираясь в предмете! И вообще, может быть, не надо. А то Вы не знаете про все эти репосты, мемы, которые до суда доводят! Довыражались уже некоторые. Подаст какое-нибудь общество хранителей чистоты русского языка в суд на Табашникова за оскорбление чувств грамотных, вот тогда поплачем мы тут еще!!! Это государственный язык, а русская литература – национальное достояние!!! Хотелось бы побольше уважения. Информатик: (три веселых смайла) Он же так и пишет: «Пушкину респект и уважуха». Завуч: Как же он ОГЭ на «четверку» тогда сдал? О. Л.: Не могу объяснить. Историк: Да угадал! Другая русичка: А Вы не профанируйте идею государственного экзамена!!! Это сделать не так-то легко!!! Не-воз-мож-но. Физик: Втайне готовился? Директор: Коллеги, я вас услышала. Ваше беспокойство разделяю, но пока не вижу особых поводов для жесткого вмешательства. Замечаний к этому учащемуся по поводу порядка прохождения процедуры ОГЭ не возникало. Может, и готовился. Ольга Леонидовна, осторожно выясните как классный руководитель, не употребляет ли этот мальчик чего-нибудь, какая у него обстановка в семье. Поговорите с родителями. В школе, разумеется, подростковый сленг я не потерплю. В сентябре – можно прямо первого – проведите беседу о недопустимости искажения норм русского языка. Школа – территория высокой культуры. В интернете пусть пишут что хотят, лишь бы на сами знаете какие митинги не ходили и в криминале бы не участвовали. И блогеров в белье нам тоже не надо бы. Но вы следите. И я поглядываю, не забывайте. «Войну и мир» читала. О. Л.: Хорошо. Вообще пока все рассуждения у ребят в правильном направлении. Директор: Ну-ну. Меня больше волнует, почему никто из Вашего класса не ходит на практику. О. Л.: У десятых нет летней практики. Идет формирование классов. Директор: Точно, закрутилась. * * * Офлайн. Ну то есть я понял! Им, значит, Толстого не читать не стыдно, а нам – стыдно? Назло теперь прочитаю. Самое вкусное выложу. Чисто завуча потроллить. Ок, челлендж «Прочитай Толстого – утри нос взрослым». То есть их волнует не что мы за люди, а как бы мы ни во что не вляпались? Жаль. Я был о взрослых лучшего мнения. Но мы это переживем. Легко. Надеюсь, что О. Л. все-таки не такая. Нет, вы мне скажите, человек, который прочитал «Войну и мир», – он лучше, чем тот, который не прочитал? А если тот, который не прочитал, знает все три закона термодинамики? Изобрел лекарство от рака? Первым ступил на поверхность Марса? А если он очень крутой больничный клоун, например? Спросил О. Л. в ЛС. О. Л.: Нет, конечно. Никто не хуже и никто не лучше. Я: Почему тогда это так важно? О. Л.: Если тебе правда интересно, то есть жизнь с русской литературой и без нее. Я: То есть моя жизнь уже никогда не будет прежней? О. Л.: В каком-то смысле да. Я: А если ВиМ прочитаю? О. Л.: Плюс десять очков Гриффиндору! Шуточки, да? * * * Нет, все-таки много еще вопросов в моей голове. Написал О. Л. в личку. Я: Зачем мы вообще читаем книги? Они что, нас реально чему-то учат? Вот это все вековой давности. Смысл? О. Л.: Да, я верю в это. Помнишь у Обломова? «Протяните руку падшему человеку, чтобы поднять его, или горько плачьте над ним, если он гибнет, а не глумитесь. Любите его, помните в нем самого себя и обращайтесь с ним, как с собой, – тогда я стану вас читать и склоню перед вами голову». Русская литература и плачет, и протягивает, и видит человека, и нам дает посмотреть на него. Я: Но не все так могут. О. Л.: Кого ты имеешь в виду? Я: Не каждый писатель жалеет своего героя и плачет над ним.