Наконец один за другим мы выбрались через дыру из развалин. На улице ревут сирены пожарных и скорых. Я быстро пересчитываю стаю. Все здесь. Клык по очереди окликает свою команду, и у меня кольнуло под сердцем — они теперь главная его забота. Но, по большому счету, это не важно. Главное, что все целы. Газзи втянул в себя воздух и принюхался: — Это взрывчатка. Пахнет, как в Рождество. Хорошенькое у него о Рождестве представление! Я бы сказала, нетрадиционное. Вдруг где-то в глубине здания снова тряхануло с такой силой, что взрывной волной нас садануло о стену на другой стороне улицы. Чуть в стороне, сбивая друг друга с ног, народ в ужасе повалил из всех трех дверей главного входа. — Пошли-ка отсюда поскорей, — тормошит нас Дилан. — Сейчас все здание рухнет. И тут раздался отчаянный вопль: — Au secours! — Это значит «помогите», — объясняет Надж и оглядывается по сторонам. — Вон там! В тридцати футах от нас женщину придавило обломком стены. Она кричит от боли и страха, бьется, но ноги у нее завалены, и силы ее вот-вот оставят. Рванулась к ней, толкаю огромную тяжеленную каменную плиту. Куда там! Мне ее даже с места не сдвинуть! Ко мне на подмогу бежит Кейт, девчонка из команды Клыка, похожая на супермодель. — Тут кран нужен, у нас не получится, — говорю я ей. — Подожди. — Кейт присела и попрочней захватила край плиты. Ладно, пусть попробует — сама убедится. Где-то в стороне слышу новые крики. Еще один женский голос чуть не разрывает барабанные перепонки. Но всем сразу помочь невозможно. — Послушай, здесь правда нужна какая-то техника, — начинаю я, но тут же застываю от удивления. Она сдвигает плиту, даже не охнув и не поморщившись. — Макс! — окликает меня Надж. Я оборачиваюсь. — Давай сюда! Помоги-ка мне поскорей! Вдвоем с Кейт мы осторожно поднимаем женщину и выносим ее из-под обломков. — Ну ты даешь! Класс! — восхищенно шепчу я силачке-красотке. Она только пожимает плечами: — Обычные модификации ДНК. Попроси, они и тебе такое сделают. — Макс! — снова трясет меня Надж, но я все еще не могу прийти в себя и пялюсь на Кейт. — Макс! Сколько можно тебя звать? Ангел в гостинице! 61 — Не пори чушь, она с нами была! Надж трясет головой: — Да нет же! Она кого-то спасти старается. Вот только сейчас взлетела, села вон на тот балкон, и больше я ее не видела. — Mon fils![12] — кричит женщина рядом с нами. Я только охнула, а Надж уже тянет меня обратно в отель и показывает мне на Газзи. Задрав голову вверх, он неотрывно смотрит на окно предпоследнего этажа. Оно широко распахнуто, и из него наполовину свесился кудрявый мальчонка. Над ним из разбитых окон рвется пламя, жадно пожирающее дорогущие шелковые занавеси. Мальчонка рыдает, надрываясь, зовет маму и вот-вот упадет с подоконника. — Aidez mon fils,[13] — надрывается мать на тротуаре. — Ангел! — кричит Газзи. Клык и Майя уже зависли в воздухе возле окна. Ангел пробралась в комнату. Мне видно ее белокурую головку рядом с мальчуганом. Но он так напуган, что ничего не видит и не слышит. — Она что, не может его загипнотизировать? — Газзи нервно переступает с ноги на ногу. — В таком состоянии это может не получиться. — Я не свожу глаз с Ангела. Мальчишке на вид года четыре. Рядом с ним Ангел машет руками и что-то ему все время повторяет. И тут в комнату врывается пламя. Огненные языки лижут потолок. — Ангел! Прыгай в окно! Лети оттуда! — ору я. Клык и Майя машут Ангелу и протягивают к ней руки. В этот момент с воем сирены подъезжает пожарная машина. Поздно! Пламя уже вплотную к Ангелу и мальчишке. Их головы скрылись в клубах дыма. Женщина на улице рыдает и заламывает руки. С перекошенным от ужаса лицом распахиваю крылья и взмываю вверх к окну. Задохнувшись от дыма, Майя с Клыком заходятся кашлем. Вдруг из окна выпрыгивают две фигурки. — Ангел! — кричу я. Ее некогда белоснежные крылья посерели от сажи и дыма. Она крепко прижимает к себе мальчишку, сгибаясь под его тяжестью. Оба судорожно хватают ртом воздух и отчаянно кашляют. Клык и Майя подлетели к ней вплотную. Она смотрит на них, кивает. И вдруг одним мощным взмахом крыльев она рванулась в сторону от здания. В ту же секунду в комнате раздается взрыв и из окна выбрасывает обломки мебели и осколки стекла. Лечу прямо под Ангелом — страхую ее снизу. А Клык и Майя — по обе стороны. Наконец все мы четверо приземляемся на углу соседнего квартала, и Ангел мягко опускает мальчонку на землю. Его мама со всех ног кидается нам навстречу, кричит что-то по-французски и хватает сына в объятия. Он хлюпает носом, кашляет, но умудряется сквозь слезы улыбнуться Ангелу. Женщина плачет, Ангел кивает и подходит ко мне. — Ты у меня настоящий герой! — Я прижимаю ее к себе. — А ты думала! — Она сияет, и на черном от сажи лице ее ослепительно белые зубы кажутся еще белей. — Ты, поди, прилетела, чтоб выдернуть меня оттуда? Я счастливо рассмеялась: — Что ты спрашиваешь? Ты же меня знаешь. Я чуть с ума не сошла. Ангел снова мне улыбается и берет меня за руку. Как в добрые старые времена. 62 С минуту я пребываю в нирване, но это быстро проходит. Вижу, как Клык собирает свою шайку. Майя что-то ему говорит, и он улыбается ей в ответ. И тут, прямо у меня на глазах, он отводит с ее лица упавшую на глаза прядь. Ровно так, как он миллион раз убирал кудри с моего лица. У меня перехватывает дыхание, как будто мне дали под дых. Все это похоже на мой личный День-А, когда «Макс-Клык» нашли свой окончательный и бесповоротный конец. Чувствую, что больше не выдержу. Надо немедленно скрыться от стаи, от его команды, от всех на свете. Сказала Ангелу и Надж, что скоро вернусь, и сдобрила свои неубедительные объяснения кривой и еще более неубедительной улыбкой. Разбегаюсь по тротуару, взмываю в воздух и стремительно поднимаюсь в небо над Парижем. Лечу вдоль Елисейских полей к Триумфальной Арке, от которой расходятся двенадцать прямых, как стрела, улиц. Кружу над городом. Достаточно высоко, чтоб меня не было видно, но не слишком — хочется все-таки и Париж видеть: и Эйфелеву башню, и Собор Парижской Богоматери у реки, и Сакре-Кёр на холме. В сумерках зажглись уличные фонари. Заморосил частый дождь. Мне стало совсем грустно. Наконец решаю опуститься на верху Триумфальной Арки. На смотровой площадке уже никого. Я одна. Похолодало, я насквозь промокла, волосы прилипли к лицу. Отсюда весь город виден. Какой же он красивый! Я вздохнула и прижалась головой к холодным чугунным перилам. Я думала, больше никогда Клыка не увижу — но вот мы снова вместе. Или, по крайней мере, в одном городе. Думала, мы всегда будем вместе — снова ошибка. Потом думала, мы всегда будем врозь — опять промахнулась. От этих перемен голова идет кругом. Только я к чему-то привыкну — ситуация меняется. И снова, и снова, и снова. Хоть плачь! Разве это справедливо?! Думаю про то, что Ангел сказала, мол, надо сначала самой понять, кто из них мне нужен, Клык или Дилан. Так-то оно так, но откуда мне знать? Я и сама ничего не понимаю. Ладно, утро вечера мудренее. Потом разберусь. Хватит здесь кваситься да мокнуть. Бесполезно это. Я снова вздохнула. Пора назад. А то стая распсихуется. Но тут мне на плечо ложится чья-то рука. Напружинилась, развернулась, готовая ко всему. Я даже не сразу узнала Дилана. Не сразу заметила его не сложенные еще крылья, его встревоженное лицо. — Шпионишь за мной? — съязвила я, но сердце у меня отчаянно забилось.